Наверное, и десяти минут не прошло, как перед нами вылетели на дорогу четыре колесницы с чародеями, во главе которых находился Лем.
— Слава богам! Повелитель! — Чародей спрыгнул с повозки и бросился к своему правителю, будто не веря, что тот жив. — После вашего прыжка в воду мы чуть с ума не сошли! Что вы творите?
— Все хорошо, Лем, я в порядке, — с усмешкой ответил Мариар. — Освободите для меня с Даяной одну колесницу и одолжите куртку, принцесса замерзла.
Он сам снял с меня мокрую куртку, надев отданную одним из чародеев, а потом повел к колеснице и усадил к себе на колени. Я продолжала молчать и не сопротивляться, хотя ощущение было странное. Все чародеи, безусловно, поняли, что между нами что-то произошло. Стесняться этого не стоило, в конце концов, у нас общий ребенок. Я и не стеснялась, но как относиться к произошедшим переменам, пока не понимала, оставив все на потом. Мы тронулись в обратный путь.
— С Владимиром все хорошо? — спросила я у Лема, надеясь, что, несмотря на игнорирование, на этот вопрос он все-таки ответит.
— С ним все в порядке, он с этой женщиной, Панен, или как там ее. Нормальная мать никогда бы так не поступила и тем более не стала рисковать своей жизнью, зная, что от нее целиком и полностью зависит ребенок, — недовольно отозвался чародей.
— Даяна спасла нас, Лем, — вместо меня ответил повелитель. — Без нее мы бы не ушли от закатных, а теперь имеем шанс спокойно добраться до тоннеля.
— Кстати о тоннеле. — Лем посмотрел на правителя. — Его больше не существует. Чародеи обрушили.
Повисла секундная пауза, потребовавшаяся нам для осознания сказанного. Тоннеля нет, путь в порт закрыт.
— Это точно? — Мариар, видимо, тоже не был готов к такой новости и не мог принять ее сразу.
— Да, я на свежих эду отправил разведчиков вперед. Они уже прислали ответ, что завален не только вход — с этим бы справились, — обрушены своды тоннеля. На всем протяжении или нет, неизвестно, но чтобы разобрать большое количеств породы, нужно много времени и сил. У нас их нет.
— Ты сможешь отправить приказ на корабль, чтобы они подходили к устью этой реки и ждали нас?
— Я не уверен, насколько это разумно, — подумав, ответил чародей. — Корабль встанет в паре километров от берега, здесь очень опасное дно, как и почти по всему побережью Белого материка. Рифы и подводные скалы, а сейчас еще и высокие волны делают проблемной и переправу на шлюпках. Опасностей множество, трудно не разбиться о скалистый берег, не попасть на рифы. Не перевернуться, что тоже в таких условиях нелегко. Не говоря уже про высокие приливы и отливы, особенно сильные в этом месте.
— Пусть подходят на безопасное расстояние, думаю, проблемы с волнами и непокорной водой мы сможем решить, — отдал распоряжение повелитель, покрепче обняв меня за талию.
А я, уставшая и измученная, в ответ обняла его, положив голову на плечо. Хотелось спать или хотя бы нормально отдохнуть. Но доехали мы в считаные минуты. Оказывается, привал устроили за мостом, а чародеи не бросились нас спасать сразу, потому что возводили непробиваемый защитный купол. Внутри купола к нам подбежала Панен, передавая мне Вовку. Сын, спокойно чувствовавший себя на руках у женщины, оказавшись у меня, разразился диким ревом. Голод тому причина или есть еще что-то большее чувства родства, которое я периодически замечаю, но кормить малыша определенно пора.
Палатку нам выделили; несколько запасных, которые не разворачивали на прошлой стоянке, все-таки нашлись.
— Панен, — обратилась к спутнице я, — не сочти за труд, но не могла бы ты еще посидеть с Володей? У меня есть одно незаконченное дело.
— Конечно! Я даже с радостью. — Женщина действительно расцветала, беря на руки ребенка. Так что, надеюсь, я не сильно ее обременяю и эксплуатирую.
На большом расстеленном покрывале, за неимением ничего лучшего, расположилась наша ставка командования: Мариар, Лем и еще несколько воинов и чародеев склонились над картой, обсуждая маршрут и определяясь с новой стратегией и тактикой. Что мы спускаемся вдоль реки к морю, сомнению не подлежало. Так что я, никем не замеченная, вышла за пределы защитного купола и, не теряя людей из виду, направилась к невысоким кряжистым деревьям и уселась на низкой ветке. Конечно, выходить за пределы защиты не самый разумный поступок, но, учитывая, чем я собиралась заняться, лишние глаза и уши не нужны.
Вздохнула, готовясь к предстоящему разговору, который пора бы начать, сколько можно тянуть.
— Я думаю, кем бы ты ни был, стоит объявиться и проявить себя. А заодно и представиться, — сказала в пустоту я, надеясь, что меня услышат.
Это, наверное, сумасшествие. Но лучше верить, что ко мне привязался какой-то призрак из крепости, чем в то, что я действительно тронулась умом. Голос, уже не первый раз выручавший меня, определенно принадлежал потустороннему существу. Он не давал опущения пола или возраста — ничего, по чему можно как-то идентифицировать таинственного помощника. Очень надеюсь, что помощника. Но ведь заметь Рагдор злого духа, как минимум сообщил бы. И еще одна причина, по которой я ушла — неизвестный дух может бояться чародеев и не приближаться к ним, держа дистанцию.
— Появляйся, чего же ты ждешь? — О том, что никого на самом деле может не быть, я старалась не думать. Сходить с ума всерьез и в самом нехорошем смысле этого слова я не планировала.
— Я не могу появиться, — раздался насмешливый, но все равно грустный голос, — не обладаю способностью хоть сколько-нибудь материализовываться.
Облегченный вздох против воли вырвался из груди. Оказывается, я даже дыхание затаила в ожидании ответа. Радоваться пока рано, это опять вполне могли оказаться мои слуховые галлюцинации, но почему-то я пребывала в твердой уверенности, что мне не кажется.
— Ты призрак из башни Закатной крепости? Как Рагдор?
— В Закатной жил не призрак, ты неправильно понимаешь природу неживых существ, — принялись объяснять мне, — тот, кого ты видела — осколок души. Так происходит, когда мастер, создавая творение, вкладывает в него частичку себя, делает с особым старанием. Конечно, он должен быть чародеем, обычную душу не расщепить на кусочки, она слишком слаба. А тут великий чародей вложил огромное количество сил, эмоций на создание крепости. Возможно, осуществил свою мечту. Не зря же ее назвали Закатной. Под конец жизни Рагдор хотел чего-то и для себя.
— А из какой вещи появился ты? — Я улыбнулась, вспомнив джиннов из лампы.
— Не из какой, — ответил голос, — я не из таких сущностей.
— А из каких? — продолжала допытываться я. — Кто ты, мой спутник-попутчик-преследователь?
— Я сомневаюсь, что ты хочешь это знать. — Голос будто отдалился. Ну уж нет!
— А ты не сомневайся, просто скажи уже, сколько можно прятаться. Заодно расскажешь, зачем ты за мной пошел, — не сдавалась я.
— Ладно, — обреченно вздохнул таинственный собеседник, — раз ты настаиваешь…
