Мы уехали из Сиены в понедельник и прибыли в Пизу, в дом р. Иехиэля, пусть Господь тысячу раз вспомнит о нем и тысячу раз благословит его самого, его мать синьору Лауру и его бабушку, синьору Сару, да будут они благословенны среди женщин! Аминь!
Р. Иехиэль сродни Божьему ангелу; он хорошо знает Тору и Талмуд, скромен, набожен и милосерден; его сердце тянется к Иерусалиму, Святому городу, и его дом всегда открыт для всех бедных израильтян и для всех, кто приходит в его дом и обедает за его столом. Каждый день он раздает милостыню бедным; то же самое делают его мать и бабушка, ибо они все добры и праведны; я видел их добрые дела своими собственными глазами и скажу, что никто во всей Италии не помогает людям так много, как р. Иехиэль и его домашние! Мы прожили в его доме семь месяцев, и я отослал в Рим своих слуг, поскольку они сплетничали и наушничали; только Тобиас, мой повар, остался при мне. Дон Мигуэль, подлый негодяй, так и не прислал мне обещанного пропуска, к тому же он написал мне, что король Португалии не желает, чтобы я приезжал в его страну в этом году. Это была гнусная ложь; я очень страдал и шесть раз постился в течение шести дней и шести ночей; я также соблюдал пост в течение трех дней и ночей каждые сорок дней. В доме р. Иехиэля мне давали разную пищу, специи, цветы и яблочную воду и угощали всеми известными в мире деликатесами; относились ко мне с искренней добротой; посылали мне дорогие подарки и шелковые одежды, давали денег всем моим слугам, а во время Великого поста они пришли ко мне и воздали почести р. Иехиэлю. Его жена Диаманта, дочь р. Ашера Мешуллама из Венеции, его мать синьора Лаура, и мать Диаманты, синьора Сара, и другие молодые женщины танцевали в моей комнате, а жена р. Иехиэля играла на арфе, и они говорили мне: «Мы приходим сюда ради вас, чтобы развлечь вас во время поста и подарить вам радость»; и они спрашивали меня, нравятся ли мне звуки арфы и их пляски, и я отвечал: «Вы очень добры»; и одному Богу было известно, что я вовсе не хотел слушать игру на арфе и флейте и веселиться. Идолопоклонники, живущие в Пизе, приходили ко мне в дом р. Иехиэля и громко играли на трубах, чтобы получить деньги, а означенный р. Иехиэль написал своей собственной рукой свиток с текстом Закона и в течение нескольких суббот благословлял людей над этим свитком. Он был выполнен очень искусно, а синьора Бенвенида, жена Самуила Абарбанеля, прислала мне из Неаполя в Пизу знамя из прекрасного шелка с вышитыми на нем золотыми нитями заповедями, расположенными в двух столбцах. Это знамя было очень древним. Она также прислала мне турецкий халат из золотой парчи, чтобы я носил его в ее честь; кроме того, она три раза присылала мне деньги, пока я жил в Риме. Я слышал, что она постится ежедневно, а также слышал о ее славных делах в Александрии и Иерусалиме. Там она выкупала пленников, и выкупила более тысячи человек, и помогала деньгами всякому, кто просил об этом, благослови ее Господь! Синьора Сара из Пизы подарила мне золотую печатку и сказала: «Пусть она будет свидетелем между мной и тобой». Она также подарила мне большой манускрипт с псалмами, Книгой Иова и пословицами и пять свитков на пергаменте. В начале книги она написала своей собственной рукой совет: «Никогда не злись и не торопись». Она также подарила мне молитвенник, добавив при этом: «Молись обо мне по этой книге».
Через несколько дней португальский король прислал в Рим посла дона Мартина вместо дона Мигуэля, и, как только дон Мартин прибыл, он написал мне в Пизу, что «король Португалии слышал о тебе, что ты приехал служить ему; он очень обрадовался и решил сделать тебе одолжение; так что собирайся и езжай с этим кораблем». В это время в Леггорне снаряжался большой корабль, чтобы плыть в Португалию; капитан его задержался в Риме, ибо у него были дела с папой, и я ждал, пока не приедет капитан, и послал за р. Даниилом, прося его приехать из Флоренции в Пизу. Он приехал ко мне, я посоветовался с ним, и он сказал: «Я не хочу, чтобы ты ехал с письмами, посланными доном Мартином, но я пошлю гонца в Рим к дону Мартину, и он даст тебе другие письма». После этого я послал во Флоренцию слугу, прося р. Иехиэля поскорее вернуться из Рима, и хотел поскорее отплыть в Португалию. Но ни р. Даниил, ни Тобиас не вернулись через три дня, и капитан сказал мне: «Если ты хочешь плыть с нами, знай, что мы безо всяких отлагательств отправляемся завтра; мы приготовили тебе на корабле прекрасную каюту и все, что тебе понадобится во время путешествия к королю Португалии». В понедельник я собрал все свои вещи, погрузил их на мулов и послал в Леггорн, а сам поехал с р. Иехиэлем и р. Рейбеном и его сыновьями, и Иосифом Леви, и Давидом Румынским. Мы добрались до Леггорна и со всеми своими вещами поселились на постоялом дворе; всю эту ночь я постился – это была вторая ночь поста из трех. В этой гостинице я очень переживал и тревожился, ибо Тобиас уехал за р. Даниилом, но ни тот ни другой не явились, а капитан сообщил мне, что отплывает завтра рано утром. Р. Даниил прислал ко мне молодого человека по имени Берциан из Карио и после полуночи явился ко мне; он догнал нас в Леггорне. Я очень обрадовался, увидев его, и спал до утра, и р. Даниил передал мне подарок от папы – кафтан из красной камки и черный бархатный берет; р. Даниил также вручил от себя кафтан из черной и зеленой ткани. Да буду помнить его на веки вечные! Р. Даниил также приказал Соломону Кохену из Прато пойти ко мне и заплатил ему за труд 12 дукатов, а еще он дал 10 дукатов Тобиасу. Капитан корабля пришел в наш дом и сказал: «Если тебе нужно три или пять сотен дукатов, я одолжу их тебе, а когда ты приедешь к королю, то вернешь их мне. Я купил для тебя все, что ты просил, – хлеб, яйца и дичь». После этого р. Даниил дал мне 120 дукатов и сказал: «Возьми эти деньги ради моей любви к тебе», и я взял все свои вещи и отвез их на большой корабль. Тобиас заиграл на трубе, а р. Даниил и р. Иехиэль стояли на берегу, а мы на палубе корабля. Потом они поднялись на судно и некоторое время пробыли со мной, благословили меня и ушли, а мы с Соломоном Кохеном, Тобиасом и Давидом Румынским отплыли из Леггорна по доброй воле. Сохрани нас Господь! Аминь!
VI
Португалия
Отсюда мы отправились с попутным ветром на запад, к берегам Португалии, по огромному морю (Средиземному). Мы прибыли в порт Кадис, что в королевстве императора; я послал Тобиаса в городской магистрат вместе с письмами папы, с просьбой разрешить нам сойти с корабля и остановиться на один день в Кадисе, но магистрат не разрешил. Тобиас рассказал, что горожане говорили о нас магистрату дурные вещи, что еврейский царь послал нас к королю Португалии, который не имеет никакого веса в Европе (по сравнению с императором). Они думали, что мы настроены враждебно по отношению к императору, и советовали магистрату арестовать меня, достать коней и отправить к императору, но меня поддерживала мысль о моей высокой миссии, и я радовался всему, что делает Господь, ибо предстать перед императором было бы большим благом для меня самого и для всего Израиля, но мои слуги были сильно напуганы, и я сказал им: «Не бойтесь и не опасайтесь ничего». После этого ко мне явился капитан корабля и сказал: «Тебе лучше пересесть на судно, принадлежащее португальскому королю», поэтому в полночь мы покинули наше судно, оставив все свои вещи в запертой каюте. Мы сели в маленькую лодку; она отвезла нас на португальский корабль, на который мы и поднялись. Капитан этого судна спал, но когда он узнал о нашем прибытии, то встал, и мы пришли к нему и показали ему письмо к португальскому королю (Иоанну III). Наш капитан долго разговаривал с португальским капитаном, передав ему слова магистрата и дворян города Кадиса, и мы пробыли на этом корабле до рассвета. Потом мы отправились в город Элмира, а оба капитана пошли к магистрату и кадисским дворянам, и мой слуга Тобиас пошел с ними. Вернувшись, он рассказал, что магистрат и дворяне поругались с капитанами и хотели нас арестовать. Тогда капитан нашего судна попросил разрешить нам поехать в Тавиру, расположенную на границе с Португалией, и отдал нам наши вещи, которые матросы перевезли с большого корабля на судно, принадлежащее португальскому королю. Я заплатил капитану первого корабля за его труды 75 дукатов, и он ушел. Мы пробыли до полуночи на корабле короля, а потом поднялись на судно, нагруженное пшеницей, которое отвезло нас в Тавиру, и я послал Тобиаса с письмом папы и письмом короля к тавирскому судье, который состоял на службе у португальского короля. Тобиас тут же вернулся с двумя слугами судьи и мулом; я покинул корабль и сошел на берег. Когда жители этого города узнали, что я появился, встречать меня вышли благородные господа Тавиры, христиане и марраны, с женщинами и детьми, и я въехал в город на муле. Все улицы были забиты народом, сколько там было людей, сосчитать невозможно, и я поселился в доме одного маррана, где для нас приготовили кров и стол. Этот марран – очень почтенный человек, и жена его пользуется всеобщим уважением; городской судья явился ко мне и, сильно радуясь нашему приезду, сказал: «Я с большим удовольствием выполню все ваши просьбы и сделаю все, что вы пожелаете». Он дважды навещал меня, кроме того, он написал королю, что я прибыл в Тавиру. Я тоже написал португальскому королю письмо и отправил его с Давидом Румынским, а сам остался в доме маррана ожидать ответа. Марран и его жена относились ко мне с большой добротой и не позволяли нам тратить деньги из своего кармана, ибо они хотели оплатить все наши расходы, и мы пробыли в их доме сорок дней, пока в Тавиру не приехал посланец португальского короля.
