Утолин не отозвался.
– Игорь! Где ты?!
Молчание.
– Неужели его убили?! – прошептал побледневший Лаврик.
Вертолёт зашёл сзади, открыл огонь из пулемёта. Очередь легла точно в камень, за которым прятались Кирилл с Лаврентием. Пули с визгом срикошетировали. Киндинов вскрикнул: отколовшаяся каменная крошка попала ему в лоб. Кирилл выстрелил, пошарил в сумке, доставая последний магазин с патронами.
Вертолёт скрылся, но вместо него показались летящие на небольшой высоте чёрно-зелёные фигуры с ранцами за спиной. Ранцы были реактивными двигателями, испускающими струи бледно-голубого пламени.
Кирилл снял одного летуна, второго, остальные открыли ответный огонь из автоматов, и он вынужден был спрятаться за валун.
– Плохи наши дела, хакер! Если капитан убит, мы тоже обречены.
– Но мы же ничего плохого не сделали! – пискнул Лаврентий. – За что нас убивать? Скажем, что больше не будем использовать ПН…
– Это не поможет.
– Но я не хочу умирать!
– Ничего, привыкнешь, – невольно усмехнулся Кирилл, затем высунулся и расстрелял всю обойму в приближающихся охотников, заставляя их маневрировать и метаться из стороны в сторону.
– Всё, патроны кончились, остались только гранаты и пистолеты. Стрелять умеешь?
Лаврик помотал головой, вжался в землю.
– Не… не буду… давай лучше сдадимся. Может, они не станут нас убивать? Возьмут в плен…
Кирилл бросил одну за другой две гранаты, разрядил в летящих боевиков СНОС пистолет. Но их все ещё оставалось много, и шансов уничтожить всех не было.
– Не стреляйте! – крикнул он, сложив руки рупором. Подождал пару секунд и встал с поднятыми руками: – Мы сдаёмся!
Рядом опасливо высунул голову из-за валуна Лаврик, резво вскочил, также поднимая трясущиеся руки.
Цепочка чёрно-зелёных фигур остановилась в двух десятках метров от них. Боевики СНОС были одеты в особые комбинезоны со шлемами, скрывающими головы, поэтому их лица были не видны, но Кириллу показалось, что они абсолютно равнодушны. Сносовцы, по сути, людьми не были, представляя собой целевые функции, подчинённые одной программе – ликвидировать возмутителей спокойствия, способных стать Фигурами Влияния.
«Прощай!» – сказал Кирилл мысленно неизвестно кому. Перед глазами вспыхнуло на миг лицо Лилии. Он улыбнулся, вдруг понимая, что жена ждёт его где-то там, в иных царствах…
А мгновение, отделяющее жизнь от смерти, всё тянулось и тянулось, и когда уже должны были раздаться выстрелы, между цепью боевиков и землянами возник полуголый бритоголовый атлет в голубом трико, с двумя серебристыми спиралями-антеннами, начинавшимися от ремня и нависавшими над головой.
– Отбой программе! – сказал он гулким, поколебавшим пространство голосом.
Чёрно-зёленые фигуры охотников вспыхнули, превратились в колеблющиеся языки прозрачного пламени и исчезли.
– Идёмте, – повелительно сказал бритоголовый, поворачиваясь к людям спиной.
Перед ним в воздухе протаяла прямоугольная дыра, превратилась в самую обыкновенную пластиковую дверь, за которой виднелся светящийся коридор.
Кирилл и Лаврик переглянулись.
– Пошли? – неуверенно проговорил компьютерщик.
Кирилл огляделся. Утолина нигде видно не было. Возможно, он действительно был мёртв, но интуиция Кириллу подсказывала, что капитан успел сбежать.
Вздохнув, Кирилл шагнул вслед за Лавриком в открывшийся проход в «иное измерение».
Глава 16. Вид с высоты
Он проснулся как от толчка.
Полежал, не открывая глаз, прислушиваясь к мёртвой тишине вокруг, потом вспомнил, где находится, и приподнялся на локтях, оглядывая помещение.
Это была спальня. Она практически ничем не отличалась от тех спален, в которых побывал за свою жизнь Кирилл, за исключением одного: она имела встроенную систему автоматического обслуживания, которая исполняла любое мысленное желание хозяина. Кроме одного – не выпускала постояльца без сопровождения охранника. Или конвоира, что было точнее.
В комнате посветлело – это засветился потолок. Потом по безмолвной команде Тихомирова в сплошной белой стене спальни протаяло длинное окно с видом на гигантский город со множеством башен разных размеров и форм. Это был город иной реальности, реальности более высокого порядка, о которой в эзотерической литературе человечества говорилось, что она принадлежит «тонким планам» и заполнена «эфирной материей». Однако Кирилл уже знал, что и эта реальность не является абсолютно независимой, представляя собой один из слоев Гиперсети или «слоеного пирога Мироздания». К тому же оказалось, что чем выше уровень самостоятельности слоя, тем плотнее материя, его заполняющая, а никак не наоборот! И эта реальность обладала ещё одним удивительным качеством: время в нём было двумерным!
Сначала Кирилл не понимал, в чём выражается эта двумерность, так как с виду жизнь мира, откуда был родом Ювинга – капитан Утолин, ничем не отличалась от жизни Земли. Затем хозяева иезода контроля, один из которых спас Тихомирова и Киндинова от команды СНОС, показал им кое-какие эффекты, иллюстрирующие нелинейность местного времени, и Кирилл окончательно убедился в «шизанутости» всего Мироздания.
Как ему объяснил бритоголовый Диаблинга, заинтересовавшийся «явлением локальной бифуркации пси-социальных параметров» – то есть деятельностью четверых землян, – весь слой Мироздания, в котором жили люди, родичи Тихомирова, являлся лишь многовариантным возбуждением вакуума. Человек в этой физической системе представлял собой кластерный узел и вакуумный «кристалл», подчиняющийся подпрограмме развития социума. Поэтому время в его мире было статистически направленным процессом, способствующим внешнему управлению.
В мире Диаблинги время имело «длину» и «ширину», что выражалось в «пакетности» импульсов движения и в большей свободе выбора. В пределах «ширины» каждый житель данной Метавселенной мог выбирать инварианты реальности и при неблагоприятном стечении обстоятельств вернуться назад и начать «новую» жизнь. Поэтому жить здесь было намного сложней и непредсказуемей, чем в реальности Земли.
Так, на глазах потрясенного Кирилла его гид много раз исчезал и появлялся в другом одеянии или ином состоянии, а иногда превращался в невиданное существо, вызывающее содрогание или слабый протест желудка. При этом он не терял нить разговора и успевал контактировать с коллегами по центру управления, или иезоду, как его тут называли. Исчезал же оператор Диаблинга именно на «ширину» временного потока, оставаясь на его «длине» для каждого последующего мгновения.
Все эти моменты интересовали больше Лаврика, чем Кирилла, всё ещё переживавшего гибель жены, но когда Диаблинга предложил своим гостям наглядно продемонстрировать, что такое двумерность времени, Кирилл отказываться не стал.
