— Той, что ложно обвинила тебя в изнасиловании?
Вульфгар повел плечами, словно это он вовсе не брал в расчет.
— Она ждала ребенка, — ответил он, — и очень боялась.
— Думаешь, она наставила рога муженьку? — спросил Морик.
Вульфгар поджал губы и кивнул.
— Так, значит, она решила пожертвовать твоей головой, чтобы уберечь свое доброе имя, — неприязненно подытожил Морик. — Обычная история со знатными дамами.
Вульфгар не ответил, но ему все представлялось несколько иначе. Варвар верил, что она вовсе не рассчитывала на то, что его поймают, скорее, пыталась придумать убедительное, но недоказуемое объяснение своему положению. Это нельзя назвать честным, но можно понять.
— Пожалуй, сейчас она уже должна родить, — пробормотал он себе под нос. — Интересно, как она выкрутилась, когда все поняли, что он не может быть от меня.
Тон Вульфгара насторожил Морика.
— А о твоей судьбе я и гадать не стану, если ты отправишься туда, чтобы разузнать о судьбе этой женщины, — сухо заявил он. — Ты даже приблизиться не смажешь к той деревне, тебя сразу опознают.
Вульфгар, соглашаясь, кивнул, не переставая при этом улыбаться.
— Зато ты мог бы, — хитро прищурился он.
Морик молча посмотрел на него, потом заявил:
— Если бы я не шел в Лускан.
— Ты сам выбираешь дорогу, тебя никто нигде не ждет, — возразил Вульфгар.
— Зима еще не кончилось. Мы спустились с холмов наудачу. Новая буря может разыграться в любое время, и тогда нас завалит снегом, — подыскивал Морик новые отговорки, но по его тону варвар понял, что он обдумывает его предложение,
— На южных склонах бури не такие уж суровые.
Морик фыркнул.
— Ну, окажи мне последнюю услугу, — попросила Вульфгар.
— Да что ты так печешься о ней? — возмутился Морик. — Эта красотка тебя чуть на тот свет не отправила, да еще таким способом, что Карнавал Воров позавидует!
Вульфгар пожал плечами, поскольку и сам не вполне понимал, что им движет, но отступать не собирался,
— Как друг, помоги в последний раз, — попросил он, — и расстанемся с доброй памятью, надеясь увидеться вновь.
Морик снова фыркнул.
— Еще раз подраться с кем-нибудь и чтобы я был рядом — вот все, что тебе нужно, — с наигранной строгостью сказал он. — Согласись, что без меня ты просто драчун, и только!
Вульфгар тоже рассмеялся, но не сводил с приятеля просящего взгляда.
— Ну ладно, пошли! — буркнул Морик. В его согласии Вульфгар не сомневался с самого начала. — Еще раз разыграю лорда Брандебурга. Остается только надеяться, что его исчезновение не связали с твоим побегом, а посчитали чистым совпадением.
— Если нас поймают, я честно скажу, что ты никак не способствовал моему побегу, — пообещал Вульфгар, пряча в отросшей за зиму густой бороде хитрую усмешку.
— Ты совершенно не умеешь меня успокаивать, — заявил Морик, пропуская друга вперед по дороге, ведущей на запад, в Аукни.
Глава 25
КРЕЩЕНИЕ
Двумя днями позже действительно обрушилась снежная буря, которую предрекал Морик, но стихия разбушевалась не в полную силу, и по дороге можно было проехать. Всадники продвигались вперед, стараясь не сбиться с пути. Несмотря на плохую погоду, они ехали быстро — Вульфгар спешил. Вскоре появились отдельные крестьянские хозяйства и каменные дома. Теперь буря была путникам на руку, поскольку люди сидели в домах за плотно закрытыми ставнями, да если кто и видел сквозь пелену снега двух закутанных путников, вряд ли их узнал бы.
Вульфгар остался ждать в укрытии среди холмов, а Морик переоделся лордом Брандебургом из Глубоководья и поскакал к деревне. Прошло довольно много времени, буря не стихала, и Морик не возвращался. Вульфгар покинул свое убежище и поднялся на холм, откуда можно было видеть замок Аук. Он беспокоился, что друга могли разоблачить. А если так, то не должен ли он броситься ему на помощь? Варвар усмехнулся. Скорее Морик остался в замке в расчете на прекрасный ужин и сейчас греется у камина. Вульфгар вернулся в укрытие и стал чистить лошадь скребницей, уговаривая себя иметь терпение.
Морик, в конце концов, вернулся, но лицо у него было мрачное.
— Меня там не встретили с распростертыми объятиями, — заявил он.
— Тебя раскрыли?
— Не в том дело, — ответил бродяга. — Они по-прежнему считают меня лордом Брандебургом, но им показалось странным, что я исчез одновременно с тобой.
Вульфгар кивнул: это они предполагали.
— Почему же тебя отпустили, если подозревают?
— Я убедил их, что это всего лишь совпадение, — ответил он, — а иначе разве вернулся бы я в Аукни? Само собой, мне пришлось с ними плотно поужинать, чтобы убедить окончательна
— Ну конечно, — ехидно согласился варвар. — А что с леди Меральдой и ребенком? Ты ее видел? — поторопил он.
Морик расседлал свою лошадь и тоже принялся ее чистить.
— Нам надо уходить, — просто объявил он. — И как можно дальше отсюда.
— А в чем дело? — не отставал Вульфгар.
— У нас здесь нет ни друзей, ни даже знакомых, мы тут никому не нужны, — ответил Морик. — Так что лучше будет, если Вульфгар, Морик и лорд Брандебург уберутся из этого ничтожного княжества куда подальше.
Вульфгар наклонился к приятелю, ухватил его за плечи и с силой развернул к себе.
— Что с леди Меральдой? — требовательно спросил он.
— Она родила ребенка вчера ночью, — неохотно промолвил Морик. Вульфгар с нетерпением смотрел на него во все глаза. — И она, и ребенок живы, — поспешно добавил Бродяга, — пока. — Вырвавшись, он с удвоенным усердием принялся надраивать коню бока.
Но Вульфгар не сводил с него тяжелого взгляда, и Морик с вздохом повернулся.
— Слушай, она там наплела, что ты якобы надругался над ней, — стал он уговаривать друга. — Ясное дело, скрывала какую-то интрижку. Она солгала и повесила на тебя всех собак, скрывая свою измену.
И Вульфгар снова кивнул. Все это было ему прекрасно известно.
Морик внимательно посмотрел на приятеля, удивляясь, что тот не чувствует злобы по отношению к женщине, из-за которой его чуть было не подвергли мучительной казни.
— Что ж, теперь никаких сомнений в происхождении ребенка нет, — продолжил Морик. — Роды случились слишком скоро после нашей встречи с девушкой на дороге. И в деревне, и в замке не многие верят в ее историю.
— Я предполагал, что примерно так все и получится, — с тяжелым вздохом сказал Вульфгар.
— Что-то поговаривают о юноше, разбившемся на скалах в день свадьбы лорда Ферингала и Меральды. Парень, умирая, выкрикивал ее имя.
