– Что?
– Как ты мог!
– Что случилось? Мона, ты сошла с ума?
– Ты изменил мне! Да еще с кем: с этой шармутой, которая столько времени прикидывалась моей подружкой? – Она швырнула в него телефон. Сергей увернулся, поднял аппарат и, едва бросив взгляд на экран, сразу все понял.
– А кто дал тебе право копаться в моем телефоне?
– Ах, копаться в твоем телефоне? Ну конечно, это страшное преступление. Ты-то всего лишь изменил, а я, негодяйка, посмела открыть фото на мобильном мужа. Наверное, мне надо отрубить руки, – ерничала Мона. У нее в груди клокотала ярость: хотелось кричать и крушить все вокруг.
– Наверное, даже хорошо, что ты это сделала, – угрюмо признал Сергей. – Я все равно не знал, как сообщить.
– Сообщить о чем? Что ты козел? Что ты спишь с этой девкой?
– Не называй ее так!
– А как у вас называют девушку, которая спит с женатым мужиком? Просвети, а то я не знаю.
– Мона, перестань кричать. Давай поговорим спокойно.
– Спокойно? Спокойно??? Я узнала такое, а ты призываешь меня к спокойствию?
– Криками все равно ничего не исправишь… тебе так не кажется? Ты только разбудишь ребенка. Странно, что до сих пор не разбудила.
– Я… ты… ненавижу тебя! Почему? Что я тебе сделала? – Она истерически зарыдала. Сергей, как и большинство мужчин, всегда терялся при виде плачущей женщины. Не зная, что делать, он в панике забегал вокруг нее, лопоча что-то бессмысленное. Жалость к жене смешивалась в нем с досадой, что его тайна раскрылась, но одновременно он чувствовал некоторое облегчение, что ему не пришлось выдавливать из себя роковое признание.
«Было бы лучше, чтобы Мона не знала о Юле, – размышлял Сергей, пока жена всхлипывала и причитала, сидя на диване. – Но что поделаешь. Предстоит выдержать сцену, и даже не одну, – до отъезда еще куча времени. Конечно, в крайнем случае можно поменять билеты или съехать в отель… ладно, пока рано об этом думать».
Мона чувствовала себя такой несчастной и униженной, как никогда в жизни. Обида жгла ее изнутри; она ждала от Сергея извинений и объяснений в любви, а также уверений в том, что все не так и она просто что-то поняла неверно. Но муж молчал и прятал глаза, а она продолжала рыдать, не в силах остановить поток слез.
«Ну скажи хоть что-нибудь, – думала Мона. – Обними меня, поклянись, что любишь, что у меня галлюцинации и у тебя никого нет».
– Может, поговорим утром? – неуверенно предложил Сергей.
– Нет! Сейчас! Я не буду ждать ни минуты!
– Ты разбудишь ребенка, – повторил он.
– Когда Сальма хочет спать, ее из пушки не разбудишь. И не надо искать отговорок.
– Просто я тоже хочу спать.
– Ничего: я уже полгода не сплю, пока ты там на стороне развлекаешься. И ты одну ночь потерпишь. Я жду объяснений.
– Давай обойдемся без этого пафоса, ладно?
– Я жду. Не тяни время.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду о твоих отношениях с Юлей.
– Мы встречаемся.
– И ты так просто об этом говоришь? Встречаетесь? Ничего, что ты женат?
– Мона, ради бога… Не делай такие глаза. В жизни случается, что женатый мужчина имеет отношения на стороне. Я знаю, что это некрасиво по отношению к тебе, да и вообще как-то неправильно… Но вот так получилось, – он развел руками.
– И это все, что ты можешь сказать? Так получилось?
– Мона, не кричи. Да, я этого не планировал. Но ты сама знаешь, что мы живем в разных странах… а поженились, когда ты случайно забеременела.
– Что??? Ты ничего не путаешь?
– Нет, я как раз ничего не путаю. Не забывай, как начались наши отношения. Потом все как-то закрутилось и пошло совсем не по плану: вы с Ахмедом развелись, мы стали жить вместе, ты забеременела, и я был вынужден на тебе жениться.
– Вынужден? – взорвалась Мона. – Мы поженились до моей беременности! И ты обещал забрать меня с собой!
– Послушай, это дело прошлое, – смутился Сергей. – Смысл в том, что я чувствовал ответственность за тебя и ребенка, хотя изначально не планировал ничего серьезного.
– Ты… ты хочешь сказать, что не любил меня? – прошептала Мона.
Он понял, что перегнул палку.
– Дело не в этом. Ты мне всегда нравилась, еще с нашей первой встречи. Но жениться – это совсем другое. Признаю честно, я этого не планировал, и такое решение далось мне нелегко.
– Но… я тоже не собиралась выходить за тебя. Если ты помнишь, я на тот момент была замужем, а брак с тобой казался вообще невозможным. Какое это имеет значение? Сейчас-то мы женаты, а ты мне изменяешь. – Мона задохнулась от возмущения. Происходящее казалось ей нереальным: мало того, что у Сергея отношения с другой женщиной, которую она считала своей подругой, так он даже не считает нужным попросить у жены прощения!
– Ну, изменил, – не стал спорить муж. – Понимаю, что некрасиво и все такое. Предлагаю лечь спать и обсудить наше будущее завтра.
– Я не дам тебе спать, – прошипела Мона. – Я полгода не сплю, воспитывая твоего ребенка, понял?
– Ну вот, в этой фразе вся суть наших отношений после свадьбы: ты страдалица, я урод. – Куда делась романтика? Где все то, что связывало нас раньше? Где та девушка, которая покорила меня своей искренностью и обаянием?
– А ты хоть понимаешь, как я живу после возвращения в Египет? Ты использовал меня и выкинул, словно ненужную игрушку. И тебе плевать, что моя жизнь поломана…
– Можно подумать, ты так уж дорожила своей прошлой жизнью, – перебил ее Сергей. – Послушай, Мона… Я знаю, что ситуация сложная. Но пойми, что в этом нет моей вины. Я не виноват, что Ахмед нас застукал и развелся с тобой и что твои родные от тебя отказались. Я не виноват, что в Киеве начался этот чертов майдан и мне пришлось уехать! Я долго делал то, что должен был делать по отношению к тебе! И до того момента, как начались мои отношения с Юлей, мне не в чем себя упрекнуть!
– Отношения! Так у вас отношения?!
– Да, и я собираюсь развестись с тобой и жениться на Юле, – отрезал Сергей, которому уже изрядно надоела эта сцена. – Скоро у нас с ней будет ребенок.
За этим признанием последовала минута гробовой тишины. Мона была настолько ошарашена, что не могла вымолвить ни слова, – казалось, ей не хватает воздуха. Мир рухнул, – что тут еще скажешь? Сергей сам был в шоке от своей решительности и уже раскаивался, что в порыве гнева выдал все свои секреты. В общем-то ему совсем не хотелось делать жене больно, но когда с ее стороны посыпались очередные упреки, Сергей просто не смог сдержаться. Сейчас он сожалел, что рубанул сплеча и отрезал все пути отступления. Глаза Моны постепенно наполнялись слезами, – плакать перед ним ужасно не хотелось, но она не могла справиться с эмоциями. Казалось, только сейчас до нее в полной мере дошел смысл его слов.
