Он немного помолчал.
– Потому что я провел небольшое расследование. Судя по всему, первое упоминание об Уильяме Райзинге появилось шесть лет назад. Такое впечатление, что он появился ниоткуда и основал фирму «Райзинг и Морроу». Да и компаньон его тоже помалкивает.
Джиллиан ухватилась за ручку машины, стараясь говорить спокойно.
– А зачем ты всем этим занялся? Что он такое совершил, чтобы проводить такое расследование?
Мейсон пожал плечами:
– Это моя обязанность – знать, кто проживает на острове, вот и все. И мне показалось интересным, что у твоего нового соседа нет прошлого. – Он бросил на нее испытующий взгляд. – Я подумал, что и тебя это могло заинтересовать.
Джиллиан отвернулась и глубоко вздохнула, чтобы подавить раздражение.
– Мне это неинтересно. Он оказался добрым другом мне и детям. Это все, что мне нужно было знать.
Дальше они ехали молча, прислушиваясь к стуку дождя по крыше. Даже Дженни и Грейс замолчали, и Джиллиан примирилась с мыслью, что Грейс слышит каждое слово из ее разговора с Мейсоном.
– А зачем ты его искал?
Мейсон сразу не ответил, и Джиллиан, не оглядываясь, почувствовала, как Грейс наклонилась вперед, чтобы не пропустить ни слова.
– Ничего важного. Просто над провалом кишат чайки, и я подумал, что рабочие бросают туда мусор. Мне нужно, чтобы он распорядился убрать его.
Джиллиан расслабилась, не понимая, почему она вдруг испытала такое облегчение.
– Если я увижу его раньше, чем ты, я ему скажу.
Машина остановилась у дома Дженни, и Мейсон обернулся к ней:
– Не выходите, мисс Дженни. Я подойду к вам с зонтом.
Джиллиан ощутила на себе брызги дождя, когда Мейсон открыл дверцу. Она сидела, ожидая, пока он в наступающей темноте проводит Дженни с Малышкой и черепашьим яйцом к парадной двери. Женщина почти забыла о присутствии Грейс, но тут холодная рука коснулась ее плеча. Джиллиан вздрогнула и, обернувшись, увидела лицо Грейс рядом со своим лицом.
Грейс наклонилась к матери и прошептала:
– Теперь она может видеть небо.
Холод, не имевший никакого отношения к погодной сырости, пробежал у Джиллиан по коже – то же самое Грейс на днях сказала Линку. Оба они отмахнулись от девочки, выдав это за разговор с воображаемой подругой. Но зачем бы ей повторять это снова?
– Кто, Грейси? Кто может видеть небо?
Грейс опустила глаза и не отвечала.
– Кто, Грейси? Скажи мне. Я обещаю, что никому не скажу. И я не буду злиться.
Джиллиан было трудно расслышать голос дочери из-за шума дождя, но она уже знала, что та скажет.
– Лорен, – прошептала женщина.
Грейс снова откинулась на сиденье, когда Мейсон открыл дверцу, впуская дождевые брызги, не освежившие, однако, внезапный лихорадочный жар Джиллиан. Так, значит, она умерла. Эта мысль так глубоко поразила женщину, что она даже не пыталась от нее отказаться, а затем пришла еще одна мысль, от которой Джиллиан чуть было не потеряла сознание – Грейс разговаривает с умершей!
Мейсон включил мотор, и они проехали всю оставшуюся дорогу в молчании. У Джиллиан стучали зубы, но не от холода. Мать то и дело взглядывала на дочь и каждый раз встречала взгляд серьезных карих глаз, слишком взрослых для детского личика.
Джиллиан позволила Мейсону проводить их до парадной двери, держа над ними большой зонт. Грейси вбежала в дом, подзывая кота. Мейсон замешкался, словно ожидая приглашения. Джиллиан заметила, что он выключил мотор, и подумала о тушеном мясе, но ничего не сказала.
Мейсон отступил на шаг и взглянул на окна.
– Похоже, у тебя гости.
Джиллиан только сейчас заметила, что все окна ее дома, которые были видны с крыльца, освещены. Она была уверена, что то же самое можно сказать и об остальных окнах.
– Я… я не включала свет. – Она остановилась в испуге. – Там Грейси!
Мейсон уронил зонт и быстро отодвинул ее в сторону.
– Я найду Грейси и пришлю к тебе, а потом осмотрю весь дом, хорошо? Я уверен, ты забыла выключить свет, уходя.
Джиллиан кивнула и прижала к себе головку спящего Форда. Женщина знала, что ничего она не забыла. Не верилось, что в доме кто-то посторонний. В любом случае не тот, кого там ожидал найти Мейсон.
Джиллиан перевела дух, когда вышла Грейс со Спотом на руках.
– Зачем мне нужно было выходить? Спот голодный, и я хотела его покормить.
Джиллиан положила руку на прекрасные белокурые волосы.
– Просто ради безопасности. Констебль Вебер и я заметили, что в доме горит свет, а я не помню, чтобы его включала. Он просто хотел проверить.
Девочка спокойно посмотрела на нее, не отводя глаз.
«Ты взрослая в душе», – подумала Джиллиан. Мать и дочь не обменялись ни словом. Общение между ними было молчаливым. У Джиллиан мелькнула мысль, что этот дар родился у них из близости, возникшей между ними с тех пор, как они поселились на острове. А может быть, она всегда существовала, и Джиллиан ее просто не замечала.
Убедившись, что дом пуст, через несколько минут вышел Мэйсон.
– Я мог бы остаться ненадолго, если тебе так будет спокойнее.
Скажи это кто-нибудь другой, кроме Линка, в этом прозвучал бы намек на интим.
– Нет, спасибо. Я, должно быть, и правда забыла, что включила свет. У нас все будет хорошо.
– Ты уверена?
Джиллиан энергично кивнула для придания большей убедительности своим словам. Она вовсе не была уверена, что хотела остаться одна.
– Запри двери.
– Право же, я не думаю, чтобы это было необходимо, Мейсон.
– Извини, Джиллиан, просто мне не нравится, что этот тип Райзинг слоняется здесь, когда мы понятия не имеем, кто он такой. Во всяком случае, обещай мне, что подумаешь, прежде чем открывать ему дверь.
Джиллиан подавила улыбку, вспомнив ту ночь, когда она впустила Линка в дом, и еще многое, что произошло.
– Не нужно волноваться на мой счет, Мейсон. Я обещаю, что позову тебя, если возникнут проблемы.
Мейсон поколебался мгновение, прежде чем поднять зонт и надеть мокрую шляпу.
– Ладно. Но, пожалуйста, будь осторожна. И обязательно вызови меня. Я могу остаться на ночь, если так тебе будет спокойнее. Внизу, разумеется, – добавил Мэйсон поспешно.
В темноте Джиллиан не могла увидеть краску на его лице, но чувствовала, что мужчина покраснел.
– Спасибо, Мейсон, я этого не забуду.
Женщина прижала к себе Форда, проследила за отъезжавшей машиной и вошла в дом, заперев за собой дверь.
У нее не заняло много времени уложить детей. Джиллиан оставила горящим свет везде, кроме детских, и пошла на кухню, где налила себе бокал вина. Нервы у нее напряглись, и она испытывала крайнюю необходимость поговорить с кем-то, кто бы не подумал, что они с дочерью сошли с ума. «Теперь она может видеть небо», – вспомнила Джиллиан. Она отхлебнула вина, стараясь забыть эти слова, но чем больше старалась, тем сильнее чувствовала, как мурашки бегают у нее по шее.
