«Лица у всех, даже у якутов, завернуты шалями или шарфами; все время оледеневшая маска на лице, в узком просвете у глаз нарастают сосульки и иней, ресницы покрываются льдом, глаза закрываются. Но это все пустяки, главное — руки. Чтобы иметь возможность работать, мы обшили металлические дощечки компасов материей, сняли кожаные поясные сумки. Салищев держит записную книжку и компас в холщовом мешочке на шее, аяв карманах полушубка. Я еду в двойных рукавицах, а Салищев пришил большие волчьи рукавицы к шубе, внутри — заячьи рукавицы, дальше — перчатки; для работы рука просовывается в прорез рукавицы на запястье — по эвенскому образцу.
Но ничего не помогает — в эти дни и в двойных рукавицах руки у меня совершенно холодные. Не успеваю я вынуть руку из рукавицы, взять компас и книжку, как рука деревенеет и нельзя записать наблюдений. Особенно мучительно брать образец или делать снимки. Не раз случалось, что, вынув аппарат и раскрыв его, я не был в состоянии нажать спуск; тогда приходилось прятать аппарат в карман, сложив его кое-как. А затем мучительное отогревание рук в холодной рукавице. Салищев в отчаянии стал засовывать руку сквозь все меха и греть ее о голое тело. Это, кажется, самое верное».
По дороге пришлось переходить протоки — из галечников, из глубины, выбивались струи воды, и она не успела еще замерзнуть. Даже олени останавливались перед такой протокой и не хотели идти в воду. Приходилось вести оленей, переходя протоку вброд. Еще сложнее был путь по ущельям, залитым водой.
Только 24 декабря караван добрался до Якутска.
Результаты экспедиции были впечатляющими. Главное — это открытие громадного хребта, пересекающего (параллельно Верхоянскому хребту, к северу от него) район между Яной и Колымой. Оказалось, что на северо-востоке Азии реки и хребты расположены совсем иначе, чем указывалось на картах прежде.
В ходе экспедиции ежедневно, невзирая на дождь, снег и холод, Обручев и Салищев занимались изучением геологического строения бесчисленных хребтов и топографической съемкой. Было установлено, что Верхоянский хребет (широкий, мощный) составляют четыре параллельные горные цепи, а не одна, как считали ранее. За ним лежит обширное высокое Оймяконское плоскогорье, а далее — другой хребет, состоящий на Индигирке из девяти цепей. Это стало началом изучения огромной неизвестной горной страны.
В ходе экспедиции 1926 года С. В. Обручев сделал еще одно открытие — по части метеорологии. В то время считалось, что полюс холода находится в Верхоянске, а в том году зафиксированная им температура воздуха в районе Оймякона была ниже, чем отмеченная в Верхоянске, то есть он открыл истинный полюс холода на территории Якутии.
Об экспедиции 1926–1927 годов исследователь написал книгу «В неведомых горах Якутии. Открытие хребта Черского»; она была впервые издана в 1928 году.
В следующем году С. В. Обручев возглавил экспедицию, организованную Якутской комиссией Академии наук для исследования среднего течения Индигирки и бассейна Колымы. Научную работу в экспедиции кроме начальника вел Константин Алексеевич Салищев.
Из Якутска экспедиция вышла 6 марта. Экспедиционные грузы перевозили на санях, запряженных быками и лошадьми. Позже, у устья реки Хандыги, правого притока Алдана, быков и лошадей заменили олени. Начался трудный переход через Верхоянский хребет. Только 4 мая экспедиция добралась до поселка Оймякон на Индигирке.
В сентябре путешественники спустились по Колыме до Среднеколымска, где остались на зимовку. В феврале 1930 года Обручев прошел вверх по Колыме до устья реки Коркодон (правого притока Колымы) и направился по ее долине на восток. В конце марта он открыл в верховьях Коркодона невысокие горы и назвал их Конгинскими. Перевалив горы, он добрался до верховьев Омолона. При этом было пересечено обширное плоскогорье между Колымой и Омолоном, которое исследователь назвал Юкагирским.
В июне, с началом ледохода, экспедиция поплыла на лодках вниз по Омолону и проследила все его течение до устья; 12 июня вышли на Колыму и добрались до Нижнеколымска.
Путь экспедиции из Нижнеколымска во Владивосток на пароходе «Колыма» начался 18 августа и был очень трудным. Уже при следовании по реке в Колымский залив пароход трижды садился на мель; для уменьшения осадки команда и пассажиры перевозили часть грузов на берег, а затем обратно. Пройдя мыс Шелагский, 26 августа пароход попал в тяжелые льды. При попытках продвинуться на восток были потеряны две лопасти гребного винта, неповрежденной осталась лишь одна. С большим трудом удалось добраться до мыса Северный (теперь мыс Шмидта). Пришлось рвать лед динамитом, чтобы выйти в большую полынью. Была повреждена еще одна лопасть винта, фактически осталась половина одной и треть другой лопасти. Но «Колыма» упорно пробивалась на восток через льды. В ночь на 11 сентября льды стали редеть, судно двинулось вперед малым ходом и прошло мыс Дежнева.
В бухте Провидения на юго-востоке Чукотки удалось сменить винт на запасной и отремонтировать поврежденную подводную часть судна. Только 18 октября «Колыма» добралась до Владивостока.
По материалам экспедиций 1926–1930 годов С. В. Обручев написал книгу «Колымско-Индигирский край. Географический и геологический очерк», которая была издана в 1931 году. В ней он определил в общих чертах рельеф огромного Колымско-Индигирского края и описал его главнейшие реки. В результате съемок, проведенных экспедициями, удалось выяснить истинное положение Колымы и ее главных притоков. На географической карте Колыма в верхнем течении передвинулась на 200 километров к юго-востоку, а в нижнем, наоборот, сместилась на северо-запад. Коркодон, правый приток Колымы, переместился на 200–250 километров к северо-востоку. Новое, правильное положение на карте занял и другой правый приток — Омолон. Как писал сам Сергей Владимирович, «реки и хребты передвинулись на карте на новые места, стали наконец туда, где им надлежит быть».
В 1929 году в районе Колымы уже началась добыча золота. Обручев сумел дать общую перспективную оценку золотоносности бассейна Колымы. Именно он выяснил, что реки Колымского бассейна получают золотой песок за счет выноса его из золотоносных жил в толще песчаников и сланцев горных хребтов. Он установил, что из подобных отложений состоит и весь хребет Черского, то есть рудные золотоносные жилы могут быть обнаружены на протяжении всего хребта. Этим ученый подтвердил перспективность поиска и разработки золотоносных россыпей на всем северо-востоке страны.
Для изучения труднодоступных горных районов Сибири С. В. Обручев первым использовал самолеты. В 1932–1933 годах он возглавлял Чукотскую летную экспедицию Арктического института. С самолетов осуществлялась маршрутно-визуальная съемка местности, зарисовка на карту широкой полосы (до 50 километров) вдоль линии полета.
До этого о рельефе внутренних районов Чукотки и территорий, простирающихся на запад до Большого и Малого Анюя, географы судили по сведениям, собранным еще в 1791–1792 годах экспедицией капитана Биллингса.
Изучение с воздуха неизвестных краев позволило сделать сенсационные географические открытия. К примеру, в своей книге «На самолете в Восточной Арктике», изданной в 1934 году, С. В. Обручев рассказал о полете из Анадыря на северо-восток к заливу Креста, на юго-западном побережье Чукотки:
