На грубых досках лежал матрац, на котором покоилось бесчувственное тело парня лет тридцати. Аист и Феникс перетащили его вместе с матрацем к мешкам с песком.
– У нас чужой, – сказал Кондор и глянул охраннику в глаза. – Кипариса сюда, и живо.
Федор бросил взгляд на колокол.
– Не нужно, – предупредил Кондор. – Паника начнется. Федя, не советую.
Такое обилие новой информации для охранника было перебором. Снова схватившись за пулемет, он нацелился на сталкеров.
– Назад! – рявкнул он. – Всем отойти на пять шагов!
К его удивлению, сталкеры послушались – все пятеро отступили к туннелю. Словно они просчитали такой вариант развития событий. Однако Баобаб уставился на Дементьева с оторопью.
– Ты что, охренел?! – прогундосил толстяк, держась за дрезину, чтобы не упасть. – Ты меня не узнал?
Федор поколебался, направил дуло выше, к потолку.
– Ни с места, или я буду стрелять, – пригрозил он. – Это вас тоже касается, советник. Придет смотритель и разберется.
– С чем разберется? – послышался голос.
От неожиданности Федор чуть было не дернул скобу. К тому времени он уже не целился в живых людей, но все равно такой поступок погубил бы его репутацию навсегда.
Смотритель стоял, нахмурившись, оглядывая всех прибывших. Это был немолодой, но бодрый мужчина, чей возраст выдавали лишь глубокие морщины и легкая проседь на висках. Его рост превышал метр девяносто, и, судя по стройной осанке, здоровье его еще не подводило. На правом рукаве красовалась толстая белая повязка – знак высшей власти. Обладатель имени дерева.
– У меня в кабинете отключился свет, – спокойно пояснил Кипарис. – Я понял, что Федор включил прожекторы. Что тут происходит?
Баобаб тяжело и громко дышал.
– У нас красный! – доложил он. – Мы нашли красного наверху!
– Нет, – поспешно вставил Кондор. – Мы нашли чужого человека, но мы не знаем, красный ли это. Смотритель, он без сознания. Его нужно срочно привести в чувство, чтобы он мог ответить на вопросы. Но прежде всего – спрятать.
Смотритель никак не прокомментировал это предложение. Он подошел к парню, склонился над ним. Баобаб чуть вздрогнул. Федор все еще оставался у пулемета, следя за странной картиной. К приходу красных он не был готов, и только сейчас ему удалось осознать это в полной мере, отчего дико захотелось напиться.
– Чего ты молчишь?! – не выдержал Баобаб. – Нам надо в лазарет! Я побывал в гнезде у мутанта!
– Помолчи, – велел Кипарис, и советник испуганно послушался.
Смотритель пристально осматривал лицо парня, чуть касаясь его пальцами. Он занимался этим не меньше минуты. Прежде чем снова выпрямился.
– Так, – произнес он и потеребил бороду. – Дело плохо.
– Нам оставить его тут? – спросил Кондор. – Баобаб предоставит отчет сам.
Между ним и Кипарисом начался безмолвный обмен красноречивыми взглядами. Сталкер мог понять, о чем думает смотритель. Появление красных, как любого нового человека с поверхности, – ситуация, конечно, из ряда вон выходящая, но все же она определенно прогнозировалась ранее. Сталкер мог прозакладывать последний патрон и ремень от штанов в придачу, что Кипарис не раз и не два моделировал в уме такой кризис. Сейчас все понимали: нужно во что бы то ни стало избежать огласки. Одной только детали, одного мельчайшего слуха будет достаточно, чтобы началась массовая паника.
– Федор, – проговорил смотритель.
– Да?
– Ступай в лазарет. Скажи доктору, чтобы готовился к нашему приходу. Пусть оттуда уберут всех пациентов и персонал. Должен остаться только сам доктор.
– Слушаюсь!
– Погоди, не так быстро, – Кипарис помедлил. – Затем возвращайся сюда и неси вахту, пока я лично не приведу тебе замену. Сам, никого больше не зови.
– Будет сделано, смотритель.
– Ни с кем не говори, держи язык за зубами. Ты меня понял?
– Я понял.
– Кондор, твоя команда нужна мне здесь, – распорядился Кипарис. – Оставьте крупное оружие и броню. Взять можете только пистолеты, если есть. Ведите себя как гражданские. Все двигаемся к лазарету разными путями. Выбирайте наименее освещенные. Раненого тащите так, будто он пьян.
– А почему не спрятать его в Шлюзе? – взвизгнул Баобаб.
Смотритель посмотрел на него с еле уловимым презрением. Аист, чуть усмехнувшись, наклонился к Ворону и прошептал:
– Держи врага близко.
– Ага, – кивнул Ворон. – Только это он про нас.
– Ладно, – сказал Кондор, стаскивая с себя портупею. – Феникс, надень ему на голову тряпку какую-нибудь. Бандану сделай или еще что-то.
Спустя две минуты смотритель шел по станции в одиночестве. Перенаселенность Датаполиса оказалась как нельзя кстати – в столице почти не оставалось достаточно свободного пятачка, за исключением специально отведенных мест для собраний, где можно было бы привлечь внимание нестандартным поведением или еще чем-нибудь. Площадь Льва Толстого застраивалась до того плотно, что давно превратилась в настоящий лабиринт из фанерных перекрытий, бесконечных бараков, стоек и отсеков. Смежная станция – Дворец Спорта – была в этом отношении ее копией, с той разницей, что там застройка производилась в два, а то и в три этажа. В таких местах сложно было вести какую-либо общественную жизнь, так что в условно дневное время – разумеется, согласно станционным часам – все жители столицы собирались в переходах между обеими частями Датаполиса, в торговых рядах. Но лазарет, к счастью, находился здесь, так что раненого гостя можно было провести в полумраке светильников незаметно.
Кипарис сумел замаскироваться достаточно просто – накинул фуфайку Дементьева, которая сделала его подтянутую фигуру более грузной и заодно закрыла повязку на рукаве. Смотритель чувствовал себя несколько глупо из-за того, что вынужден был прятаться от своего же электората, однако азарт не мог перекрыть тревоги.
Чуть позади него Кондор и Воробей тащили раненого, будто пьяного. Более молодой Аист достал из кармана бейсболку, нахлобучил ее на голову, лихо завернув козырьком назад, и тут же приобрел вид беспечного паренька, после чего скрылся в темноте бараков. Феникс и Ворон просто растворились, будто их и не было. Кондор понятия не имел, как именно они проберутся к лазарету, но знал, что они это способны сделать так, как не сумел бы и он сам.
Лазарет находился в противоположном углу станции. Это был уже не барак, а самый настоящий дом с отдельной печкой, вытяжка которой уходила по трубам далеко вверх, и даже с крыльцом. Досок и камней на него не пожалели. Кондор смотрел на лазарет со смешанным чувством зависти и гордости. Почти все стройматериалы приволокла с поверхности его команда. Но лечиться здесь никому из сталкеров не приходилось.
– Пошла отсюда! – крикнул Баобаб сидящей на крыльце замызганной девушке. Кондор даже оторопел от такой наглости советника. Толстяк обернулся к нему и тут же струхнул.
