— Нет, пусть Лем вернет ее обратно. А это тело можете сжечь и прах выбросить, чтобы я больше никогда его не видел.
— Ваше величество, — проблеял стоящий у стены, — тут такая ситуация… — Мужчина совсем стушевался, но все же закончил: — Ей некуда возвращаться.
— Как? — А вот это уже я, даже приподнялась немного. — Что значит — некуда? Вы же обещали, как только рожу!
— Понимаете, ваше тело более не пригодно для жизни. Если мы вернем вас обратно, вы просто умрете на месте от полученных ран.
Я смотрела на присутствующих, не понимая, что делать дальше. Поверить до конца в происходящее не удавалось, да и после пережитого возможность нормально соображать возвращаться не хотела. Усталость перевешивала все остальное. Я без сил откинулась на подушки. Может, это сон? Или какие-то галлюцинации, видения, что там еще бывает?
— Тогда мы должны оказать ей помощь сейчас, иначе она истечет кровью, — нарушил молчание врач.
— Мне плевать, что с ней будет. Эта женщина здесь не задержится, пусть проваливает на все четыре стороны, — последовал жесткий ответ.
— Но она слишком слаба после родов, столько крови потеряла и в новом теле не до конца освоилась, — попытался возразить доктор, но сник под взглядом своего повелителя и тоже отошел подальше.
— Перенесите ребенка в детскую, приставьте нянек, найдите кормилицу. Головой за него отвечаете. — Это чертово величество обвело всех, наверное, очень страшным взором, от которого присутствующие буквально съежились, и направилось к выходу.
— Так вот какая она, благодарность правителя! — не выдержала я. — Значит, вот так вы оцениваете жизнь своего сына и наследника, которую я, именно я, ему подарила? И в итоге потеряла свою. А теперь еще вышвырнете меня, как собаку, на улицу!
Повисла пауза, и мне показалось, что трое мужчин реально уменьшились в размерах и попытались мимикрировать под обстановку комнаты. Пусть они боятся, мне уже не страшно. После аварии, в которую я попала, хотя и не увидела ее толком, и тяжелых родов с перспективой остаться одной непонятно где терять абсолютно нечего.
— И что же ты предлагаешь? Осыпать тебя почестями, как мать наследника, и стоять рядом с опахалом? — поинтересовался этот ужасный тип.
— Нет, просто дайте мне нормально выздороветь, осмотреться, и я сама покину ваш гостеприимный дом.
Тишина казалась жуткой. Я понимала, прикажи он выгнать меня немедленно, — выгонят и глазом не моргнут.
— Хорошо, — наконец согласился повелитель. — Но как только целитель сочтет, что ты поправилась, сразу покинешь стены дворца. Говорить о подмене хоть кому-нибудь я запрещаю. Это касается всех присутствующих.
Ждать моего ответа или благодарности правитель не стал, быстро вышел и закрыл дверь, а несчастные облегченно вздохнули.
— Ладно, — доктор, или, правильнее сказать, целитель, подошел ко мне, — сейчас начнем накладывать швы…
Глава 2
ЗНАКОМСТВО С СЫНОМ
Швы, вопреки моим опасениям, накладывали не на живую, а предварительно чем-то обезболив то самое место, пострадавшее во время родов. К гинекологам-мужчинам я никогда не обращалась, но сейчас совершенно не беспокоило, кто и что там со мной делает. Тело-то не мое. Или уже мое?
Я так толком ничего не решила и не придумала, когда вырубилась после тяжелейшего дня. Проснулась довольно быстро, не сразу поняв, отчего. Когда роды закончились, за окном было темно, и сейчас по-прежнему темно. Если исходить из предположения, что здесь не полярная ночь, времени прошло немного. На самой границе слуха улавливался детский плач. Я осторожно повернулась на другой бок, но плач не стихал. Несколько минут я терпела, но внутри что-то шевелилось, не давая успокоиться и снова уснуть. Не выдержав, я аккуратно, не садясь, чтобы не разошлись швы, сползла с постели, с трудом поднялась и медленно вышла из комнаты. Мое новое тело продолжало кровить, и ночная рубашка была вся в красных пятнах. Но целитель заверил, что это нормально и пройдет. Хотелось надеяться и верить, так как о родах я не знала ничего.
Придя на звук, я увидела, как две женщины вылетели из двери и понеслись в разные концы коридора. Плач не прекращался. Я зашла в детскую, а это была именно она — кроватка с балдахином, игрушки и расписанные какими-то странными картинами стены. Медленно приблизившись к ребенку, я впервые увидела мальчика. Могла ли я считать его своим сыном? Наверное, нет. Хотя после родов и всего пережитого вопрос, конечно, спорный.
При моем появлении малыш начал понемногу успокаиваться и почти затих, когда в коридоре послышались голоса. Испугавшись оказаться застигнутой, я поспешила спрятаться за стоявшей неподалеку ширмой, где стоял умывальник и тазик с водой.
— Ваше величество, мы что только не делали, — ноющий женский голос, видимо, оправдывался не первую минуту, — но он не берет грудь ни одной имеющейся в нашем распоряжении кормилицы! И никак не может успокоиться.
Вот тут надо признать ее правоту. Стоило мне спрятаться, как младенец снова зашелся в плаче.
— Значит, ищите других! — рявкнул уже знакомый мне властный голос.
— Так где же их найдешь посреди ночи, — запричитала женщина.
— Мне плевать, где вы станете искать, но если к утру мой сын не будет накормлен, я прикажу выпороть всех, кто должен отвечать за жизнь и здоровье наследника! — Да что ж за деспот такой? — Ты еще здесь? Пошла вон и чтобы без кормилицы не возвращалась!
Послышались спешные шаги и хлопок закрывшейся двери. Я аккуратно прислонилась к стене, стоять тяжело, слишком слаба я сейчас. Но предстать перед очами местного самодержца было бы верхом глупости. Еще, чего доброго, и меня выпорет или, того хуже, вышвырнет на улицу в чем есть. Проснулось острое сочувствие ребенку, вот как расти и жить с таким папашей? Тем удивительнее оказалась следующая сцена.
— Ну-ну, сынок, не плачь, — неожиданно мягко произнес мужчина, — у нас все будет хорошо, не сомневайся. Я научу тебя тому, что знаю сам, и даже большему. Мы вместе со всем справимся: и с отсутствием кормилицы, и с предательством змеи-матери. Надеюсь, ты простишь мне, что ее не будет в твоей жизни. Поверь, она сама сделала такой выбор, едва не погубив и тебя. Мне жаль, что я так ошибся в этой женщине, но я все исправлю. Только не плачь, пожалуйста.
Я даже дышать забыла, пока слушала этот монолог. Видимо, все не так просто, как кажется на первый взгляд. И величество это не столь безнадежно.
Только вот малыш, к сожалению, к словам отца остался глух и все так же заливался плачем, несмотря на то, что отец, как мог, баюкал и укачивал ребенка, даже петь что-то пытался. Весьма неплохо пел, надо признать.
— Повелитель, — дверь открылась, — гонец из Эйзенфота! Говорит, что-то срочное и не терпящее отлагательства.
— Хорошо, сейчас приду. Где все няньки?
— Так разбежались же кормилиц искать, — неуверенно ответил вошедший. Правитель выругался.
