– Побольше слушай. Сидишь себе на своей Лукьяновской, трубы крутишь на плантациях. Занялся бы чем-нибудь полезным.
– Чем? Я работаю в пищевой промышленности станции. Есть более полезное занятие?
– И в самом деле, какое? – скривилась Эльза. – Ты же у нас любитель детей.
– У нас с Дашей дружеские отношения. И потом, она не ребенок. Ей четырнадцать.
– Четырнадцать? – посмотрел на него Мафусаил с удивлением. – Ну да, многое в мире изменилось. В средние века, конечно, это был брачный возраст. В мое время девочки в четырнадцать могли разве что…
– Что? – прервала его Эльза. – Расскажи мне, мудрый знаток средних веков и киевских улиц, что может и не может девочка в четырнадцать? Мне очень интересно узнать что-то новое.
– Я не… – Мафусаил вздохнул. – Я просто хочу сказать, что это детский возраст.
– Полагаю, в ваше время дольше жили, – сказал Ион. – Вы имели право на долгое детство. Думаешь, мы все дотянем до твоих лет?
– Если будете сидеть в метро, точно не дотянете. Не выберетесь наверх – вымрете задолго до первых седин. Между тем, мы уже пришли. Эльза, ты пишешь? Это «Сто первый».
– «Сто один», – повторила Эльза. – Поняла.
Ее тонкие пальцы, сжимавшие ручку, быстро порхали над страницей «Флоры», вырисовывая подобие карты с очертаниями уцелевших фрагментов улиц.
– Ты четче пиши, – советовал Давид, заглядывая через плечо. – Непонятно, что «сто один». Похоже на палочки и кружочки.
– Отстань, а?
– Не, я серьезно. Нули и единицы не нужны. Напиши лучше прописью. А то еще потомки примут за двоичный код.
– Генерал Ольшанский должен помнить, что такое «Сто первый», – сказал Мафусаил, глядя на дом. – Это бизнес-центр был когда-то. Тогда у него этажей было побольше. Сейчас, как видите, груда развалин. Но входы должны были остаться.
– Зачем нам сюда? – спросил Ион.
– Это он и есть. Спуск на Красную ветку. Ни на каких картах его нет. Здесь тестировали первый генератор торсионного шума. Перед Катастрофой его демонтировали.
– Точно?
– Должны были. Такими штуками не разбрасываются. Война назревала, нужны были все работающие единицы.
Ион обернулся, посмотрел на север.
– Что-то здесь не сходится, – сказал он. – Красная ветка под нами не проходит. Она от нас на северо-запад.
– Под нами проходит ее скрытое ответвление, – пояснил Мафусаил. – Сразу от вокзала шел туннель на юг, на расстояние примерно одного перегона. Заканчивался как раз под «Сто-один-тауэр».
– Секретная разработка, что ли?
– Да какая еще секретная? Все секретные разработки рано или поздно становятся хорошо известными обществу. Что остается неизвестным – это то, чему никто не придает значения. Факт, что под нами пролегает туннель, ведущий до Красной линии. С той стороны он заложен каменной кладкой и закамуфлирован бетоном. Оттуда не догадаешься, где именно проход. Но с нашей стороны можно легко найти и пробить стенку.
– И как нам спуститься?
– Вот это уже вопросы по существу, – произнес Мафусаил. Подойдя к стене, он начал слегка постукивать по ней.
– Что ты делаешь?
– Молодой человек, ты, должно быть, представляешь себе спуск как заваленную обломками дверь? Все намного проще, если знать, что искать.
Добравшись до нужной плиты, Мафусаил пару раз стукнул по ней, кивнул сам себе, вытащил нож и начал ее выковыривать. Старый раствор поддавался плохо.
– Готово, – сказал он, открывая хитро спрятанную панель, за которой оказался грязный рычаг. – Я же говорил. То, что спрятано под носом, никто искать не будет.
Ион подошел ближе, посмотрел на рычаг.
– Эта часть стены отходит в сторону, – сказал Мафусаил. – Там очень надежный механизм, который ее открывает. Надо только суметь его немного подзарядить. Ну-ка, попробуем.
Взяв за рычаг обеими руками, Мафусаил с трудом повернул его по часовой стрелке.
– Помочь? – спросил Ион.
– Нет, я сам. Здесь зарядник особый. Еще чуть-чуть, и будет готово… погодите немного.
Эльза внезапно схватилась за голову, вскрикнула и села на землю. Давид подхватил ее, но сам застонал от боли.
– Что это?! – спросил Ион, прислоняясь к стенке, чтобы не упасть.
Мафусаил не свалился лишь потому, что схватился за рычаг, но тут же отпустил его, отступая в ужасе.
– Ловушка, – пробормотал он. – Так… у всех голова болит?
– Раскалывается, – признался Давид. – Это ты натворил?
– Черт возьми… – Мафусаил встряхнулся. – Слушайте, я ошибся. Установка где-то неподалеку и работает. Ее не убирали. Ее привязали к отпирающему механизму, а я и не знал. Заработала, когда я нажал… Надо уходить.
– Где здесь проход?! – крикнул Ион, с силой прижимая маску к лицу. – Надо пометить место, крест поставить, что ли.
– Молчите! Иначе все поедете крышей!
Боль стала сильнее. Ион дернул липучку кармана, вытащил аптечку, щелкнул оранжевой крышкой. Вытащил готовый шприц с адреналином и быстро ввел себе в вену на шее. Инъекция была небольшой, но подействовала сразу.
– Значит, уходим, – сказал он, прочно вставая на ноги. – Давид, Эльза… надо валить.
– Молчите, – простонал Мафусаил. – Все, что вы скажете, может… господи, меня инфаркт хватит. Записи надо сохранить.
Добравшись до Эльзы, Мафусаил схватил «Флору». Зашипев от боли и ярости, Эльза перехватила ручку, которой до этого писала, и вонзила ее в кисть Мафусаила. Тот все же не отпустил книгу.
– Надо забыть это место, – сказал Давид глухо. – Что ты делаешь?
– Уничтожь его, – простонала Эльза. – Вырви листок! Вырви этот листок!
– Молчи, глупая девчонка! – проорал Мафусаил, хватая ртом тот воздух, что успевала подавать маска. – Молчи, дура! Ты ничего не знаешь! Молчи, идиотка малолетняя! Ты еще ребенок! Не знаешь, что творится!
Эльза растянулась на земле. По ее телу пробежала легкая судорога.
– Что с тобой? – испуганно спросил Давид, положив руку девушке под голову. – Что? Ион, помоги!
– Ей отдан приказ, – проговорил Мафусаил в страхе. – Я не хотел. Простите меня. Не позволяйте себе забыть… Эй, ты!
Давид обернулся к нему.
– Вернись сюда обязательно, – сказал Мафусаил, стараясь побороть дрожь в руках. – Вернись, как только сможешь. Вернись сразу, как проснешься.
Давид как-то странно посмотрел и кивнул.
Ион сделал шаг к нему. Мафусаил схватил его за ногу, протягивая ему «Флору».
– Спаси эту книгу, – вымолвил он. – Не позволь карте пропасть. Сунь в груз с моими книгами в столице. Пусть хотя бы там останется, пока кто-нибудь не найдет…
