Кардинал Эгидио уехал в Витербо, и я гадал, кто же теперь поможет мне, став посредником между мной и папой. Я познакомился с человеком по имени р. Даниил из Пизы, который часто бывал у папы и жил неподалеку от него; это был очень богатый человек и к тому же каббалист, и я решил обратиться к нему. Я сказал ему: «Я вижу, что ты почтенный человек и уважаем папой и кардиналами. Я хочу, чтобы ты стал посредником между мной и папой и советовал мне, что делать, из любви к Господу, дому Израилеву и царю Иосифу, моему брату, и его старцам, живущим в пустыне Хавор; если ты сделаешь это и послужишь ему, то он одарит тебя такими милостями, каких ты еще не знал. Я приехал с Востока на Запад ради служения Господу и из любви к Израилю, который находится сейчас под властью Эдома и Измаила». Потом я сообщил ему все тайны моего сердца и все намеки и секреты, которые сообщил мне мой брат, царь Иосиф; не осталось ничего такого, что бы я не раскрыл ему, ибо видел, что он хороший и порядочный человек в глазах людей и Господа; потом я сказал ему: «Бог доверяет тем, кто его боится». Означенный р. Даниил поклялся, что не уедет из Рима, пока не получит от папы писем для меня, и согласился стать посредником между нами; он также поклялся не покидать меня одного и поехать вместе со мной на судне, на котором я поплыву. Он написал письмо папе, и я передал это письмо с моим слугой Хаимом Ратьери, и Хаим сказал ему: «Посол шлет тебе тысячу приветов и посылает это письмо, чтобы ты передал его папе, и желает знать, в каком часу он получит на него ответ». Ратьери взял письмо и произнес: «Иди с миром и приходи за ответом через восемнадцать часов». На следующий день я послал Хаима к Ратьери; как только он вошел к нему, Ратьери сказал: «Иди к своему господину, послу, и скажи, чтобы он как можно скорее явился к папе, ибо тот ждет его». Хаим, мой слуга, вернулся вместе со слугой р. Даниила из Пизы, привел мне коня, и я, вместе со всеми слугами, отправился к папе. Передо мной открыли все двери, и я вошел в комнату, расположенную по соседству с покоями папы, и сказал страже, охранявшей их, что не хочу появляться перед папой, пока не придет р. Даниил из Пизы, поскольку он мой посредник и будет переводить нашу беседу. Когда явился р. Даниил, я сказал ему: «Ты первым пойдешь к папе»; он вошел в покои папы, а потом вернулся за мной; я пошел с ним и сказал папе следующее: «Я предстал перед вами почти год назад, и я хочу, чтобы вы, ради Господа и ради своей чести, написали письма пресвитеру Иоанну, о чем я просил ваше святейшество, а также всем христианам, по землям которых я буду проезжать, большим и малым»), и р. Даниил перевел мои слова папе. Папа сказал: «Я сделаю так, как хочет посол». И мы с р. Даниилом из Пизы, счастливые и ободренные, покинули дворец папы и спокойно вернулись в мой дом. В ту пору в Риме жило четверо или пятеро клеветников, которым Бог вложил в сердце раскаяние и желание свернуть с неверного пути на истинный; кроме того, в Риме и Италии имелись могущественные и сильные евреи с львиными сердцами, жадные до всякой работы и до военного ремесла, в то время как евреи, жившие в Иерусалиме, Египте и Ираке и во всех мусульманских странах, отличались малодушием, легко поддавались страху и тревоге и совсем не годились для сражений, как итальянские евреи. Умножь же, Всемогущий, их число в тысячу раз и благослови их!
Через несколько дней пришли письма от папы, и р. Даниил отдал их мне. В ту ночь в мой дом пришло много евреев, чтобы порадоваться со мной получению писем. Ко мне явились четыре знатных господина: глава римской общины р. Обадия из Сфорно и врач р. Иуда из Асколи, и еще двое других. Но в моем доме были шпионы и клеветники, которых я не смог распознать; они хотели прочитать папское бреве и письма, написанные папой, надеясь извлечь из этого выгоду для себя. Я страшно разозлился, когда люди сказали мне, что это шпионы, которые намеревались пойти к письмам папы и сообщить им, что знают, о чем он мне написал, и все это для того, чтобы помешать мне сделать свое дело. Эта история доставила мне много беспокойства и заставила задуматься. После этого папа послал за Даниилом из Пизы и спросил у него, собираюсь ли я уезжать из Рима, ибо он хотел дать мне пропуск и велел мне прийти к нему к 18 часам 24-го в первый месяц адар, и мы с р. Даниилом пришли к нему, и я пробыл в покоях папы около двух часов. Он сказал мне: «Я дал тебе письмо для царя пресвитера Иоанна, и я также написал королю Португалии и тем христианам, страны которых ты будешь проезжать, чтобы они помогли тебе и воздали тебе почести во имя Господа и во имя меня». Далее он сказал: «Будь силен и смел и ничего не бойся, ибо с тобой Бог», и я ответил ему: «Передо мной нет никого, кроме Всемогущего и вас, и готов служить вам всю свою жизнь; царь Иосиф, мой брат, и все сыновья моего народа склоняются перед вами». Папа велел подать мне знак и щит, которые я должен был показать царю Иосифу, моему брату, и еще дал мне 100 дукатов. Я не взял бы эти деньги, если бы он не сказал: «Это деньги для твоих слуг», и я ушел из дворца папы и вернулся домой спокойным, веселым и довольным. Потом я пошел к дону Мигуэлю, послу португальского короля, чтобы получить у него пропуск в его страну, но он сказал: «Если ты хочешь поехать в Пизу, я напишу тебе и пришлю в Пизу твой пропуск». Но я понял, что он решил обмануть меня, и вернулся домой в ярости; об этом узнал папа и сказал дону Мигуэлю: «Выдай ему пропуск, ибо я уже написал королю Португалии», но посол не послушался папы и уехал из Рима на охоту, вернувшись только через неделю. Я во второй раз попросил у него пропуск, и он заявил, что в любом случае пришлет мне его в Пизу, и я поверил его словам и пошел домой, и р. Даниил пошел тоже. Я сказал ему, что желаю уехать из Рима завтра же, в середине месяца нисана, когда наши предки покинули Египет, но мне пришлось пробыть в Риме до полудня 15 адара, чтобы закончить здесь все мои дела и выяснить, кто из моих слуг поедет со мной. Поехали двое: р. Рафаил ха-Кохен, который пел в моем доме со дня моего приезда в Рим, сильный и воинственный мужчина, и Иаков ха-Леви, который был еще сильнее Рафаила ха-Кохена. Он тоже поступил ко мне в услужение в тот день, когда я прибыл в Рим; я выдал каждому из них 5 дукатов, чтобы они уладили все свои дела. Р. Даниил был со мной и обещал найти мне другого слугу и прислал мне человека по имени Тобиас.
V
Мы покинули Рим в полдень, пятнадцатого дня второго адара, а приехали в него тоже в полдень 15 адара, так что мы пробыли в Риме целый год. Римские евреи на тридцати конях провожали меня целых 5 миль; в Ронселине я обнаружил армию короля Франции, у которой было пятьсот лошадей, слава богу, французы приняли нас с большим почетом. Наконец я прибыл в Витербо, а со мной и мои слуги: Рафаил ха-Кохен, Иосиф Леви и Тобиас; но р. Даниил остался в Риме, сказав, что догонит меня позже, и велев Иоабу ехать со мной в Пизу и поселить там в доме р. Иехиэля Пизанского (автора «Минхата Кенаофа»), а в Витербо мы остановились в доме р. Иосифа Кохена. Это очень почтенный еврей; с ним живут его сыновья и мать, которые окружили меня своими заботами. Евреи, жившие в Витербо, пришли ко мне и стали спорить и ругаться. Я увидел, что они ненавидят друг друга, но не знал почему, однако мои добрые слова помогли им помириться. После этого за мной послал Великий магистр Родоса; со мной пошли р. Иехиэль и р. Моисей, и я долго разговаривал с ним. Когда я уезжал из Витербо, нас сопровождали десять евреев на конях; в субботу мы остановились в Болсене в доме означенного р. Иосифа и пробыли там до воскресенья. Там нам оказали большие почести, больше, чем полагается. Оттуда мы поехали в Сиену и прибыли в дом почтенного Исмаила из Риети, который дал нам приют в своем доме и выделил для меня отдельную комнату с кроватью. Дом у него очень большой, а сам он сказочно богат, и я спросил у него: «Что ты больше всего любишь – Иерусалим или свой город?» – и он ответил: «Никакой Иерусалим мне не нужен, мне хорошо здесь, в Сиене», и меня удивило, что он не совершает богоугодных дел, хотя Господь даровал ему такое богатство. «Тот, кто любит серебро, не удовлетворится одним серебром». Он пообещал мне сделать добро моим слугам, но не сдержал своего обещания, не захотев заслужить доброе имя в глазах Израиля.
