Так было доказано, что Y-ДНК — прекрасный информативный материал для генеалогических изысканий. Но одно дело — академические исследования, и совсем другое — рынок. Их разделял почти пятилетний временной промежуток. Лишь в 2000 году американская фирма Fami-lyTreeDNA провела первое коммерческое тестирование для выяснения родословной по мужской линии. Примерно в то же время английская компания Oxford Ancestors начала аналогичные работы с митохондриальной ДНК, — и вскоре генеалогические исследования расцвели пышным цветом. Уже в 2006 году оборот рынка генеалогических тестов составил 60 миллионов долларов. С тех пор примерно миллион человек уже прошли тестирование, и их число с каждым годом увеличивается на 100 тысяч.
Генеалогическое тестирование включает сравнение нуклеотидных последовательностей генов и распределений маркеров у двух испытуемых или у испытуемого и в базе данных. И чем эта база данных обширнее, тем скорее клиент приобретет новых неизвестных ему ранее родственников, а его фамильное древо украсят дополнительные ветви и веточки.
Особую группу людей составляют те, кто занимается генеалогией как любители. Они перерывают груды актов о рождении, а во время отпуска разбирают надписи на замшелых надгробных плитах. Некоторые считают их фанатиками. Сегодня, в век генетики, они с маниакальным упорством копаются в собственном геноме и геномах других, пытаясь разобраться в своем прошлом и сориентироваться в настоящем. Они «читают» нуклеотидные последовательности с таким же интересом, с каким некоторые из нас читают воскресные газеты, и не смущаясь звонят совершенно незнакомым людям с такой же, как у них, фамилией, с просьбой заполучить пробу их ДНК — проверить, не их ли это родственники. И если те отказываются, ищут обходные пути.
О людях, которые украдкой собирают микроскопические остатки биологического материала своих предполагаемых родичей и, никого не спросив, отправляют их на ДНК-тестирование, ходят настоящие легенды. Некая пожилая леди из Флориды поведала на страницах New York Times, как она выслеживала одного мужчину, который, по ее подозрениям, был потомком брата ее пра-пра-пра-прадедушки, и как ей удалось раздобыть одноразовый стаканчик, из которого он только что пил кофе
[23]. Другая, не менее почтенная дама хвасталась, что ей удалось во время печальной процедуры прощания с усопшей двоюродной бабушкой вырвать из ее шевелюры несколько волосков.
* * *
— Все это мне хорошо знакомо, — говорит техасец Беннет Гринспан.
Мы с ним беседуем по телефону. Гринспан, директор FamilyTreeDNA, самой старой и самой крупной компании в этом секторе рынка, признается, что время от времени они берут на анализ «контрабандные» образцы и за дополнительную плату выделяют микроскопические количества ДНК из кусочков ногтей, материала, собранного с волосков зубных щеток или с обратной стороны почтовых марок.
— Почему люди занимаются подобного рода вещами? Это не так уж трудно понять — их интересует, откуда они родом; они хотят определенности.
Гринспан и сам когда-то был любителем генеалогии. Сегодня, когда ему уже исполнилось 60 лет, он с удовольствием вспоминает хобби своей счастливой юности. В 2009 году его лаборатория в Хьюстоне провела более полумиллиона ДНК-тестов, и сегодня в базе данных компании содержатся сведения о нуклеотидных последовательностях 176 тысяч молекул Y-ДНК и образцы 106 тысяч митохондриальных ДНК.
— Но мы постоянно расширяем нашу базу данных, — торопится добавить Гринспан.
Сегодня клиент может получить гораздо более детальный ДНК-профиль, чем тот, что основан на горстке маркеров. Помимо всего прочего, FamilyTreeDNA начала секвенировать митохондриальные геномы всех 100 тысяч с лишним содержащихся в ее коллекции образцов — с тем чтобы отыскать неизвестные ранее мутации. Это позволит выявить генетические нюансы, уходящие своими корнями на несколько поколений глубже, чем то, к которому принадлежала ваша пра-пра-пра-прабабушка. Мутации, которые присутствуют в ДНК относительно небольшого числа людей и, следовательно, строго специфичны.
— Вот когда начинается настоящая генеалогия! — восклицает Гринспан, а затем рассказывает мне о том, как начинался его бизнес.
В 1999 году он получил уведомление об увольнении и растерялся — что теперь делать, чем заняться? Подумав, Гринспан решил попытать счастья на ниве генеалогии, а для начала построить свое собственное фамильное древо. Однако он очень быстро зашел в тупик: отыскав некоего человека в Аргентине с такой же фамилией, как у его двоюродного брата, он не смог найти свидетельства родства.
Нужны были новые подходы. Гринспан слышал об исследованиях Майклом Хаммером Y-ДНК сословия коганим, и обратился прямо к нему. Поняв, насколько результативен генетический подход, Гринспан сразу понял — это именно та генеология, о которой он мечтал.
— К сожалению, проект относительно моей родословной закончился ничем, — говорит Гринспан сегодня. — Анализ ДНК нескольких десятков Гринспанов, проживающих как в США, так и в других странах, не обнаружил среди них ни одного родственника. Я — как сапожник без сапог.
— А что вы скажете об Алане Гринспане, бывшем члене совета директоров Федеральной резервной системы СТТТА? — спросила я.
Мой собеседник сокрушенно вздохнул.
— Ничего. Я много раз пытался получить образцы его ДНК, но он отказывался. Может быть, это и к лучшему, — на мой вкус, он слишком консервативен.
Среди тех, кто интересуется своей генеалогией, особенно много шотландцев.
— Они непременно хотят узнать, к какому клану принадлежали их предки — к Макдоннелам, Макартурам или каким-то еще. Вслед за шотландцами идут ирландцы, затем британцы и евреи-ашкенази.
И конечно, заверил меня Гринспан, ему приходилось иметь дело со скандинавами.
— Почему генетическая генеалогия так интересует людей? Потому что она дает возможность лично приобщиться к истории человечества и к своему прошлому. В каждой семье существуют свои предания, передаваемые от поколения к поколению изустно. У нас, в Америке, это может быть история жизни какой-нибудь пра-пра-… прабабушки из племени чероки или чернокожего пра-пра-. прадедушки, а в Европе — что-нибудь о скитаниях еврейских предков. Мифы все эти истории или нет — можно установить только генетически. — Тут Гринспан добродушно засмеялся. — Знаете, очень поучительно бывает поговорить с каким-нибудь истовым католиком из Аризоны, уверенным в своем испанском происхождении, который вдруг узнаёт, что на самом деле его далекие предки, скорее всего, были евреями.
Если вспомнить историю еврейского народа, ничего удивительного в этом нет. Испанская инквизиция вынудила покинуть страну большинство живших там евреев, а оставшихся заставила принять католичество. Позже часть этих новообращенных «католиков» уехала из Испании, кто-то из их потомков обосновался в США и, конечно, считает себя испанцем.
