– Мне бы не хотелось, чтобы Сергей понял, что мы задумали. По-моему, он уже что-то подозревает.
– Не волнуйся, мы все сделаем аккуратно. Ты, главное, не вешай нос. Придется чуть-чуть подождать и немного поработать. Но главное – результат!
– Хорошо, будем действовать как договорились. Я вам завтра позвоню.
– Давай, Юлечка. Удачи тебе. Выше нос!
На следующий день с утра Сергей пришел на прием к начальнику ФМС. Рекомендации сделали свое дело: его приняли быстро и разговаривали вежливо. Однако ничего утешительного Сергей не услышал: Мона никак не могла приехать и остаться в Киеве на неограниченное время или хотя бы на год.
– Делаете ей приглашение, она оформит визу на три месяца, приедет, и вы сможете зарегистрировать брак. После этого, если ваша супруга захочет оставаться в Украине, она должна вылететь обратно и подать документы на годовую визу, уже в качестве вашей супруги. Это единственный вариант.
– Скажите, а вдруг можно как-то, – Сергей сделал неопределенный жест руками, – ускорить и упростить этот процесс? Я в долгу не останусь.
– Процесс никак нельзя ни упростить, ни ускорить, – отрезал начальник. – И я не советую вам обращаться к посредникам, которые пообещают вам содействие в этом вопросе. Это пустая трата времени и денег. Не стоит шутить с иммиграционным законодательством.
– Я все понял, – обреченно вздохнул Сергей. – Но понимаете, у нас очень непростая ситуация. Девушка беременна.
– Срок беременности не позволит ей выехать обратно?
– Я… честно говоря, не знаю. Просто не в курсе, на каких сроках беременных пускают на борт самолета.
– Обычно у авиакомпаний ограничения тридцать – тридцать четыре недели.
– В таком случае, – Сергей быстро прикинул в уме, – она успеет вылететь обратно в Каир. Но успеть оформить новую визу и вернуться в Киев – это уже вряд ли.
– Значит, ей придется родить в Каире и вернуться сюда уже с ребенком. Молодой человек, все решаемо, – было бы желание.
– Вот как раз желания у нее нет. Я имею в виду, желания возвращаться в Египет.
Чиновник развел руками.
– Боюсь, желание или нежелание вашей невесты здесь не играет никакой роли. Закон есть закон.
Сергей вновь вздохнул.
– Конечно, я понимаю. Просто женщины, тем более беременные… скажем так, довольно нервные, их бывает сложно переубедить.
Его собеседник впервые чуть улыбнулся и сменил тон на менее официальный.
– Очень хорошо вас понимаю. У меня жена недавно родила, гормоны до сих пор играют. Вам нужен список документов для оформления приглашения?
– Давайте.
– Сроки у вас ограничены, так что постарайтесь не затягивать. Там в общем-то ничего сложного. Передадите невесте оригинал приглашения, и она сможет получить трехмесячную визу. И советую сразу зайти в ЗАГС, узнать насчет регистрации брака с иностранкой.
– Да, конечно. Сегодня же и займусь. Спасибо вам за помощь.
– Пока что не за что. Приносите документы на приглашение мне лично, сделаем все в лучшем виде. Удачи.
Сергей вышел на улицу и задумался, как лучше сообщить Моне, что она сможет прилететь всего на три месяца. А потом? До разговора с начальником миграционной службы оставалась надежда, что в их случае можно как-то обойти бюрократические препоны, но теперь…
«Черт, надо ей сказать, – решил Сергей. – Какой смысл оттягивать неизбежное? Она ведь все равно узнает».
Но Мона была так рада его звонку, что у него не хватило духу признаться. Сергей чувствовал, что вслед за его сообщением тут же последуют слезы, истерики и обвинения в том, что он не собирается забирать ее из Каира, – и малодушно решил подождать более подходящего момента.
«У меня еще много времени, – оправдывал себя Сергей. – Признания все равно не избежать, но не обязательно делать это прямо сейчас. В кои-то веки у Моны хорошее настроение, да и мне совсем не хочется скандалить».
Глава 14. Переезд
Мона ощущала себя на седьмом небе от счастья. Сергей сказал, что приглашение будет готово в течение нескольких дней, а это значит, что скоро она наконец уедет из Египта, чтобы воссоединиться с любимым и стать его законной женой. Моне было стыдно вспоминать свои недавние страхи и подозрения: как она могла не доверять Сергею? Это же просто смешно! Он так ее любит!
Однако следующий звонок добавил Моне головной боли. Оказалось, что для регистрации брака ей требуется привезти некоторые документы, а для этого требовались данные ай-ди всех членов ее семьи
[31]. Мона не знала этого наверняка, но опасалась, что может «засветиться» перед родными, ничего не знавшими о ее планах.
«Если до отца дойдут слухи, что я собираю эти бумаги… Если он догадается зачем… Нет, только не это. Я даже боюсь представить, что папа со мной сделает».
Мона понимала, что у нее нет выбора: если она хочет выйти замуж за Сергея и счастливо зажить с ним за пределами Египта, она должна добыть все нужные документы. Собрав волю в кулак, девушка приступила к решительным действиям. Беготня по многочисленным инстанциям далась ей нелегко: чиновники не слишком торопились исполнять свои обязанности и, казалось, придумывали все возможное, чтобы выжать из просителя последние соки. Она переходила из кабинета в кабинет и переезжала от одного здания к другому: нужная бумага – в одном месте, штамп на эту бумагу – в другом, круглая печать – в третьем, но пока доберешься до этого места, там уже закончились часы приема. Во всех учреждениях царила неповторимая атмосфера, которую трудно передать словами: прогресс в виде электронных талонов сюда попросту не дошел, и посетители занимали «живую очередь», причем далеко не всегда сразу становилось понятно, в какой именно кабинет тебе нужно. Люди злились, ругались, повышали голос и постоянно что-то уточняли друг у друга. Чиновники, наоборот, являли собой образец спокойствия и безмятежности. Еще давно, в самом начале своей карьеры, они усвоили простую истину: даже когда дело стоит на месте, рабочий день все равно идет, а значит, торопиться им некуда. Исходя из этого принципа, чиновники действовали с истинно восточной важностью и неторопливостью, постоянно прерываясь на очередную чашку чая с каким-нибудь печеньем. Посетители, казалось, безмерно раздражали их своей суетливостью; спасало лишь то, что от этих назойливых людей можно спрятаться за надежными стенами своих кабинетов.
Никогда раньше Моне не доводилось сталкиваться с бюрократической машиной; как любой человек, впервые попавший в сети этой бездушной системы, она чувствовала себя растерянной и безумно злилась. Ее выводили из себя полные тетеньки, скользящие по посетителям равнодушным взглядом, раздражали постоянные очереди, а главное – затянутость и бестолковость самого процесса. Она нервничала и торопилась, постоянно ожидая подвоха, но окружающим не было до этого никакого дела, – все происходило независимо от ее воли, по веками установившейся традиции.
