М. Росс и А. Веллс недавно предложили новую версию эволюционного объяснения феномена гомосексуализма. Эти авторы обращают внимание на тот факт, что современное западное общество абсолютно не соответствует по своим экологическим условиям среде эволюционной адаптивности, в которой происходило формирование данного поведения. М. Росс и А. Веллс считают гомосексуальное поведения «экзаптацией» гомосоциального поведения наших предков. Экзаптация не является прямым следствием естественного отбора, а представляет собой нейтральную поведенческую вариацию, которая со временем могла оказаться полезной и способной повысить приспособленность практикующих ее индивидов. Гомосоциальное поведение мужчин способствовало взаимной поддержке и кооперации, обеспечивало более надежным доступ к ресурсам и таким образом способствовало выживанию. Гомосексуальное поведение должно было усиливать эффективность гомосоциальных связей.
Развивая данные идеи, Р. Киркпатрик и Ф. Мускарелла подчеркивают необходимость непосредственного анализа гомосексуального поведения, а не аморфного концепта гомосексуальности, как таковой. Они приводят обзор исторических и этнографических данных, из которого становится очевидным, что бисексуальное поведение является скорее нормой для человека, чем исключением и патологией. Многие люди, демонстрирующие откровенное гомосексуальное поведение, сами себя гомосексуалистами не считают.
Таким образом, напрашивается вывод, что гомосексуальное поведение в процессе эволюции человека постепенно приобретало адаптивную значимость, обеспечивая прочные альянсы между мужчинами и напрямую повышая вероятность их выживания. По мнению Киркпатрика, гомосексуальное поведение является итогом индивидуального отбора на реципрокный альтруизм, дележ ресурсами и снижение межсамцовой агрессии. Аналогично тому, что мы видим для многих видов приматов (павианы, мартышки, макаки, гориллы, орангутаны и пр.), подростки и молодые мужчины в сообществах гоминин могли занимать социально периферическое положение. В этой ситуации способность устанавливать прочные гомосексуальные отношения могла обеспечивать им надежные альянсы и напрямую способствовала выживанию. Прочные мужские альянсы обеспечивали благоприятные условия для продвижения по иерархической лестнице и в итоге обеспечивали лучшие репродуктивные возможности.
Теории Р. Киркпатрика и Ф. Мускареллы вовсе не обсуждают сексуальные ориентации как таковые, а скорее обращают внимание на отбор, связанный с поведенческими реакциями. В рамках данных концепций предполагается, что склонность к такому гомосексуальному поведению имеет под собой генетическую базу и проявляется у разных индивидов в различной степени. Генетическая вариабельность обеспечивает формирование определенной доли более фемининных в своем поведении и бисексуальных по своей ориентации самцов. Эти характеристики способствовали укреплению дружественных связей с представителями своего пола. Поведение таких феминизированных самцов было также более привлекательным для самок, поскольку оно коррелировало с пониженной агрессивностью и опасностью инфантицида и более эффективным отцовским поведением. В эволюции гоминин мог идти устойчивый отбор со стороны женщин в направлении все возрастающей фемининности, в результате чего стали отбираться и аллели, связанные с гомосексуальными интересами. В популяции мог возникнуть и поддерживаться сбалансированный полиморфизм по аллелям бимодальной гомосексуальности.
Таким образом, по мнению целого ряда исследователей, в эволюции человека шел достаточно последовательный отбор на бисексуальность у мужчин. Если они правы, то почему же в современных человеческих популяциях доля мужчин бисексуалов невелика? К примеру, на сегодняшний день в США насчитывается примерно 0,8% мужчин с такого рода ориентацией, тогда как гетеросексуальных мужчин — преобладающее большинство — 96,9%. Возможно, современное преобладание гетеросексуального поведения у мужчин является следствием культурных ограничений. Этот парадокс вполне объясним на фоне другого противоречия: напомним, что, в соответствии с предсказаниями эволюционных психологов, мужчины предрасположены к промискуитетным отношениям, но на практике большинство современных мужчин практикуют моногамию и остаются верны своим женам. По всей видимости, в этом случае речь идет о влиянии мощных культурных ограничений, действующих вразрез с эволюционными предрасположенностями.
Подводя итоги, следует сказать, что современные исследования в области гомосексуального поведения и его нейроэндокринных основ заставляют предположить, что оно является продуктом эволюции. На протяжении длительного периода человеческой истории проявление некоторой бисексуальной ориентации было выгодным. Чистая гомосексуальная ориентация, отмечаемая у незначительного процента мужчин, представляет собой следствие генетического полиморфизма. Не исключено также, что нарастание частоты встречаемости мужчин с гомосексуальной ориентацией каким-то образом сопряжено с общим повышением плотности популяции и ограничением ресурсов питания (реальным или ожидаемым в ближайшей перспективе). Гомосексуальные стратегии могут иметь корреляции с потребностью в мужской кооперации (например, в условиях длительных, порой многолетних, военных походов — как это имело место в древней Греции, Спарте или Риме). Проявления гомосексуальности тесно связаны с социальными и культурными факторами, запрещающими или допускающими подобную практику в конкретном обществе.
Глава 13. На заре любви: половое поведение обезьян
Социальные отношения у обезьян: различия между полами
Гипотеза пресса хищников и гипотеза межгрупповой конкуренции за пищевые ресурсы сходятся в одном важном пункте: они признают, что виды существенно различаются, в первую очередь, по характеру внутригрупповых отношений между самками. Американский приматолог Р. Ренхем предположил, что пища является основным объектом конкуренции самок, тогда как самцы в первую очередь соревнуются друг с другом за доступ к самкам и контроль над ними. Такой расклад объясним в силу различия факторов полового отбора для самок и самцов. В дальнейшем гипотеза Ренхема была многократно подтверждена наблюдениями за разными видами обезьян в естественной среде обитания.
В настоящее время можно считать доказанным, что итоговая приспособленность (количество общих генов, переданных потомству данным индивидом и его близкими родственниками) и репродуктивный успех (количество оставленного потомства) определяются разными факторами для самцов и самок у всех видов млекопитающих. Б. Лоу и другие эволюционные антропологи убеждены, что это правило остается неизменным и применительно к человеку.
Какой фактор определяет тип связей между представителями одного пола в пределах группы? Одни авторы полагают, что им является конкуренция на межгрупповом уровне, другие, в первую очередь, обращают внимание на причины, порождающие внутригрупповую конкуренцию. Если отталкиваться от базовых теорий эволюционной биологии, самки более всего озабочены поиском ресурсов питания (энергозатраты на производство яйцеклеток, вынашивание, вскармливание и заботу о потомстве у обезьян исключительно велики, а отцы обычно не принимают участия в родительской заботе). В процессе формирования группировок у самок неизбежно возникает конкуренция за пищевые ресурсы. Там, где пищу легко монополизировать, внутригрупповая конкуренция принимает открытые силовые формы (яванские макаки, макаки резусы), и отношения самок характеризуются деспотизмом и непотизмом (предпочтением родственников). Матрилинейные системы (социальные структуры с упором на тесные родственные связи между самками) у приматов, по-видимому, являются результатом эволюции социальных систем в условиях, когда пищевые запасы подлежат монополизации и контролю.
