– Я здесь, потому что ты мой друг. Или был им. Потому что мы семья. – Питер не знал, догадывался ли Уго, что именно Мелисса сказала ему, где его найти. – Возвращайся в лабораторию. Давай вернемся к работе. Война слишком важна, и в нее не должен вмешиваться личный конфликт.
– Личный конфликт. – Уго со злобой взмахнул клюшкой, словно пытался выбить из трюфеля дух. На туфли для гольфа брызнула шоколадная начинка. Он остановился и повернулся к Питеру. – Какой прекрасный, великолепный способ обрисовать всю ситуацию.
Уго выпятил нижнюю губу и осмотрел поле.
– Во время войны, когда я был двенадцатилетним мальчиком и сидел в лагере Омарска
[24], меня заставили откусить мизинец другого заключенного при потешающихся охранниках. Если бы я отказался, другой мальчик откусил бы палец мне.
Питер прикрыл рот рукой.
– Боже, Уго. Я не знал…
Без предупреждения Уго ударил клюшкой по коробке. Та отлетела в сторону Питера, трюфели высыпались на траву.
– Мне не нужно твое сочувствие. Я хочу, чтобы ты понимал. Ты думаешь, что я ничего не значу. Ничтожество, слабак.
Питер открыл было рот, чтобы не согласиться, но увидел в глазах Уго решимость: тот был готов без промедления направить клюшку в голову Питера, если он снова его перебьет.
Уго быстро пожал плечами.
– Уго не соглашается, но я все равно это сделаю. Я отправлю его жену через свой дубликатор. Кого волнует, что думает Уго?
Уго потер свой длинный нос и продолжил:
– Ты мне сказал однажды: «Не будь мудаком». – Он затолкал клюшку в сумку. – Я не тот, кем ты меня, очевидно, считаешь. Я не слабак. Когда люди меня предают, я отрываю им головы.
Он плюнул на траву.
Питер посмотрел на шоколадное месиво, тянущееся от подставки вниз по холмику.
– Все было совсем не так, как ты думаешь. Изабелла умоляла меня…
Уго ткнул пальцем ему в грудь.
– Если ты еще раз произнесешь ее имя, я разобью твой череп об эту стену.
Питера подмывало сказать Уго, чтобы он попытался. Но выиграй он или проиграй, драка только ухудшит ситуацию.
– Теперь, – сказал Уго, – что касается войны. Она очень важна. Слишком важна, чтобы тратить время на помощь кому-то. И слишком важна, чтобы оставлять ее на усмотрение маленькому хрупкому президенту, у которого кишка тонка сделать то, что нужно сделать.
– Что ты имеешь в виду?
Уго отвернулся.
– Потом узнаешь. А теперь прочь с глаз моих.
Питер не сдвинулся с места, пока Уго переходил к новой, более чистой подставке и продолжил гонять мячи. Через минуту или две он направился обратно через автостоянку.
Война слишком важна, чтобы ею занималась президент Аспен? Питер понятия не имел, что это значит. Следующие выборы будут проходить только через два года. Неужели Уго планирует переворот?
Питер усмехнулся этой мысли.
25
Их ввели в камеру: Фоллер заметил странного и безобразного человека. Он развалился на полу вдоль решетки, прижав к голой груди одно колено. У него были длинные черные волосы, красновато-коричневая кожа и рваные жуткие шрамы на плече и животе. Когда Фоллер и Буря сели на длинную скамью напротив него, он едва на них взглянул. В углу камеры – лужа, из-за страшной вони Фоллер догадался, что это моча.
– Все прошло хорошо, – сказал Фоллер.
Он взглянул на Бурю, но все его внимание было приковано к незнакомцу, за которым он следил боковым зрением. Незнакомец смотрел куда-то на пол между ними. Он не казался особенно угрожающим, но все же подобных ситуаций Фоллер предпочитал избегать.
– Почему эти женщины похожи на меня? – спросила Буря. – Они выглядят в точности как я.
– Вспомни женщину в твоем мире, которая похожа на моего друга Орхидею. Возможно, у всех нас есть близнецы.
Незнакомец посмотрел на них, затем перевел взгляд на свои ногти, один из которых отсутствовал.
– Наверное, мы сестры.
– Может быть.
Фоллер указал на незнакомца. Буря пожала плечами. Находиться в таком маленьком пространстве с кем-то и не разговаривать с Фоллером – походило на абсурд.
Прежде чем он понял, что происходит, Буря уже стояла над незнакомцем. Она откашлялась. Мужчина поднял глаза. У него были поразительно острые скулы и яркие, сердитые глаза.
– Я подумала, что должна представиться, так как, похоже, мы теперь сокамерники, – она протянула руку. – Меня зовут Буря.
Незнакомец внимательно посмотрел на нее.
– Я не понимаю. Почему ты поменяла имя?
– Нет, я не… – Буря сделала неопределенный жест рукой. – Я не одна из тех женщин, которых вы знаете. Не из близнецов.
– Ты просто выглядишь точно так же, как они? – спросил мужчина.
– Верно.
Незнакомец долго смотрел на Бурю и наконец спросил:
– Думаешь, я дурак?
– Нет… – начала Буря.
– Нет, честное слово, она говорит правду, – сказал Фоллер. Он попытался встать между мужчиной и Бурей, но она не отошла в сторону, и он остановился рядом с ней. – Я знаю, это звучит абсурдно. Но, честно говоря, если бы мы собирались вам солгать, разве мы не выбрали бы что-то более правдоподобное?
Мужчина пристально посмотрел на Фоллера – его лицо не выражало никаких эмоций.
– Я имею в виду, посмотрите на нашу ситуацию, – Фоллер обвел рукой камеру. – Мы находимся в маленьком замкнутом пространстве с незнакомцем, который может легко свернуть шеи нам обоим, даже не вставая. Так зачем же нам подталкивать вас к этому?
Здоровяк задумался.
– Кстати, я Фоллер, – сказал он, протягивая руку.
После паузы мужчина поднялся и пожал ее.
– Укус Змеи. – Ладонь мужчины была настолько большой, что Фоллер почувствовал себя ребенком, пожимающим руку взрослого.
– Укус Змеи. Интересное имя, – сказала Буря. – Как ты его получил?
Укус Змеи закатал штанину, обнажив еще один шрам: две затянувшиеся дыры, расположенные примерно в сантиметре друг от друга.
– Меня укусила змея.
Он поднял глаза на Фоллера и Бурю. На лице появилась улыбка.
Фоллер и Буря рассмеялись.
Укус опустил штанину.
– Я слышал, как ты говорил, что у каждого есть близнецы в других мирах. Что ты имел в виду?
На этот раз Фоллер решил делать все медленнее. Взяв рюкзак, он вытащил парашют и начал объяснять его устройство Укусу Змеи. Тот внимательно исследовал его, вплоть до застежек и подвесной системы. Только потом он и Буря подробно объяснили, для чего они использовали парашют, и с каждым их словом шок и тревога на лице Укуса Змеи становились все сильнее и сильнее.
