Поведенческие и антропометрические показатели. Лидеры не отличались от остальных мужчин по показателям агрессивности и доминирования. Они, однако, имели большие обхваты талии, бедер, более широкие алечи. Лидеры также были несколько тяжелее соплеменников, характеризовались большей силой кистей рук и более высоким утренним уровнем эстрадиола. Учитывая тот факт, что лидеры были достоверно старше других мужчин из нашей выборки, мы провели повторные расчеты, исключив из анализа индивидов младше 30-летнего возраста. Лидеры и в этом случае имели достоверно более широкие плечи и бедра. Для этой возрастной категории также сохранились тенденции к большей силе кистей рук у лидеров и более высокому утреннему уровню эстрадиола. Кроме того, у лидеров пальцевый индекс был несколько выше, по сравнению с другими мужчинами хадза старшего возраста.
Охотники-собиратели тратят меньше времени на поддержание своего существование, чем большинство земледельцев или скотоводов и в целом не ориентированы на накопление какого-либо богатства (Барнорд, 2009). Дичь крупного и среднего размера приносится охотником в лагерь и подлежит непременному дележу с остальными членами бэнда. Хорошие охотники (чаще всего именно они являются лидерами бэндов) окружены всеобщим уважением. Несмотря на то, что у эгалитарных хадза не принято ограничивать свободу других или навязывать свою точку зрения, по нашим наблюдениям лидеры все же могут принимать решения за всех членов группы или устанавливать определенные правила поведения в рамках своего бэнда.
Вместе с тем традиционные нормы распределения материальных благ в эгалитарных обществах бродячих охотников-собирателей в наши дни входят в определенный конфликт при соприкосновении с монетарной экономикой. Так, по нашим наблюдениям, группы хадза, ставшие объектом регулярного посещения туристов, сталкиваются с проблемой распределения и перераспределения полученных денег. Один из путей решения проблемы — приобретение маиса, соли, сахара и алкоголя. Продукты, а также дешевый алкоголь, купленный у соседей земледельцев, они щедро делят между членами группы, следуя традиционной эгалитарной модели распределения. Другие исследователи также отмечают, что дележ алкоголя широко практикуется у недавних охотников-собирателей и является способом приобщения владельцев денежных накоплений к социальным традициям предков. Вместе с тем часть индивидуально заработанных средств охотники-собиратели начинают тратить на свои нужды (хадза приобретают на них красивую одежду, предметы гигиены и косметические средства, украшения и предметы быта).
Наличие небольшого объема индивидуальной собственности не противоречит эгалитарной идеологии. У хадза и в прошлом имелись индивидуальные предметы, не подлежащие дележу (украшения, одежда, шкуры для сна, кисеты, трубки, луки со стрелами). Заимствование этих вещей без спроса всегда расценивалось как кража и сурово каралось окружающими. В этом плане данные о проявлениях социального неравенства, полученные в нашей работе, ни в коей мере нельзя интерпретировать в контексте современных социально-экономических трансформаций. Напротив, нам представляется, что выводы данного исследования могут быть интерпретированы в более широком контексте и использованы в палеоантропологических реконструкциях. Хотя неравенство среди ОС выражено слабо по современным мировым стандартам, их общество, по-видимому, не живет и никогда не жило в условиях «первобытного коммунизма». Наши данные показывают, что лидеры групп всегда являются лучшими охотниками, они же более эффективно добывают мед.
В отличие от большинства приматов (исключение составляют виды, практикующие моногамию и полиандрию, широко представленные среди гиббонов, тити, тамаринов, игрунок), мужчины в человеческих культурах вносят существенный вклад в заботу о детях. По-видимому эта специфика человека особенно ярко проявляется именно в условиях моногамии, типичной для охотников-собирателей (Бутовская, Файнберг. 1993). Однако объем отцовской помощи может существенно варьировать как внутри культуры, так и между культурами. Изменчивость в объеме отцовского вклада и его составляющих может объясняться с позиций компромисса между вкладом в потомство и в поиске половых партнеров (или компромисса между стратегиями «отца» и «мачо»).
Более высокий репродуктивный успех лидеров, отмеченный в нашем исследовании, можно рассматривать как функцию двух составляющих. Во-первых, это успешная конкуренция с другими мужчинами за брачных партнерш. Конкуренция эта не носит прямого характера, а определяется большей привлекательностью лидеров в качестве мужей со стороны женщин и, соответственно, большими возможностями выбора молодых, здоровых и внешне привлекательных партнерш. Как отмечают другие авторы, в случае развода или смерти предыдущей жены, лидеры определенно имеют больше шансов вступить в повторный брак с более молодой партнершей, чем остальные мужчины. Хотя в целом для хадза характерна сериальная моногамии, все же около 4% мужчин практикуют полигамию. Наши данные свидетельствуют о том, что лидеры в целом более полигамны, чем остальные мужчины.
Наряду с этим, больший репродуктивный успех лидеров достигается за счет их большего отцовского вклада. Мужчины хадза отчетливо ориентированы на родительский вклад, и по данным последних лет при наличии в семье маленьких детей приносят больше мяса. Наши данные также свидетельствуют о том, что мужчины хадза в целом много времени проводят, общаясь с маленькими детьми (держат на руках, кормят, выполняют гигиенические процедуры, играют). Лидеры в этом плане, по-видимому, даже превосходят других мужчин (фото 7.1, 7.2).
Полученные нами данные свидетельствуют о том, что лидеры успешнее других мужчин хадза сочетают в своем поведении две альтернативные стратегии — «хороший отец» и «привлекательный сексуальный партнер». Это достигается благодаря качествам хорошего охотника (фото 7.3), требующих силы, хорошего здоровья и интеллектуальных способностей (привлекательность мужчин оценивается женщинами в этом обществе, в первую очередь, по этому критерию), и большей родительской заботе (больший вклад в ребенка создает более благоприятные условия для его выживания).
Именно таким сочетанием стратегий и объясняются полученные нами несколько противоречивые, на первый взгляд, данные. Анализ антропометрических данных указывает на лучшее физическое здоровье лидеров и их большую силу, что соответствует аналогичным выводам других авторов, работавшие среди охотников-собирателей. С другой стороны, более высокий пальцевый индекс в комплексе с более широкими бедрами и более высоким утренним уровнем эстрадиола у лидеров старшего возраста несколько противоречит другим антропометрическим характеристикам, указывающим на большую физическую силу мужчин этой категории.
Однако нам представляется, что такая комбинация маскулинных и фемининных признаков и является специфичной адаптацией хадза (возможно и других охотников-собирателей) в условиях, когда запасание ресурсов отсутствует. Она обеспечивает максимально благоприятные условия для выживания самих мужчин и их потомства. Лидеры являются хорошими охотниками-добытчиками и могут лучше обеспечивают свои семьи. Как было недавно доказано, распределение мяса у хадза осуществляется неравномерно: в первую очередь мясом обеспечивается собственная семья, в особенности, если в ней имеются маленькие дети.
