Как ни были подготовлены «ермаковцы» к бою, такого поворота событий не ожидали. Да и заметавшиеся в панике по площадке жильцы помешали им ответить атаке Саввы (приняв его крик за истину – что их ждала засада) адекватно.
Всего на площадке оказались пять человек: двое парней из спецподразделения СОБР, с пистолетами в руках, пожилой мужчина в очках, средних лет женщина и молодая девчонка лет четырнадцати. После криков Саввы и его вихревого появления у жильцов началась паника, дошедшая у женщины до истерики: она закричала. Мужчина уронил очки, начал поднимать, мешая остальным, девчонка тоже закричала, отступая к двери и натыкаясь на парня в джинсовой куртке.
Савва ускорился до предела, до ломоты в костях, выбирая правильную «траекторию» боестолкновения, обходя фигуры жильцов, и время послушно замедлило свой бег.
Движения бойцов «Ермака» стали тягучими, плавными, как будто происходили в воде, и каждое из них можно было легко упредить и предотвратить.
Бить обоих пришлось в полную силу. Собровцы проходили спецподготовку и были хорошо натренированы терпеть боль и ранения.
Первого Савва закрутил вокруг себя и сбросил с лестницы, не заботясь о финале полёта. Тридцатилетний боец с лицом английского актёра Тимоти Дальтона неудачно вписался в стену головой и выбыл из схватки.
Второй начал стрелять, к счастью, не задев никого из жильцов, и Савва сломал ему руку, а потом нос ударом головой о колено. Выдохнул:
– Бегите домой, быстро! Вызывайте полицию!
Испуганные женщины и подслеповато щурившийся мужчина скрылись в своей квартире.
Савва дёрнул дверь Кешиной квартиры за ручку. Дверь не поддалась. Позвонил – раз, другой, третий. Постучал кулаком:
– Кеша!
– Да открываю, – донёсся глухой голос приятеля.
Дверь открылась… и у Саввы перехватило дыхание, будто он упал в безвоздушное пространство. Последнее, что он увидел, было лицо Кеши – сонное, странно неподвижное, с чёрными глазами, и за ним – лицо другого человека. Это был «майор Петров».
Глава 17. Война с самим собой
Восстановление текста «теории вселенского моделирования» продвигалось медленно, несмотря на прекрасно сохранившиеся в памяти постулаты и выводы. Это бесило, и Кеша время от времени переключался на «свободное фантазирование» о жизни «высших сфер», обитатели которых создали земную Вселенную и превратили её в игровую зону невероятной сложности. Отталкивался он от существующего порядка вещей, в котором всё больше проявлялись технологии обслуживания непрерывно увеличивающегося населения Земли. Если уже сейчас начали появляться цифровые ассистенты и даже личные агенты руководителей компаний, принимающие вид любого живого существа, в том числе – человека, а также копии вымышленных персонажей компьютерных игр, аватары-помощники и сервисные роботы, то в «высших сферах» этот аспект бытия должен был существовать в намного более значимом масштабе. Земные писатели не зря создавали варианты общества будущего, запрограммированного на отражение реальных процессов в социуме «высших сфер», и появлявшиеся у людей «светлые мысли», открытия, изобретения и всплески озарений представляли собой всего лишь отражение «настоящей» жизни в «божественных чертогах». В то время как земная псевдореальность являлась только виртуальной копией надреальности.
Доказательством его теории, по убеждениям Кеши, были и человеческие эмоции, коренящиеся в программно-биологических императивах, вшитых в гены людей создателями Вселенной. Спектр эмоций был слишком узок, конечен, дискретен и математически просчитываем, в то время как в «настоящей» жизни в «высших сферах» их обитатели должны были континуально, без чётких границ, сочетать в себе черты «ангела и зверя», в отличие от людей, резко обозначавших границы своих психосфер: добрый был добрым, злой – злым, и лишь небольшая часть земного населения, не больше одного процента, по подсчётам Кеши, соединяла в себе прямо противоположные черты либо варьировала характеры в зависимости от того, каких переживаний в душе было больше, позитивных или негативных.
Конечно, человек представлял собой исключительно сложный ДНК-«софт», воспроизводимый на немыслимо тонком уровне, однако Кеша считал, что это обстоятельство не мешает ему, человеку, быть подпрограммой в более сложной программе Вселенной.
Шаг за шагом анализируя известные научные данные, расширяя формулировки и соединяя процессы структурирования материи, обнаружив размеры моделирующей сетки, по которой творец земной Вселенной разработал сложнейший игровой континуум, Иннокентий пришёл к окончательному выводу об искусственности этой Вселенной и всех её слагающих, в том числе – рода Хомо сапиенса. Он даже вычислил количество галактик, населяющих космос, – четыреста пятьдесят миллиардов, ни больше ни меньше, что опять же, по его мнению, подтверждало искусственность модели, а все разговоры учёных о бесконечности Большой Вселенной, «кипящей» пузырьками появляющихся и схлопывающихся «малых метавселенных» типа земной, являлись всего лишь «спекуляциями творчески перегруженных мозгов», как он выражался.
Кто-то звонил ему дважды. Экран айкома выдавал «абонент неизвестен», – и Кеша в конце концов решил не отвечать на такие звонки, точнее, не включать телефон, увидев, что звонит неизвестный. Обрадовался, когда позвонил Савва, попросил его купить хлеб и кефир.
Бекасов приехал очень быстро, буквально через двадцать минут после звонка, но Кеша не обратил на это внимания, голова была занята другими мыслями, и только когда открыл дверь – понял, что сделал глупость.
В прихожую ворвались двое мужчин, один из которых показался знакомым, затолкали инженера в гостиную, обследовали комнаты и заставили хозяина отвечать на вопросы.
– Тебе давали время на размышления, – сказал первый гость, мясистолицый, с брезгливой складкой губ. – Время прошло. Задание выполнено?
– Я не хочу с вами разговаривать! – дёрнулся взъерошенный Кеша в руках второго гостя, худого, мосластого, с мощным подбородком. – Требую адвоката!
– Значит, не выполнено, – заключил мордоворот равнодушно. – Кому ещё, кроме Бекасова, ты рассказал о задании?
Никому, хотел признаться Кеша, но вместо этого соврал:
– Всем… в лаборатории… и директору тоже.
Гости переглянулись.
– Надо было мочить, – буркнул мосластый гость, уши которого казались приклеенными к вискам.
– Вселяй.
– Это уже второй раз, не шизанулся бы.
– Чёрт с ним!
Мужчина с необычными ушами направил на Кешу пистолет.
– Соглашайся, идиот! В психушку захотел?
Кеша попытался вырваться.
– Вас всё равно поймают…
Мосластый выстрелил.
Яркий всполох – внутри головы, в то время как из дула пистолета ни пуля не вылетела, ни язычок огня – прочистил голову радиоинженера, выбивая из неё все мысли и желания, и он провалился в темноту и тишину, оседая на пол.
