«Второй после контроля над атомным оружием…»
Программа принудительной стерилизации Джона Д.-третьего отнюдь не была радикальным отклонением от общих семейных интересов. Рокфеллеры давно расценивали Пуэрто-Рико как удобную человеческую лабораторию. Еще в 1931 году Рокфеллеровский Институт медицинских исследований, позже переименованный в Рокфеллеровский Университет, финансировал эксперименты с раковыми заболеваниями доктора Корнелиуса Родса в Пуэрто-Рико.
Родс был необычным ученым. Как выяснилось позже, Родс преднамеренно инфицировал свои объекты раковыми клетками, чтобы посмотреть, что получится. Восемь из его объектов умерли. Патолог из Института Рокфеллера Родс жаловался в ноябре 1931 года:
«Пуэрториканцы являются, вне сомнения, самой грязной, самой ленивой, в большинстве своем выродившейся и вороватой расой людей, когда– либо населявших эту сферу. То, в чем этот остров нуждается, так это не в здравоохранении, а в приливной волне или в чем-то еще, что полностью истребит это население. Я приложил все усилия к дальнейшему процессу истребления, убив восьмерых…»
[84]
Написанная в конфиденциальном письме такому же исследователю эта похвальба Родса убийствами пуэрториканцев появилась в журнале «Тайм» в феврале 1932 года после того, как лидер Националистической партии Пуэрто-Рико Педро Альбицу Кампос получил письмо в свои руки и предал гласности его содержание
[85].
Затем, вместо того чтобы осудить за убийства, этого ученого из Института Рокфеллера попросили участвовать в организации лабораторий для изучения и производства биологического оружия по заказу американской армии в Мэриленде, Юте и также Панаме, а позже назначили членом американской Комиссии по ядерной энергии, которая тайно проводила радиационные эксперименты на заключенных, пациентах госпиталей и американских солдатах
[86].
В 1961 году, более чем за десятилетие до того, как его политика станет государственной в Меморандуме-200, ДжиДиЭр-третий дал Вторую МакДугалловскую Лекцию в Организации по вопросам продовольствия и сельского хозяйства при ООН. Рокфеллер сказал слушателям: «По моему мнению, из главных проблем дня проблема прироста населения является второй [по значимости], сразу после контроля над атомным оружием». Он говорил о «холодной неизбежности, определенности, которая является математической, которая порождает эти проблемы, поставленные слишком быстрым популяционным приростом действительно мрачной и пугающей касты». Этот «мрачный факт» прироста населения, предупреждал он, «сокращает все основные потребности человечества и…разбивает надежду на достижение человеком своих более высоких чаяний»
[87].
Рокфеллеровская поддержка евгеники
ДжиДиЭр-третий рос в окружении последователей евгеники и расовых теорий, мальтузианцев из Фонда Рокфеллера, таких как Фредерик Осборн, Генри Файрчайлд и Алан Грегг. Для Джона Д.-третьего казалось просто естественным, что именно он и другие из его «класса» имеют право решать, какие из человеческих образцов останутся жить, кто из них мог иметь «потомство, поскольку мы хотим, чтобы так было». Они рассматривали этот процесс как немного похожий на селекцию овец в стаде для улучшения породы.
Логика человеческой жизни для этой семьи была проста: спрос и предложение. Как выразился Джемисон Тэйлор:
«Для Рокфеллера надлежащая забота об овцах… не требует ничего иного, кроме баланса между снабжением и потребностями. Если снабжение, то есть пища, вода и пространство, – не может удовлетворить потребности, снабжение должно быть увеличено, а потребности – уменьшены. Фонд Рокфеллера использовал этот вилочный подход с большим эффектом. Сокращение поставок заменялось… передовой медицинской практикой и увеличенной урожайностью. Проблема потребностей была решена сокращением поголовья через контроль над рождаемостью и аборты»
[88].
Для большинства американцев и для большей части мира сама идея, что действующие по воле некоторых из самых богатых семей и большинства влиятельных университетов ведущие политические круги правительства Соединенных Штатов преднамеренно продвигают массовую тайную стерилизацию всех групп населения, была слишком неправдоподобна, чтобы в нее поверить.
Немногие понимали, что, начиная с Первой мировой войны, люди с именами, такими как Рокфеллер, Харриман, банкир Джи. Пи. Морган-младший, Мэри Дьюк Биддл из табачной семьи, Кливленд Додж, Джон Харви Келлог с состоянием на зерновых завтраках, Кларенс Гэмбл из «Проктор ан Гэмбл», – все они в большинстве своем в качестве членов американского Общества евгеники тайно финансировали евгенику, эксперименты по принудительной стерилизации «низших людей» и применение различных форм популяционного контроля. Их коллегами в английском Обществе евгеники в то время были британский министр финансов Уинстон Черчилль, экономист Джон Мэйнард Кейнс, Артур лорд Бальфур и Джулиан Хакслей, который станет первым главой ЮНЕСКО после войны.
Большинство обычных граждан просто не принимали во внимание, кто стоял за этими вещами, и как они на самом деле смотрели на значительную часть человечества, прикрываясь своей благородной риторикой о демократии и развитии.
Сражаясь с «раковой опухолью человечества»
Ограничение численности населения и связанная с этим продовольственная политика американского правительства начала 1970-х годов родилась в залах Фонда Рокфеллера, его Совета по народонаселению, Фонда братьев Рокфеллеров и прочей горстки столь же хорошо обеспеченных частных фондов, таких как Фонд Форда и Фонд Карнеги. Истинная история этих организаций была тщательно скрыта за фасадом филантропии. В действительности, эти свободные от налогов фонды служили транспортными средствами для продвижения интересов влиятельных элитных семей за счет благосостояния большинства американских граждан и большей части человечества.
Один человек служил в качестве главы Медицинского подразделения Фонда Рокфеллера более 34 лет. Его имя Алан Грегг. Оставаясь почти никому во внешнем мире неизвестным в течение всех этих 34 лет в Медицинском подразделении Фонда Рокфеллера, Грегг обладал огромным влиянием. Он был вице-президентом Фонда до своей отставки в 1956 году, и его идеология пронизывала институт спустя десятилетия после. Это была идеология мальтузианской жестокости и расистской предопределенности.
