Собственно, это было неудивительно. Правительство США только что было свергнуто.
Пока они несли его по ступенькам в лабораторию к дневному свету, свистящий хрип Гарри стих.
44
Когда Фоллер проснулся, он все еще падал. Буря была рядом с ним, ее волосы были собраны в плотный пучок. Увидев, что он проснулся, она передала ему фляжку. Дрожащей рукой Питер осушил ее всю, затем отвернулся, выбрал направление, которое было относительно подходящим, и облегчился. Его темно-желтая моча взлетела в воздух. Благодаря практике он стал лучше уворачиваться от струи.
Когда он закончил, Буря приблизилась и сказала:
– Мы уже пролетели три мира. Все они пустынны. Мы пытаемся направиться туда, где уже были, но не знаем, в каком направлении двигаться.
Фоллер кивнул. У него не было никаких предложений. Если даже Мелисса, помнившая все, не знала пути, то он и подавно не знал.
Теперь, когда он как следует отдохнул, он стал лучше понимать все происходящее. Этот человек, Уго Вулкофф, убил его, забрал у него и других людей память, устроил этот апокалипсис (как сказала Пенни) и украл вещь, которую он создал. И перевернул мир, убив всех людей. А потом он убил Укуса Змеи.
Вот почему в свои последние минуты сознания Питер нарисовал эту карту: он просил Фоллера добраться до этой сингулярности раньше, чем Уго и эта генерал Эльба. Уго был сумасшедшим. Он превратил мир в ужасное место и, похоже, хотел сделать его еще хуже.
Если Фоллеру удалось создать такую сингулярность, она, несомненно, могла бы изменить миры, если бы он нашел способ ее вернуть. Затем он научился бы ее использовать, чтобы исправить нанесенный им ущерб.
Он взял Бурю за руку.
– Надо поговорить с Пенни.
– Подожди. – Буря привлекла ее внимание, махнув рукой.
– Как мне до него добраться? – спросил он у Пенни.
– Погоди, – сказала Пенни. – Может, я и спасла тебе жизнь, но, если ты думаешь, что я помогу вам, ты ошибаешься.
– Этих людей убил Уго. Он пытался убить тебя. Ты думаешь, ему следует править мирами? И та вещь, которую он взял, – эта сингулярность. Разве мы не могли бы использовать ее, чтобы помочь всем этим людям, которые не знают, что происходит?
Из-за воющего ветра и слабости ему было тяжело говорить достаточно громко.
– Ты тоже убил людей. Ты убил моих братьев, моих дедушек и бабушек, так много людей, что я даже не могу их перечислить. Что дает тебе право управлять миром?
– Минуту, – сказала Буря. – Возможно, тогда Фоллер и был негодяем, я не знаю. Но теперь он другой человек. Ты сама это сказала. Ты можешь ему доверять. Ты же знаешь, что можешь.
Пенни задумалась и наконец ответила:
– Это спорный вопрос. У Уго есть армия. Его мир теперь имеет неограниченную власть. Фоллер только окажет Уго услугу, если отправится туда.
Если бы Фоллер раньше знал, кто такой Уго Вулкофф, все могло закончиться иначе.
– Ты можешь заставить Вулкоффа прийти к нам? – спросил Фоллер. – Он уже приходил раньше.
Пенни покачала головой.
– Он думал, что ты беззащитен, к тому же очень хотел найти сингулярность. Теперь она у него, и он знает, что ты вооружен и у тебя есть союзники. Если я скажу ему, что ты все еще жив и где ты находишься, он может отправить за вами еще один набитый убийцами истребитель, вот и все.
Это было последнее, что им нужно.
Он отлетел от Пенни и Бури. Ему нужно было побыть наедине и подумать. Похоже, вариантов мало. Бежать и прятаться казалось лучшим выбором.
Если бы они знали, что убийцы приближаются, они могли бы устроить засаду. У них есть дробовик Укуса плюс три пистолета. Но будет ли от этого толк? Вулкофф мог сделать больше убийц – столько, сколько ему захочется.
Было примечательно, как мало различий между Фоллером и этими убийцами. Пенни сказала, что они сделаны из Питера, чья память также была стерта вирусом. Клонов Питера и самого Питера различало лишь то, что они делали и видели за последние несколько сотен дней.
– Минуточку, – громко сказал Фоллер.
45
Когда Мелисса назвала это место коралловым рифом, внутренний голос Фоллера, подсказывающий слова, согласился. Это была зубчатая и извилистая стена, которая с двух сторон принимала L-образную форму. Они лежали в самом изгибе буквы L – у Фоллера это вызывало неприятное чувство клаустрофобии. Но это было идеальное место для засады.
Пенни дрожащей рукой отбросила с лица темные волосы. Она казалась более озабоченной, чем он.
– Помнишь, как в твоем мире эти убийцы загнали нас в угол в твоей квартире?
– И? – сказала Пенни.
– Почему ты просто не застрелила меня и не побежала к ним?
Пенни энергично покачала головой.
– Я не могу выстрелить в собаку, не говоря уже о человеке. Как бы я ни желала их смерти. К тому же у меня не было оружия.
– А как насчет людей, которых мы собираемся убить?
Ее взгляд помрачнел.
– Не заставляй меня думать об этом. Я все еще не уверена, на чьей стороне должна быть. Возможно, ни на чьей. Мне следовало просто уйти. Но я хочу, чтобы все это закончилось, а ты и Буря убедили меня, что это лучший шанс достичь успеха.
Рация Пенни – тонкий, как бумага, стальной прямоугольник – начала мигать.
– Они идут, – сказала Пенни, поднимая руку и сигнализируя другим. Фоллер лежал на животе и притворялся, что потерял сознание. Он якобы находился на последних стадиях какой-то болячки, называемой сепсисом, а Укус Змеи и Мелисса были мертвы.
Когда прошло, казалось, несколько часов, Пенни воскликнула:
– Сюда. – Фоллер услышал стук сапог. Он надеялся, что коралловые образования между ним и нападавшими будут защищать его от их выстрелов столько, сколько потребуется, чтобы все сработало.
Буря и Мелисса открыли огонь. Фоллер приподнялся и прицелился.
Вперед бросились три Фоллера с пистолетами. Двое других остановились и стреляли в Бурю и Мелиссу. Трое уже лежали на земле. Фоллер держал голову низко, стараясь не попасть под пули. Он раз за разом стрелял в своих клонов, пытаясь вспомнить, чему его в редкие мирные моменты учил Укус Змеи, но все его выстрелы били мимо цели. Частично проблема заключалась в том, что он не мог поднять левую руку, поэтому приходилось стрелять только правой.
– Боже мой, мне это не нравится, – закричала Пенни, стреляя в нескольких метрах. – Мне это не нравится!
Фоллер попытался прицелиться ниже и снова выстрелил. В груди одного из двойников появилась кровавая дыра, и он упал. От удивления Фоллер непроизвольно крякнул, чувствуя жгучую боль в собственной груди. Он кого-то убил. Он подумал, было бы это так ужасно, если бы человек не был на него похож.
