– Какого хрена?! – заорал Феникс.
Кондор подскочил к шкафу и принялся его толкать. Воробей уперся плечом, и вдвоем они высвободили товарища.
– Ты как, цел? – спросил Воробей.
Ворон покачал головой, что можно было с равным успехом понять как «да» и «нет». По стеклу его противогаза мелкой паутинкой проходила россыпь трещин.
– Дышу нормально, – послышался в ухе Кондора его голос. – Но не вижу почти ни хрена.
– Осторожно! – крикнул Феникс, начав пальбу прямо в небо.
Кондор инстинктивно припал к полу, готовясь отскочить в случае чего. Рев птеродактиля, пронесшегося вдоль Большой Васильковской мимо витрины, перекрывал шум его крыльев, но не мог заглушить грохот нового камня, пущенного ящером в людей. Пущенного прицельно, заметил Кондор. По касательной. Птица их выманивала.
Каменная глыба сокрушила обветшалую стену.
– Бежим! – крикнул Кондор, выскакивая на улицу. – К Шлюзу!
Команду не потребовалось повторять дважды. Ясно было, что летающий ящер способен запросто разрушить весь дом. Так что следовало бежать, и немедленно, причем в сторону, противоположную направлению полета птички. В большинстве своем стандартные переходы сталкеров представляли собой чередование черепашьего и спринтерского продвижения. Как и положено особям, которые не являются охотниками, но и добычей становиться тоже не желают. Так что бег во внешнем мире для сталкеров чем-то особенным не был.
А вот о Баобабе этого сказать было нельзя. И без того грузного телосложения, затянутый в сплошную резину человек поспевать за сталкерами никак не мог. Хотя глуп он, как заметил Кондор, точно не был и не тратил попусту дыхания на жалобы или вопли, не говоря уже о расспросах. Заморочен – да, к тому же редкий сноб. Но не дурак.
Выходящий последним Ворон споткнулся, качая головой. То ли трещины на стекле в самом деле мешали ему смотреть, то ли легкая контузия приключилась. А до Шлюза метров четыреста. Совсем хреново. Кондор стиснул зубы: сколько раз он уже просил у Кипариса средств, чтобы оборудовать внешнюю полевую базу. Хоть рулон прорезиненной материи, чтобы оснастить строительный кунг, на худой конец. Любое место, где можно обработать рану или поменять шлем, не вдыхая ни грамма радиоактивной пыли. Опасности – фигня, обычному сталкерюге остро не хватает самых простых вещей: возможности снять противогаз, вытереть лицо, передохнуть минутку, не опасаясь нападения со спины. Подходящих для этой цели стальных оболочек хватало, как и простейших генераторов, но такое количество герметика, кроме как в Датаполисе, достать было негде. Однако смотритель очень не любил чужую автономию. Никому не нужен второй Метроград.
Птеродактиль возвращался. На этот раз без камня.
– Вперед! – заорал Воробей. – Аист, мочи его!
Аист присел на одно колено, прижал «Винторез» к плечу. Он лучше всех умел пользоваться винтовкой и знал это. Хотя никогда этим не гордился. В прицеле мелькнула длинная голова. Нажав на спуск, Аист тут же выстрелил второй раз и откатился в сторону.
Ящер с воплем захлопал крыльями, словно закрываясь от пуль. Он учел прошлый опыт и был готов терпеть боль какое-то время. Рванувшись вперед, птеродактиль налетел на сталкеров.
На этот раз его встретили в пять стволов. Перекресток Большой Васильковской мигом затянуло дымом, ящер почти сделал сальто в воздухе. Раскрыв клюв чуть ли не во всю ширину, продукт смешанной эволюции издал дикий визг. Затем острые когти впились в Баобаба, и птер улетел с вопящей добычей к башне костела Святого Николая.
Кондор остался стоять, сжимая дымящийся автомат, даже забыв механически сменить опустевший магазин. Впервые в жизни.
– Твою мать, – только и выговорил Воробей.
Глава 3. Точка зрения
Сильнее сжав руку Земфиры, Ион шагнул вперед.
– Я здесь, – сказал он. – Что случилось?
Арсений не сразу понял, кто именно ему ответил, что взбудоражило Иона еще сильнее. Уж секретарь определенно должен помнить учителя в лицо – в словесных баталиях за шатер на Лукьяновской они провели не один час.
– Вы?! – вскричал секретарь с дрожащим подбородком. – Скорее, поехали! Нельзя терять ни минуты, времени мало!
Тимка осторожно взглянул на учителя. Не ему одному поведение Арсения казалось необычным.
– Успокойтесь, пожалуйста, – мягко попросил Ион, чувствуя, как его голосу внимает половина станции. – Расскажите, что случилось в столице. Всем интересно знать.
– Приплыли, – неожиданно проговорил один из охранников, сплюнув на пол.
Механик Дмитрий, до этого внимательно следивший за происходящим со своей скамьи, поднялся с неодобрительным видом.
– Слышь, ты мне тут не мусори, – пригрозил он. – А то пол буду мыть твоей кровью.
– Что ты сказал? – спросил охранник, чуть подняв автомат.
– Дмитрий, не надо, – покачал головой Ион. – Не при детях.
С угрюмым видом помолчав, механик отвернулся. Было понятно, что при малейшем оскорблении он даст понять зажравшемуся столичному мусору, что другие станции в метрополитене все же существуют.
Толпа тихо загудела.
– Вы хотите, чтобы я поехал с вами? – уточнил Ион.
– Да! – ответил секретарь, переминаясь с ноги на ногу. – Пожалуйста. Это очень важно!
– Я не могу просто оставить здесь детей. Вы же сами знаете…
– Все в порядке! – послышался тонкий голос.
Земфира заулыбалась. Из кабины вылезла Татьяна. К изумлению Иона, на ней красовался ее белый халат. Неужто ее выдернули прямо с рабочего места?
– Тань, что там случилось? – спросил Ион.
– Сама не знаю, – ответила девушка. – Езжай. Я посижу с детьми.
– А что, если…
– Просто садись в дрезину, – сказала Таня почти шепотом. – Там у них все мрачно.
– Пожалуйста, скорее, – умолял Арсений. – Дело очень важное. Я по дороге все объясню.
Ион обернулся. Таня уже уводила детей к шатру. Лишь Тимка озадаченно озирался.
– До свидания, учитель, – сказал он.
Машинально кивнув, Ион сделал шаг к секретарю.
– Это надолго? – спросил он. – Давайте, я вещи свои соберу, если что.
– Не нужно, – сказал Арсений. – Возьмите только паспорт.
Ион коснулся нагрудного кармана.
– Он у меня всегда с собой, – ответил он.
– Вот и чудесно! Поехали!
Меньше чем через минуту дрезина тронулась с места. Ион осознал, что впервые в жизни едет в личном транспорте смотрителя. Он периодически видел этот символ роскоши с подростковых лет, мечтал прокатиться в нем, воображал себя то в кресле управления, то на пулеметной башне.
Сейчас ему не хотелось воображать ровным счетом ничего. Запах старой пыли, будто собранной с каждого перегона по щепотке, отбивал любую фантазию. Учитель едва не наткнулся плечом на один из сварочных швов – об удобстве внутри правительственной дрезины задумывались еще меньше, чем на самых обычных технических колясках. Вероятно, безопасность тоже была лишь кажущейся. Пусть снаружи сидят двое пулеметчиков и еще огнеметный расчет, который обычно помогал заводить мотор – это мало поможет пассажирам, абсолютно беззащитным в случае, если они останутся без наружной охраны. Насколько Ион мог судить, внутри не было никаких рычагов, чтобы привести дрезину в движение без помощи оператора спереди. Не было даже замка, чтобы закрыться изнутри. Зато был установлен самодельный кожаный диван и два узких кресла разного размера, так что собеседники не имели возможности комфортно расположиться лицом к лицу или хотя бы вытянуть ноги, не упираясь в сапоги соседа. Вдобавок вся конструкция дико скрипела и шумела, а ведь дрезина шла даже не на электричестве. Стоит охране запустить мотор, как от туннельного эха бронепластины задребезжат похоронный марш.
