Глава 2
Шестилетняя Джиллиан раскапывала песок в том месте, где она увидела отверстие, оставленное моллюском. Ее маленькие пальцы захватывали и отбрасывали мокрый песок, пока девочка не обнаружила свою добычу. Она подняла ее вверх, показывая бабушке, и затем бросила в ведерко к остальным.
Бабушка Парриш в широкополой соломенной шляпе и подвернутых до колена штанах стояла рядом. Она подмигнула внучке, и взгляд ее снова обратился к песку и скрывающимся в нем сокровищам. Джиллиан, предвкушая обед, стремилась поскорее наполнить свое ведерко, но вдруг в песке что-то привлекло ее внимание. Это была небольшая песчаная горка рядом с отверстием в виде полумесяца – след когтей рывшегося в песке животного. Заглянув внутрь, девочка увидела кусочки белой скорлупы и следы желтка, обмазавшие края разоренного гнезда.
Тихонько плача, она опустилась на колени. Ведерко опрокинулось, и моллюски рассыпались как жертвоприношение. Бабушка подошла и встала на колени рядом с ней.
– Рано еще черепахам откладывать яйца.
Джиллиан кивнула, с невыразимой грустью глядя на разоренное гнездо неродившихся детенышей черепахи.
Бабушка разгладила рукой песчаную горку, как мать, старающаяся облегчить страдание ребенка.
– Похоже на енота. Видишь следы когтей?
Джиллиан всхлипнула, ненавидя енотов всеми фибрами души.
– Зачем ему было нужно погубить их всех? Разве не мог он взять нескольких, а остальным позволить родиться?
Сдвигая широкое поле шляпы, бабушка Парриш улыбнулась.
– Природа не всегда так милостива. – Прищурившись, она смотрела на океан. – По крайней мере, их мама ничего об этом не знает. Она думает, что они в безопасности в уютном гнездышке, устроенном ею. – Она долго смотрела на Джиллиан, прежде чем снова повернуться к гнезду.
– Почему их мама не может оставаться и следить, чтобы им было хорошо, пока они не родятся?
Бабушка пожала плечами:
– Они так устроены. Они вырывают норку, откладывают яйца, а потом тратят много сил и времени, пряча гнездо, чтобы враги не могли до него добраться.
Джиллиан наморщила лоб, рассматривая остатки гнезда.
– У нее это плохо получилось. – Девочка рассматривала разбитые яйца, недоумевая, как мать могла позволить такому случиться.
Бабушка Парриш убрала со лба внучки рассыпавшиеся темно-каштановые волосы.
– Джиллиан, иногда матери не могут сделать больше, как ни стараются. Это все, чего требует от нас Господь. Это все, что Он может ожидать при наших возможностях.
В глубине гнезда что-то привлекло внимание Джиллиан. Она наклонилась вперед, отскребая песок с чего-то белого. Бабушка осторожно отодвинула руку внучки и достала маленькое яичко, похожее на шарик для пинг-понга. Они обе радостно улыбнулись.
С чувством, похожим на облегчение, бабушка сказала:
– Видишь? Иногда мы выживаем в любом случае.
Пожилая женщина осторожно положила яйцо на место, где они его нашли, и засыпала отверстие песком, переложила свою добычу в ведерко Джиллиан, пошла в дюны за сухим песком и рассыпала его поверх гнезда вместе с сухими камышами.
Она подмигнула Джиллиан:
– А иногда мы полагаемся на доброту других, помогающих нам вернуться в свое гнездо.
Бабушка потянула внучку за руку, заставив подняться. Джиллиан почувствовала на своих пальцах успокаивающее прикосновение золотого венчального кольца. Девочка начала собирать своих моллюсков, чтобы снова положить их в ведерко.
На них пала высокая тень, и обе они подняли глаза.
Это был Мейсон Вебер, старший сын начальника полиции. Ему было всего девять лет, но ростом он был уже выше бабушки.
– Вы тут не с черепашьими гнездами возитесь? Природу надо оставлять в покое.
Бабушка Парриш снова надвинула поля шляпы и бросила на мальчика презрительный взгляд.
– Ты же знаешь, Мейсон, мы только откапываем моллюсков. Надеюсь, в этом нет ничего дурного?
Он снял бейсболку и вытер рукой пот со лба.
– Нет, мэм.
Он взглянул на Джиллиан:
– Приехали твои родители. Я думаю, они ждут тебя, чтобы вернуться в Атланту.
Она вцепилась в руку бабушки, но и бровью не повела.
– У меня нет родителей. Я сирота.
Бабушка Парриш сжала ее руку.
– Спасибо, Мейсон. Мы уже и так собирались уходить.
Бабушка потянула внучку за руку. Джиллиан смотрела на свои голые ноги и на песок, приставший к рукам и коленям. Она знала, что отец унизительно заставит ее раздеться догола во дворе и принять душ, прежде чем ей позволят сесть в машину.
Подойдя к дюнам, Джиллиан обернулась и увидела набежавшую волну, смывающую их следы, как будто их никогда и не было.
У Джиллиан свело ногу, и она проснулась. При взгляде на незнакомый потолок сердце у нее бурно забилось. Она по-прежнему ощущала бабушкин запах талька и мыла и острое чувство утраты. Женщина вытерла слезы, которые могла проливать только во сне, и села в постели.
Стук в парадную дверь заставил ее вздрогнуть. По привычке большим пальцем правой руки она провела по пальцу, на котором она носила кольцо, и обнаружила на бабушкином золотом кольце маленькую вмятинку. С еще затуманенными глазами Джиллиан кое-как поднялась с постели и накинула свитер на ночную рубашку. Ее купальный халат все еще лежал где-то в чемодане. Она поскользнулась на коврике у кровати и чудом удержалась от падения, ухватившись за ручку двери.
Ее седалищный нерв из-за беременности болел, сильнее всегда по утрам, и женщина негромко выругалась, вспомнив, что по глупости оставила в машине мягкую теплую подстилку под ноги.
– Не надо говорить «дерьмо», Джилли.
Грейс стояла на пороге своей комнаты. Солнце, просвечивающее сквозь розовые занавески, заливало ее и комнату мягким, розовым светом. Любимый Бан-Бан болтался на своем длинном ухе.
– Прости, я не знала, что ты уже встала.
– Я знаю. Я старалась не шуметь, чтобы тебя не разбудить. Мне открыть дверь?
– Да, спасибо. У меня бог знает сколько времени займет спуск с этой лестницы.
С бурным энтузиазмом, свойственным только очень молодым, Грейс сбежала с лестницы, отодвинула болт и широко распахнула дверь.
На пороге стояла женщина с большой холщовой сумкой, свисавшей у нее с плеча, и белой кастрюлей в руках. Она была среднего роста с не очень длинными волосами светло-каштанового оттенка, в которых кое-где сквозили серебряные нити. В женщине не было ничего примечательного, кроме ярких рукавиц – прихваток в форме крабов и теплой улыбки. Она перевела взгляд с Грейс на Джиллиан, стоявшую посередине лестницы, а потом обратила внимание на яркий свет, горевший с прошлой ночи.
