Я послушно села, а дальше, как по волшебству, трое слуг внесли подносы с яствами, иначе эти произведения кулинарного искусства не назовешь. Пахли они столь же бесподобно, как и выглядели, и я вспомнила, что с момента появления в этом мире ни разу нормально и с удовольствием не ела. Только через пресловутое «надо».
Когда блюда были расставлены, а вино разлито по бокалам, прислуга быстро и проворно вышла, плотно закрыв дверь, отрезав нас от остального мира. Я сидела, не решаясь притронуться к еде.
— Приятного аппетита. — Повелитель уверенно пододвинул к себе тарелки и приступил к трапезе.
Я последовала его примеру. После долгого недоедания влезало в меня столь прискорбно мало, что я даже половины блюд попробовать не смогла. Интересно, а можно здесь, как в ресторане, попросить завернуть с собой? Взяв бокал с белым десертным вином, просто чтобы занять руки, я разглядывала морской пейзаж. Дворец-резиденция находился на высоком каменном утесе, откуда несколько лестниц спускались к воде. Только мне покидать дворец запрещалось.
— Ну что, обсудим сложившуюся ситуацию? — Повелитель отодвинул тарелки и в упор посмотрел на меня. — Я понимаю, что тебе нелегко, — неожиданно произнес правитель, — и даже удивлен тем, как хорошо ты держалась все это время. Дэйс сказал, что ты начала обучаться письму и чтению, это похвально. Наши женщины обычно не стремятся к знаниям. Признаюсь, я думал, раз ты не просишь ничего, значит, все устраивает. Давай вместе подумаем, что мы можем изменить, чтобы стало лучше.
Я глупо хлопала глазами. Это сон? Галлюцинации? Может, я снова вырубилась? Или головой когда-то успела удариться? Он вообще серьезно?
— Чего ты растерялась? — продолжал добивать ошеломленную меня повелитель. — Давай по порядку. Я понял, что тебя не устраивает отношение к тебе нянек, приставленных к наследнику?
Я кивнула. Мое шоковое состояние не позволяло говорить.
— Я лично подтвержу твое право находиться при ребенке, сколько ты захочешь, брать его на руки и участвовать в заботе о нем. Хорошо?
Я снова кивнула.
— Пойдем дальше. Ты не довольна, что все считают тебя жрицей Темнейшего из темных. С этим трудно будет бороться, но поверь, слухи можно обратить тебе на пользу. Во-первых, с тобой никто не рискнет связываться. Во-вторых, жрицы — как раз единственные женщины, имеющие доступ к знаниям. Остальных не просто не обучают грамоте, но даже не дают в руки книги, не пускают в библиотеки. Поэтому подумай, а стоит ли пытаться этот слух опровергать?
Я задумалась, а повелитель продолжал:
— Как я понял, в своем мире ты работала. Мне очень понравилось, как ты смогла повернуть дело на слушаниях. Не ожидал, что сможешь оправдаться. У нас во дворце множество сложных проблем и вопросов. В том числе лежащих у меня на рассмотрении прошений о решении споров и тяжб. Ты могла бы с ними ознакомиться и дать свое заключение? Понятно, что к тебе будет приставлен человек, скорее всего, один из учеников местного храма, который будет зачитывать тебе все, а потом записывать твои решения. Посмотрим, если у тебя пойдет эта работа, почему бы и нет? Вполне интересное занятие.
— Но я не знаю местного законодательства, — огорошенная такой кучей предложений, проговорила я.
— Законодательство у нас очень разумное и простое, более того, для решения стандартных вопросов есть Законные коллегии на местах. Вопросы, которые присылают во дворец на мое рассмотрение, выходят за рамки сложившейся судебной практики. Так что знание законов, конечно, лишним не будет, но, поверь, по большому счету тебе не поможет. Попробуешь?
Я глядела на мужчину, который был спокоен, уравновешен, рассудителен и предлагал не просто какую-то абстрактную помощь, а реальное решение моих насущных проблем. А точно ли передо мной тот самый повелитель?
— Скажите, ваше величество, — осторожно начала я, — а чем вызваны столь неожиданные предложения?
— Почему неожиданные? — Повелитель серьезно, без усмешки смотрел на меня. — Ты сама час назад весьма красочно и образно поведала о том, что тебя беспокоит. Как правитель, а также просто как ответственный за твою судьбу человек я считаю обязанным разобраться и как-то улучшить твое пребывание в нашем мире. Все, вроде сложившегося мнения о твоей предшественнице или устоев общества, я изменить не в силах. Но то, что я предложил, возможно, и реализуемо. Или тебе не нравятся мои идеи? Тогда предлагай свои варианты.
— А почему вы вообще решили обо мне позаботиться? — продолжала допытываться я. — Все это время вы подобных попыток не предпринимали.
— Я же сказал, не думал, что тебе так плохо, — пожал плечами мужчина. — Ты ходила такая гордая и самодостаточная, ни на что не жаловалась. Как я мог догадаться, что тебе не дают нормально проводить время с ребенком? Мне кто-то об этом говорил? Разве я знал про терзающие тебя мысли о неопределенном будущем? В конце концов, ты принцесса, помни об этом всегда. Ты можешь вернуться на родину, где твой статус не изменился. Насколько мне известно, в Эйзенфоте принцессу уважали и любили, возможно, там тебе жилось бы легче.
Я запомнила про любовь и уважение к принцессе, но отложила все уточнения на потом, сейчас были вопросы более важные.
— Хорошо, тогда последнее. Что вы от меня за все это хотите? — Повелитель удивленно поднял брови. — Ваше величество, я не первый день живу на свете. Обычно если что-то предлагают, то и взамен чего-то ждут. Вы делаете мне весьма щедрые предложения, а что рассчитываете получить взамен?
Мужчина недоуменно смотрел на меня пару секунд, а потом рассмеялся, да так искренне…
— Знаешь, если я до этого момента и сомневался, что ты в своем мире работала и была самостоятельна и независима, то сейчас я полностью верю, — отсмеявшись, сообщил повелитель. — Ни одной нашей женщине даже в голову не пришло бы спрашивать, чего я хочу взамен. А большинство довольствовалось бы тем, что у тебя есть сейчас, — сытой жизнью и красивой одеждой. Но я рад, что ты воспринимаешь ситуацию в таком ключе. Значит, я не случайно разглядел в тебе знания, а также опыт и умение эти знания применять.
Не видя должного отклика, повелитель просто сказал:
— Мне ничего не нужно взамен. Разве что здоровая и заботливая кормилица для моего сына. Если ты готова взять на себя большие обязанности по отношению к ребенку, я не стану возражать. Как если ты не захочешь уходить по истечении года, решив остаться. И раз уж ты считаешь его и своим сыном, то и здесь я возражать не стану.
— Почему не возражаете, ведь я, по сути, никто для него. Именно я, а не та, в чьем теле я оказалась? — не могла не спросить я.
— Потому что у меня тоже была мать. Поверь, ее история пусть и не похожа на твою, но ничуть не лучше. Но она все равно любила меня и заботилась обо мне. Я не хочу лишать своего сына материнской любви и заботы, если ты искренне хочешь их ему подарить.
— Я с благодарностью и радостью соглашусь на все, что вы мне сейчас предложили. Но объясните, чем вызвана такая резкая смена отношения? Вначале вы меня за волосы таскали, а теперь протягиваете щедрую руку помощи.
