Каждые последующие роды повышают вероятность рождения девочек. Кроме того, если к моменту овуляции сперматозоид уже находится в половых путях женщины, больше вероятность рождения девочки, если же он попадает туда после овуляции — возрастает вероятность рождения мальчика.
Наблюдения также показывают, что мальчиков в большинстве традиционных обществ дольше кормят грудью и ухаживают за ним более тщательно. Смертность мальчиков выше, чем у девочек. Мальчики склонны к более рискованным играм не только в традиционных, но и в индустриальных обществах (трудно представить девочек, которые ищут ржавые снаряды и пытаются их взрывать). Кроме того, распространение практики набегов и военных рейдов даже в условиях традиционных обществ существенно снижает процент молодых мужчин в популяции. Эти обстоятельства определили не только большую желательность рождения сыновей, но и развитие различных культурных традиций, направленных на ограничение количества рождающихся девочек. Хотя соотношение полов при рождении всегда чуть смещено в сторону мужского пола, во многих культурах количество новорожденных девочек сводится практически к нулю, причем прибегают даже к инфантициду.
Кто-то из читателей, возможно, задаст вопрос: если во многих традиционных обществах из-за полигинии сильна конкуренция между мужчинами, почему же в этих обществах родители предпочитают мальчиков девочкам? Можно ли это объяснить естественной убылью мужской части группы, коль скоро убыль не отменяет конкуренции?
Действительно, антропологи произвели подсчет, который показал, что в большинстве традиционных обществ родители больше и лучше кормят мальчиков, уделяют им больше внимания, чем девочкам. В терминах этологии это называется «манипулирование родительским вкладом». Данное явление вполне объяснимо с точки зрения репродуктивного успеха. Вспомним снова о том, что репродуктивный потенциал у мужчин выше. Это означает, что родители сына теоретически могут иметь больше внуков, чем родители дочери. Если жизненный успех индивида оценивать в количестве собственных генов, переданных следующему поколению, то сыновей иметь выгоднее.
Гипотеза Трайверса-Вилларда предсказывает, в каких случаях родители будут больше заботиться о сыновьях, чем о дочерях. Важнейшим условием является наличие стабильной, хорошо выраженной системы социальной стратификации и возможность практики полигинии. Туркмены йомуты, обитающие на территории Ирака, представляют собой хорошую иллюстрацию применимости данной гипотезы к человеческим популяциям. Американский антрополог Вильям Айронс провел несколько лет (1973-1974 гг.) среди туркмен йомутов и определил, что средний уровень плодовитости мужчин (10,6 ребенка) существенно превышал таковой у женщин (7,7 ребенка). Йомуты — достаточно специфичная группа, в том плане, что они вступают в брак достаточно поздно: средний возраст вступления в брак у женщин равен 30,1 года, мужчин и того выше — 39,6 года. Репродуктивный успех мужчин и женщин старше 45 лет также различался: 5,12 и 3,87 соответственно. Репродуктивная кривая для мужчин и женщин отчетливо различаются: очевидно, что рождение ребенка у женщины старше 45 лет явление достаточно редкое, тогда как для мужчин вполне обыденное. По подсчетам В. Айронса число детей, родившихся у женщин старше 45 лет, примерно соответствовало 0,25, тогда как мужчины в возрасте 45-75 лет в среднем являлись отцами 4,3 ребенка. Такая ситуация для женщин в традиционных обществах типична, поскольку по данным антропологов менопауза здесь наступает в возрасте 45 лет.
У йомутов, как и у большинства групп, практикующих многоженство, часть мужчин вовсе не имеют жен, тогда как меньшая, более обеспеченная часть имеет больше одной жены. В этих условиях наблюдается отчетливая тенденция уделять больше заботы и внимания сыновьям. На 1567 мужчин в возрасте от рождения до 29 лет у йомутов приходилось 1436 женщин.
В большинстве обществ родители предпочитают мальчиков. Но не забудем о том, что в полигинных обществах репродуктивный успех мужчин сильно варьирует: у кого-то десятки жен и множество детей, а кто-то совсем лишен возможности передавать свои гены. Ясно, что чем богаче семья, тем скорее можно ожидать, что сын без жены не останется. Отсюда кажущийся парадокс: чем выше экономический статус семьи, тем больше вероятность, что будет убита новорожденная девочка. Предсказания о предпочтении сыновей в семьях с высоким статусом оказывались верными для Китая, Северной Индии, средневековой Европы и многих других зон.
Достоверную информацию (летописи и прочие документы) удалось собрать по некоторым культурам, начиная с XIV века! Например, англичане в период колонизации Индии заметили, что в некоторых кастах, если верить сведениям, которые подавали местные власти, вообще не рождаются девочки. Ясно, что естественным феноменом это быть не могло. Стали более пристально следить за населением, и выяснилось, что в некоторых высоких кастах предпочитают убивать всех новорожденных девочек, а жен сыновьям брать из более низких каст (Таблица 6.1). Девушкам же бывает трудно найти жениха в пределах собственной касты, а из низшей касты брать категорически запрещено. Англичане попытались исправить эту ситуацию, обещая существенные денежные премии родителям за сохраненную девочку. Убивать перестали, но за дочерьми так плохо ухаживали, что несчастные девочки умирали в течение первого года жизни.
Таблица 6.1. Абсолютное количество мужчин и женщин брачного возраста (дано по Dickenian, 1979)
Обратные стратегии — предпочтения дочерей встречаются крайне редко, и возникают они не случайно, а связаны с какими-то кризисами в обществе или характерны для малоимущих слоев населения. Типичный пример родительского предпочтения девочек приводит американский антрополог Ли Кронк, много лет проработавший среди макогодо. Макогодо — в недавнем прошлом охотники-собиратели, обитающие на севере Кении, говорящие на языке северо-кушитской лингвистической группы. В качестве выкупа за невесту мужчины макогодо традиционно преподносили ее родителям пчелиные ульи. Вследствие британского влияния в Кении в начале XX века, сопровождавшегося существенным ростом популяции и миграциями населения, макогодо стали постоянно контактировать с соседними масае-язычными группами (включая самбуру, собственно масаев, диггири и пр.).
По мере общения с соседними, более высокостатусными группами, макогодо постепенно утратили собственный язык и стали говорить по-масайски, кроме того, в новых условиях существования они стали осваивать скотоводство. Макогодо в наши дни остаются одним из наиболее низкостатусных племен в местной иерархии по критериям богатства и брачного успеха. Контакты с соседними скотоводческими племенами повлекли за собой обмен брачными партнерами. Однако этот обмен в случае макогодо носил односторонний характер: они выдавали девушек в соседние группы, тогда как юноши макогодо не имели практически никаких шансов получить невесту из соседнего племени в силу низкого статуса в иерархии местных племен. Соседи, говорящие на масайском языке, смотрели на макогодо сверху вниз и презрительно говорили о них как об «И-torrobo» (термин, обозначающий образ жизни, который могут вести разве что дикие животные — охота и собирательство). Чтобы получить невесту даже из собственного племени, в новых условиях требовался выкуп в виде определенного числа голов рогатого скота, а макогодо могли предложить в подарок лишь ульи.
