– Я не слышала, чтобы он плакал. Он забеспокоился? – Она взяла его на руки и расстегнула рубашку, приготовляясь его кормить.
– Нет, он просто разговаривал сам с собой. Но я подумал, что он проголодался.
Она застенчиво улыбнулась, вспоминая совместно проведенную ночь. Они еще два раза занимались любовью. Она чувствовала себя утомленной, но вполне удовлетворенной.
– Значит, он проспал целую ночь. Такого раньше с ним не случалось.
– Наверно, он понял, что у тебя другие дела.
В его глазах играла усмешка, и Джиллиан снова отвернулась, чувствуя, как краска заливает ее лицо. Она приложила Форда к груди и подождала, пока он начал сосать, прежде чем оглянуться на Линка.
Он смотрел на сосущего ребенка, и лицо его стало серьезным.
– Ты не представляешь себе, как красиво ты сейчас выглядишь. – Он вытянул палец и потрогал щеку ребенка, а потом погладил ее грудь. Потом он приподнял за подбородок ее голову, заставив ее взглянуть на него. – Материнство идет тебе.
Она опустила глаза на ребенка, не желая, чтобы Линк увидел в них слезы. Она еще не была полностью убеждена, но уже начинала этому верить.
Линк встал.
– Я вижу, ты занималась рисованием.
Она взглянула на бордюр, на котором поблескивали написанные золотом слова.
– «Тот, кого ведет звезда, не повернет назад», – прочитал он вслух. Он сунул руки в карманы. – Это Да Винчи, верно? Я помню. Ты вырезала это однажды из журнала и дала мне. Я долго это хранил.
Джиллиан потерлась щекой о головку Форда.
– Это мне напоминает тебя.
– Забавно. – Он повернулся к ней. – Мне это всегда напоминало тебя.
Улыбка ее исчезла, когда раздался стук в дверь.
– О нет – это, вероятно, Лесси привела Грейси домой.
Линк начал натягивать рубашку.
– Все нормально. Уже почти одиннадцать, и нет никаких оснований, почему бы мне быть здесь, чтобы обмерить твою кухню. Я посмотрю, кто там, и пойду, ладно?
Она кивнула.
– Но ты вернешься?
В ответ он подошел к кровати и поцеловал Джиллиан в губы.
Она услышала его твердые шаги по лестнице, а потом звук открывающейся двери. А потом она услышала мужские голоса, и Линк снова поднялся по лестнице. На лице его, когда он вошел, было странное выражение.
Взяв Форда на плечо и похлопывая его по спинке, женщина подняла на Линка глаза:
– Кто там?
Линк наклонился поднять свои носки и ботинки.
– Твой муж. Или мне следовало сказать – твой бывший муж. Он сказал, что подождет на веранде.
Джиллиан ощущала странное спокойствие, поднялась с постели и взяла ребенка.
– Но сегодня суббота. Он говорил, что приедет только завтра. А он привез с собой…
Губы Линка дрогнули в улыбке.
– Потаскушку Джоан? Нет, он один. Если ты хочешь, я схожу к Лесси и заберу Грейс.
Джиллиан кивнула:
– Спасибо. Я полагаю, что оденусь и сойду вниз с ребенком.
Линк посмотрел на нее. Его серые глаза были непроницаемы.
– Увидимся попозже.
Джиллиан снова кивнула, и он вышел, не поцеловав ее, но пообещав вернуться. Она подумала об ожидавшем внизу Рике, но у нее не было ни страха, ни смущения, ни самоосуждения. Она вспомнила о прикосновениях Линка и почувствовала себя сильнее, как будто вышла из темного тоннеля на ослепительный дневной свет. Джиллиан могла теперь встретиться с Риком без гнева, без упреков. И ей вдруг пришла мысль, что, может быть, ей следует быть ему благодарной.
Джиллиан уложила Форда в колыбель у ее кровати, потом подошла к шкафу, босая, по деревянному полу. Остановившись у туалетного столика, она взглянула на банку с коконом, оставленную Грейс на ее попечение.
Внутри куколка по-прежнему находилась на ветке, но была открыта, как ожидающий пищи рот. А наверху, под крышкой, под блестящим листиком молочая сидела бабочка, помахивая крылышками.
Джиллиан вспомнила слова Линка, наблюдая за бабочкой после всех ее метаморфоз: «Если насекомое не соберется с силами, чтобы выбраться сквозь проделанное ею маленькое отверстие, оно пропустит очень важный шаг и никогда не научится летать. А что бы это была за жизнь?» Бабочка ухитрилась пробраться сквозь щелку в коконе и теперь расправляла воздушные крылья, готовясь к полету.
Глава 19
Джиллиан долго стояла перед раскрытым шкафом и перебирала вешалки с бесформенными летними платьями, составлявшими в Атланте ее летний гардероб. Теперь она смотрела на эти платья, как на чужие. Джиллиан не представляла себе, как она могла бы надеть одно из них, не говоря уже о платьях для беременных.
С отвращением захлопнув дверцу шкафа, она подошла к туалетному столику и взяла пару шорт и тенниску, купленные ею уже после рождения Форда. Вещи были удобные и хорошо на ней сидели. Рику может не понравиться такой непарадный вид, но ей было все равно. Его это уже не касалось.
Надев сандалии, Джиллиан переодела Форда и пошла с ним вниз. Рика она нашла на задней веранде и, прежде чем он заметил ее присутствие, следила за ним через стеклянную дверь несколько секунд. Он совсем не изменился. Она этого не ожидала, но думала, что, после того как они так долго не встречались, он, по крайней мере, покажется ей другим.
Рик по-прежнему был высок, светловолос и гладко выбрит. Даже в легких брюках и без пиджака он выглядел как преуспевающий адвокат, кем он и был, если не обращать внимания на куклу Барби, висевшую у него в руке.
Джиллиан открыла дверь, и он поднял на нее глаза. Недоуменное выражение мелькнуло у него на лице, и он медленно поднялся, но остался ждать, пока она сама не приблизится к нему.
– Привет, Рик. Давно не виделись.
Бывший муж попытался улыбнуться, и Джиллиан дала ему очко за попытку проявить вежливость.
– Да, давненько. – Он взглянул на сверток в ее руках. – А это, должно быть, Форд.
Джиллиан подошла поближе и подняла ребенка выше, не передавая его Рику. Ей не хотелось отдавать малыша даже отцу. Казалось, что близость, установившуюся у нее с сыном, нельзя было делить с этим человеком, в такой же степени чужим для нее, каким он должен был быть для Форда. – Форд, это твой папа. Рик, это Форд.
Рик медленно коснулся носа, щек и ушей ребенка, в конце концов позволив ему завладеть своим пальцем. На этот раз он по-настоящему улыбнулся.
– Чудесный парень. – Его взгляд снова обратился на Джиллиан: – Извини, что я приехал днем раньше. Мне удалось найти подходящие рейсы. Я очень хотел увидеть Грейси и Форда.
– Я понимаю. Кстати, у тебя прекрасный загар. – «Теперь одно очко за вежливость мне», – подумала она.
