Можно было бы еще купить свежей воды, но находиться на рынке дольше, чем нужно, у него не было желания. Лучше на дрезине Кипариса наберет – и бесплатно, и качество выше.
Ион все же задержался у лавки мясника, чтобы приобрести штук десять котлет по пять жетонов за штуку. Немного подумав, дал еще патрон за две связки сушеных грибов. А затем еще два – за пачку кускового сахара для Эльзы. Учителя смутила мысль, что ему, возможно, придется попросту укрощать девушку методами, которыми на Печерской пытались приманивать ручного веспертила, но на войне все средства хороши.
Вернувшись обратно к лазарету, Ион увидел, что крыльцо пустует. Поколебавшись, он не стал заходить внутрь – вместо этого прошел к посту, у которого сталкеры о чем-то болтали между собой.
На дрезине его уже ждал Аист – улыбавшийся, словно предвкушавший сюрприз. Он уже успел обменяться с охранниками куревом, что со стороны казалось невыгодным и нелепым. Менять драгоценные сигареты с поверхности на туннельные самокрутки? Однако сам социальный ритуал, укреплявший братские отношения между сталкерами и охраной Датаполиса, мог обернуться достаточной выгодой, чтобы перекрыть финансовые потери в пару патронов.
– Что купил? – поинтересовался Аист.
– Только еды, – признался учитель, складывая покупки на пожелтевший ящик с песком.
– Правильно сделал, мы тут тебе сами все приготовили, – сталкер спрыгнул на платформу, откидывая с задней части дрезины кусок брезента. – Вот.
Ион уставился на тускло блестевший «калашников», лежавший рядом с кажущейся новой униформой каких-то спецслужб старых времен.
– Кипарис нам стволы выдавал недавно, только у нас свои есть, – пояснил Аист. – Так что этот автомат можешь взять себе. Комбез из наших запасов. Бери, не бойся. Надевай прямо поверх своего шмотья.
– Это все мне? – спросил Ион, не веря такому богатству.
– Да. Дело-то серьезное, раз тут все на ушах стоят. Хотя лично я, честно сказать, без понятия, с чего такой нервяк. Стрелять умеешь?
– Умею, – ответил Ион, поспешно скидывая куртку и одеваясь в костюм. Новая ткань цвета хаки давала необыкновенное чувство защищенности. – На Лукьяновской все мужики в охранке иногда служат. И туннели как-то патрулировал.
– Молодец, – Аист бросил Иону рюкзак, пропахший нафталином. – Бери, тоже пригодится. Лямки сразу под себя настрой, чтобы позже времени не терять. Дозиметр там же лежит, смотри, не разбей.
Учитель сгреб в рюкзак пайки. Остаток патронов он рассовал по карманам костюма.
Аист протянул ему блестящий цилиндр.
– Фонарь мечты, – сказал он довольно. – Эпический «мегаторчок» от «Птиц» Кондора! Не смейся, с такой рекламой мы их когда-то по цене этого «калаша» продавали. Уходили на ура.
Ион включил фонарь, поводил лучом по потолку. Свет был такой, что отбрасывал блик даже на потолочную лампу.
– А вот самое интересное, – Аист подал непонятный агрегат, напоминавший смесь секатора с часами. – Зарядник для фонаря. Не потеряй, нежная штука.
– Зачем? – спросил учитель. – Батарейки ведь есть.
– Батарейки ненадежны. Никогда не знаешь, куда тебя забросит. Лучше каждые полчаса зарядником подкручивать. И еще тут момент есть – в туннелях монотонность повышенная бывает. А так ручки подергал, и сразу сна как не бывало.
Ион не стал спорить – взял зарядник, присоединил к фонарю, понажимал. Стрелка сразу поднялась с середины до максимума.
– Быстрая штука, да? – похвастался сталкер. – Повесь снаружи где-нибудь. Сзади на пояс можно. А вот, идут…
Учитель оглянулся.
К нему приближались Арсений с Эльзой. Девушку было не узнать – ее каким-то образом удалось убедить надеть на себя такую же военную форму, что была и на Ионе. И где только Кипарис нашел женский вариант?
Эльза казалась вполне нормальной – во всяком случае, пока молчала. Вымытые Татьяной волосы были собраны в хвостик, заботливо просунутый в заднюю часть военной кепки. Рукава куртки оказались несколько длинноваты, так что их пришлось немного закатать и подвязать шнурком.
Чистое лицо Эльзы теперь можно было рассмотреть в деталях. Оно оказалось детским, даже невинным, и на его черты явно не влияло душевное состояние девушки. Эльза была из тех, кто с самого детства почти не меняется внешне. На носу виднелся едва заметный шрам, левое ухо носило следы недавнего ожога. Ободранные ногти напоминали, что даже в Датаполисе имелись проблемы с защитными рукавицами. Не исключено, что никто в столице попросту не озаботился таким вопросом, как заказ простейшего снаряжения для грязных работ. Пусть противогазов в бункерах имелось в избытке, но что мешало заказать Метрограду или «Птицам» ящик обычных рукавиц?
Вблизи русые волосы девушки даже под кепкой казались спутанными. В былые времена они могли блистать великолепием. Не исключено, что когда-то их у Эльзы принудительно обрезали, чтобы продать за бутылку заплесневелого самогона богатой даме с Контрактовой.
– Арсений, – обратился Ион к секретарю. – Что Эльза обычно делает? У лазарета сидит?
– Нет, сейчас просто был момент отдыха, – ответил секретарь, неловко поправляя Эльзе кепку. – Она помогает Тане с уборкой, но вообще часто обитает на всяких стройках.
– Каких еще стройках?
– Разных. Таскает камни в туннелях. Чистит склады от фреона и прочего. Имеет дело с материалами, которых опасаются другие, – асбест, известь, минвата. Разнорабочая, так сказать. Ну, и иногда просто сидит тут.
– То есть она из ваших рабочих бригад? – не поверил Ион. – Живет с монтажниками и глушит с ними настойки из грибов?
Арсений усмехнулся.
– Нет, – ответил он. – Ее нигде не принимают за свою. Просто она никогда не жалуется.
– И что, ни один монтажник с ней ни разу…
– А вы ревнуете уже?
– Нет, я просто…
– Это же столица, – объяснил секретарь. – Здесь за такие вещи сразу прогонят на юг и уже не пустят назад. И тот, кто первый настучит, еще и поощрение получит. Сожительство надо оформлять официально, платить налог. Верите или нет, но никто пока Эльзой не заинтересовался настолько сильно.
Ион покачал головой, теряясь в догадках. Бессмысленный взгляд Эльзы побуждал учителя задаваться вопросом: а много ли смысла в нем самом?
Чем, черт побери, она занималась прежде? Всегда ли была с нарушениями или имела нормальное, по меркам Креста, детство? Были ли у нее живые родственники? Если и так, то что могло нанести такой страшный удар по ее психике и обречь на одиночество?
Попасть в столицу путем, доступным определенным женщинам, Эльза не могла. Откровенно опустившаяся, проституирующая пьянь в метро просто не выживала. Для легализованных «ночных бабочек» была выделена квартира на Почтовой Площади, и пока никто не ушел оттуда по своей воле. Молодые женщины приезжали в Датаполис жить и работать, а не скакать по «спонсорам» в постоянном страхе депортации. Учитель мысленно приписал Эльзе полноценное восприятие окружающего мира, и получилось, что такая девушка практически не имела бы серьезных изъянов. Почему ни один мужчина не взял ее под свое крыло? Молодая, физически здоровая, даже симпатичная, не боится никакой работы. И единственная особенность – она постоянно молчит. Для многих, кого Ион знал, это было бы только в плюс.
