– За что они тебя столь сурово? И вообще, как ты оказался на территории части?
– Наш способ возвращения из «буферной зоны» несовершенен, – сказал Утолин, растирая запястья рук. – После взрыва гранаты меня вышвырнуло точно в коридор штаба. До сих пор не знаю, почему. А так как я числюсь в бегах…
– Ясно. Хорошо, что мы успели вовремя. Тебя везли на аэродром?
– Хотели переправить в штаб округа в Волоколамске. – Утолин оглянулся. – Спасибо, что вспомнили обо мне. Нам надо держаться вместе, ибо только мы знаем, что происходит, и только мы сами можем постоять за себя и что-то изменить. Никто иной помочь нам не сумеет.
– Кир… – сказала Лилия.
– Что? – покосился на неё сосредоточенный Кирилл.
Она помолчала, откинулась на сиденье, глубоко вздохнула.
– Нет, ничего…
Утолин усмехнулся, посмотрел на водителя:
– Поздравляю, полковник. Похоже, ты времени даром не терял. А я, наивный, полагал, что у меня были все шансы завоевать сердце этой женщины.
Лилия покраснела, ответила сердитым взглядом на взгляд Кирилла и грозно сдвинула брови.
– Игорь, мне не нравятся твои шутки!
– Понял, – тотчас же откликнулся Утолин, – больше не буду. Прошу не обижаться, это во мне иногда просыпается человек.
Кирилл с интересом глянул на спутника:
– Интригующее заявление, капитан. Кто же ты на самом деле?
Утолин улыбнулся.
– Как поётся в известной песне: «В этом мире я гость непрошеный». А вообще-то я всего лишь телесно проявленный процесс. Подпрограмма более высокого ранга, чем обычный человек. В своем мире я был оператором контроля.
– Что значит – телесно проявленный процесс?
– Это значит, что я, оператор иезода контроля Ювинга, внедрил свою психоматрицу в биопроцессор… э-э… в тело человека по фамилии Утолин. То есть проявил себя в вашей метареальности. Такое объяснение вам доступно?
– Вполне, хотя я не совсем понял, почему ты называешь тело человека биопроцессором.
– Потому что так оно и есть. Ваше тело представляет собой социально ориентированный биологический процессор или самоподстраивающуюся подпрограмму, носитель интеллекта.
– Интересная версия, – хмыкнул Кирилл. – Я такой ещё не слышал. Что же ты в таком случае оплошал, если являешься подпрограммой более высокого ранга? Не смог убедить своих коллег отпустить тебя? Или сбежать?
Утолин не обиделся.
– Я перестал быть «богом сетей», а мой процессор, то бишь тело, требует дополнительной интенсивной настройки – информационной, энергетической и силовой. Когда вы меня освобождали, я как раз этим и занимался. В принципе я бы освободился и сам.
– Вот тебе высшее существо во всей красе, – с нарочитым осуждением проговорил Кирилл, выезжая на шоссе и прибавляя скорость. – Мы его спасли, а он даже спасибо не сказал… Елепроявленный процесс.
– Пардон, – поднял руки Утолин. – Спасибо!
Кирилл и Лилия одновременно засмеялись. Потом Кирилл увидел догонявшую их машину дорожно-патрульной службы и посерьёзнел. Ещё больше увеличил скорость.
– Быстро они нас вычислили! Жаль, что моя «двадцатая» не ездит быстрее ста пятидесяти.
– Ничего, с гибэдэдэшниками мы справимся, – спокойно сказал Утолин. – Вполне может быть, они просто догоняют явного лихача, без всякой связи с моим освобождением. Нам бы только добраться до моей квартиры…
– Где ты живёшь?
– Мой «процессор» живёт недалеко от Речного вокзала. За Кольцевой повернём направо и сразу под мост налево. Останови, поговорим с мусорами.
Кирилл прижал машину к тротуару. Бело-синий «Форд» дорожного патруля с воем обогнал «двадцатку», встал впереди. Из него вышли двое инспекторов, и у Кирилла отлегло от сердца. Двигались инспектора неторопливо и уверенно, не хватаясь за оружие, видя в пассажирах задержанной машины лишь нарушителей правил дорожного движения. Если бы они получили приказ задержать их, они действовали бы гораздо жёстче.
– Мы спешим по делу, – веско сказал Кирилл, предъявляя удостоверение. – Кое-кого надо догнать. Прошу расчистить трассу до Речного вокзала.
Лейтенант-инспектор глянул на фото Тихомирова, козырнул, вернул документ.
– Обеспечим, товарищ полковник.
Инспектора вернулись к своему «Форду», тот включил мигалки и сирену, двинулся вперед. Кирилл последовал за ним.
– Хорошая мысль, – одобрительно проговорил Утолин. – Теперь даже если они получат по рации приказ задержать зелёную «двадцатку», то не сразу сообразят, что это мы.
Лилия с облегчением вздохнула.
– Господи, так не хочется убегать, прятаться и защищаться!
Мужчины оглянулись на неё, посмотрели друг на друга.
– Где-то по большому счёту она права, – сказал Кирилл. – Никогда не думал, что попаду в такую историю! Да ещё при этом буду бегать от киллеров как заяц.
– Может быть, она и права, – меланхолически отозвался Утолин. – Хотя существует пословица, что женщина не права до тех пор, пока не заплачет.
Кирилл улыбнулся.
– Спелись, шутники! – с высокомерным сарказмом проговорила Лилия. – Вам бы в театре эстрады работать!
– Это мысль, – согласился Утолин. – Вот избавимся от корректирующих программ и пойдём в артисты.
«Форд» свернул под мост, выехал на улицу, ведущую к Речному вокзалу, и Утолин сказал:
– Мигни ему.
Кирилл посигналил фарами. Патрульная машина остановилась. «Двадцатка» поравнялась с ней.
– Благодарим, парни, – сказал Утолин, опустив стекло. – Дальше мы сами.
Инспектора ГИБДД помахали им руками, выключили сирену.
Утолин посмотрел на Тихомирова:
– Самое время менять транспорт. Твоя красавица безнадёжно засвечена. Сворачивай во двор, бросим её там.
– Бросим… Я, между прочим, за неё немалые деньги платил.
– Останемся живы – я тебе иномарку подарю.
– А как же Лаврик? Я собирался ехать к нему…
– Машину найти не проблема, а на твоей нас остановит ближайший же пост. Сворачивай налево, в переулок. До моей квартиры недалеко, пешком дойдем. Триста метров – не деньги.
Кирилл послушно свернул в переулок между домами и загнал машину во двор какого-то пакгауза. Вышел, помог Лилии, с грустью обошёл машину кругом. Женщина понимающе кивнула, оценив его настроение, и слабо погладила пальцами его ладонь.
Глава 13. Очередное освобождение лавра
К себе домой Утолин гостей приглашать не стал. Извинился, сказал, что у него не убрано, и попросил подождать его во дворе несколько минут.
