Утолин вынул из воздуха стакан с изумрудной жидкостью и одним духом выпил. Швырнул стакан в угол, тот исчез.
Кирилл посмотрел на явно заскучавшую жену, перевёл взгляд на капитана.
– Хорошо, допустим, это правда. Не вижу связи…
– Надо попытаться дойти до этого Задатчика. Обладая файлом ПН, мы имеем шанс добраться живыми. В слоях Гиперсети такого шанса у нас не будет.
Кирилл задумался. Захотелось пить. И тотчас же перед глазами возник стакан, на вид – с прозрачной водой. Кирилл машинально взял его и только тогда понял, что не заказывал питье, а просто подумал об этом.
Утолин с любопытством ощупал лицо Тихомирова цепкими светящимися глазами, но ничего не сказал.
– Ну как идея?
– Ты уверен, что иным способом мы не сможем доказать своё право на жизнь? Даже если мы доберёмся до твоего пресловутого Задатчика, что мы там будем делать?
– Попросим аудиенции у Изначально Первого и объясним нашу проблему.
– Ты серьёзно?
– Более чем. Только пробив пороговую оболочку Гиперсети и выйдя за её пределы, мы нейтрализуем программу Пса. Эта ликвидационная программа работает только в пределах виртуальных пространств Гиперсети.
– Ты думаешь, Создатель отзовётся?
– Если мы достигнем цели – отзовётся, хотя бы из любопытства: кто это нарушил его покой?
Кирилл исподлобья посмотрел на Утолина, в глазах которого прыгали насмешливые огоньки. Интуиция снова бередила душу, шепча, что капитан Утолин-Ювинга умело прячет свои намерения и не говорит всей правды.
– Я не уверен, что это правильно.
«Зеркало» с развернувшейся в нём поверхностью Земли с тихим звоном потемнело, взорвалось фейерверком искр и погасло, став практически настоящим зеркалом.
Утолин встал, подошёл к нему, вынул из блестящего слоя усик с шариком на конце, вытащил из пучка усов ещё два и снова воткнул в «зеркало». Вернулся в кресло.
– На Земле Лаврика нет. Поищем в других слоях. Но вернёмся к твоей неуверенности. У тебя есть другие варианты?
Кирилл помолчал, взвешивая решение.
– Кто запускает все эти программы? ПСП, СНОС… программных Псов…
– ПСП – прерогатива Диаблинги и операторов нашего иезода. Она практически отработала своё. Программа СНОС тоже запускается отсюда, однако нами не контролируется. Её уровень – уровень спущенного сверху закона. Вероятнее всего, она создана операторами иезода более высокого инварианта. А вот Пёс – это уже МОР-технология, если не выше.
– Что означает МОР-технология?
– МОР – магическое оперирование реальностью.
– Волшебство, что ли? Что может быть выше этого уровня?
– Технология БОГ.
Кирилл и Лилия переглянулись.
– Неужели ты имеешь в виду…
– Не то, что вы оба подумали, хотя суть примерно та же. БОГ – это Беспредельное Оперирование Гармонией. Иногда мои коллеги шутят и называют такие технологии – БОХ. То есть Безграничное Оперирование Хаосом. Что недалеко от истины.
Кирилл усмехнулся.
– В юморе вам не откажешь. Тем не менее я бы поставил задачу поскромнее: добраться до того, кто запускает программы Псов, и поговорить с ним по-мужски.
Теперь усмехнулся Утолин.
– Полковник, это не по силам не только всему нашему иезоду, но и контролерам высших планов Гиперсети. Я имею в виду «мужской разговор». Операторов МОР или БОГ может усмирить только сам господь бог. – Капитан засмеялся, довольный получившимся каламбуром. – Но в принципе я согласен. Если уж добиваться справедливости, то у лица, ответственного за все творимые в Гиперсети безобразия.
«Зеркало» системы поиска озарилось яркой лиловой вспышкой, раздался тихий хрустальный перезвон.
Утолин встрепенулся.
– Кажется, у нас хорошее известие.
Он подошёл к зеркальному квадрату, на котором проступили контуры какой-то сложной трёхмерной карты. В глубине этой карты загорелся и запульсировал оранжевый огонек.
– Вот он. Лаврик действительно смог обойти систему ограничения доступа и пересёк границу уровня. Теперь он бродит где-то в недрах энергоинформационного объёма с трёхмерным временем. Если мы его не выловим, он пропадет. В слое Гиперсети, иезод которого контролирует нашу реальность, практически невозможно ориентироваться, а тем более существу с трёхмерным восприятием пространства.
– Неужели он не догадается включить ПН и вернуться?
– Может быть, и догадается, если до него раньше не доберется Пёс.
– Тогда чего мы ждем?
– Надо экипироваться. К сожалению, возможности трёхмерного человеческого тела весьма ограниченны. – Утолин со вздохом стукнул себя кулаком в грудь. – Вот если бы мы родились здесь… а ещё лучше – уровнем выше, горя бы не знали.
– Что ты имеешь в виду под экипировкой?
– Спецкостюмы, оружие, защиту от пси-наводок, еду и питье, а главное – микрокомпьютеры для развертки ПН. Я попросил Диаблингу, он достанет.
– С какой стати… – в один голос проговорили Кирилл и Лилия.
Женщина засмеялась.
– Говори ты.
– Почему Диаблинга помогает нам? – спросил Кирилл, оставаясь серьёзным. – Ведь ты сам говорил, что он сильно рискует.
– Думаю, ему тоже надоело подчиняться законам и ограничениям, поступающим сверху. Пусть каждый из нас является подпрограммой Сети, хотя и более сложной, чем вы, земные люди, тем не менее и мы хотим большей свободы и независимости. Противно всё время осознавать, что ты в тюрьме. Комфортабельной, большой, сложной, полной интересных объектов и явлений, но всё-таки тюрьме.
В центре зала возник Диаблинга в сопровождении двух пульсирующих, металлических на вид полусфер.
– У вас всего несколько минут. Поторопитесь.
Утолин потёр руки, подходя к полусферам. Обе одновременно открылись, являя взору какие-то ртутно отблескивающие свертки, похожие на полиэтиленовые пакеты с молоком. Капитан выхватил один из свертков, и тот вдруг развернулся в нечто напоминающее белую ночную рубашку. Утолин смял эту рубашку в кулаке, и та снова превратилась в блестящий «пакет молока».
– Отлично! То, что нужно. Это уники. Надевайте.
Он начал стаскивать с себя пятнистый комбинезон.
Кирилл с сомнением посмотрел на капитана, перехватил взгляд Лилии, развёл руками:
– Ничего не поделаешь, надо переодеваться.
– Это обязательно?
– Не сомневайтесь, – бросил Утолин, оставаясь в трусах. – Эти костюмчики уберегут нас от многих бед.
Он снова развернул «ночную рубашку» и ловко натянул её на себя. Создавалось впечатление, что она сама налезала на тело и вела себя как живая. Затем Утолин взял ещё один сверток, побольше, прижал к шее, и тот вдруг превратился в слой зеркальной жидкости, в течение нескольких секунд покрывшей всё тело поверх белой «рубашки». Свободными остались только ладони и ноги ниже щиколоток. Утолин похлопал себя по плечам, помахал руками, присел два раза и удовлетворённо кивнул сам себе.
