Питер сгорал от желания узнать, что произойдет. Это походило больше на откровенный разговор об устройстве мироздания. Полчински – первый ученый, который придумал гипотезу. Объект проходит через кротовую нору, затем возвращается на миллисекунду раньше и отправляется обратно через дубликатор на миллисекунду позже. Так объект блокирует себя и не может пройти первым. Все это создает парадокс. В доказательство своей гипотезы Полчински использовал бильярдные шары, но парадокс не исчезал даже тогда, когда объектами выступали спящие мыши. Для создания эффекта они смоделировали дополнительный подводящий канал, который напрямую подается обратно в диафрагму.
Питер подошел к подводящему каналу слева, откуда должна выйти настоящая мышь, если она вообще вернется.
– Скажи, когда будешь готов, – сказал он Гарри. – Очень волнительный момент.
– Понеслась, – отозвался Гарри.
Из канала появилась тень.
Питер отступил назад, Гарри закричал от удивления. Эту тень отбрасывал не их объект. Явно не тень мыши. Это было темное пятно размером с шину, которое расплывалось по серой плитке пола. Темнота была настолько глубокой, что создавалась иллюзия дыры.
От вида тени Питера охватил суеверный страх, как будто в его лаборатории материализовался демон или бог.
– Выведи отсюда Эндрю, – быстро сказал он Гарри.
Питер понятия не имел, что это было за пятно и опасно ли оно. Оно только что появилось из кротовины, а этого абсолютно не должно было быть, потому оно несло в себе опасность. Он обернулся и обнаружил застывшего Гарри, который пораженно смотрел на происходящее.
– Выведи его. Сию же минуту.
Когда Гарри убежал, Питер обошел вокруг объекта.
Из дубликатора не должно выходить ничего, кроме объектов, которые они помещают. В происходящем не было никакого смысла.
Дверь лаборатории открылась и закрылась. Питер услышал щелчок замка. Гарри вернулся через пять секунд.
– Что это за чертовщина?
– Я не уверен.
– Что, если прямо сейчас оно излучает радиацию? – Гарри стоял метра на три дальше, чем Питер, но если эта тень вредна, то даже это расстояние не помогло бы ему.
– Если так, то, наверное, слишком поздно.
Пятно оказалось трехмерным. Когда он смотрел на него, было сложно что-нибудь разглядеть, как будто его зрение сопротивлялось, пытаясь закрыть созданную пустоту. Питер на минуту отвел взгляд в сторону, а затем снова взглянул на него. Пятно вдруг начало затвердевать, превращаясь в сферический объект, который расползался по полу лаборатории.
Нет, даже не расползался. Нижняя часть его уже не была абсолютно сферической – она стала сплющенной. Объект медленно просачивался сквозь плитку. Там, где он разъедал пол, мерцало голубоватое сияние. Он ионизовал вещество, с которым взаимодействовал.
Питер хихикнул. Он закрыл ладонью рот, еле сдерживая смех. Он подумал, что, должно быть, находится в состоянии шока. Сделав глубокий вдох, Питер попытался привести свои мысли в порядок.
Первым делом им нужно нейтрализовать эту вещь, прежде чем она просочится сквозь пол.
Питер повернулся к Гарри.
– Нам нужно использовать что-то заряженное. Скорее.
Питер подбежал к генератору Ван де Граафа
[22].
– Что-то заряженное? – переспросил Гарри. Он стоял, как будто приклеенный к полу. – Твою мать! Ты думаешь, что это сингулярность.
– Да, – он схватил Гарри за руку и потянул за собой. – Если мы ее зарядим, то сможем контролировать. Помоги мне.
Они установили генератор Ван де Граафа возле черной сферы.
– Найди где-нибудь две металлические пластины, – сказал Питер, когда генератор начал искрить, показывая, что зарядился. – Если даже этот объект не сингулярность, все равно нужно реагировать быстро и действовать четко, как будто он является таковым. – Он побежал за батареей.
Питер вернулся с двумя металлическими крышками, которые сорвал с воздухопроводов кондиционера. Они установили металлические пластины по обе стороны объекта и подсоединили положительный полюс батареи к одной пластине, а отрицательный – к другой.
Объект поднялся в воздух и встал ровно между двумя пластинами.
Он был нейтрализован и приостановлен. Теперь им нужно было перенести его из лаборатории в какое-нибудь безопасное место и определить, с чем они имеют дело.
Во время подземных прогулок с Уго они часто проходили мимо огромного заводского помещения с толстой стальной дверью. Оно должно подойти.
– Берись за конец, – сказал Питер, хватая одну из пластин.
– Бог ты мой, – вздохнул Гарри, поднимая вторую.
Объект взлетел как по волшебству.
– Если это сингулярность, почему она не тяжелая? – спросил Гарри.
Питер кивнул. Сингулярность с окружностью шины должна весить больше, чем вся Земля.
– Черт, не спрашивай. Парадокс должен вызвать необычный квантовый эффект. Ведется так много споров о том, что происходит, когда квантовая механика и сингулярности объединяются. Единственное, что было бы удивительно, – это то, что результат бы нас не удивил.
Они стояли, глядя на объект, парящий между ними.
– Что мы, черт возьми, сделали? – спросил Питер.
– Эй, не смотри на меня. Я просто делал свою работу, – сказал Гарри.
Питер улыбнулся ему.
– Готов к тому, что федералы узнают?
Поставив батарею и генератор Ван де Граафа на каталку, они медленно двинулись в сторону коридора. На лестнице им будет туго.
– Как только мы разработаем более профессиональную электростатическую ловушку и начнем работать со счетчиком Гейгера – Мюллера, альфа-спектрометром, гамма- и нейтронными детекторами, тогда и будем думать, нужно ли нам звать федералов. Я не буду им звонить, если нам это не нужно. Тем более что они сначала прикроют наше исследование и только потом будут разбираться, что к чему.
21
Паника у Бури в конце концов утихла. Какой у нее был выбор? Жизнь продлена еще на некоторое время – Фоллер и все остальные поняли это в течение нескольких недель после Первого Дня.
После того как паника прекратилась, она начала злиться.
– Я не мог позволить тебе умереть. – Фоллеру приходилось кричать, чтобы заглушить шум ветра.
– Ты понятия не имеешь, умерла бы я или нет. Возможно, Мунларк пришел, чтобы сказать мне, что они оттеснили захватчиков.
