(Разделывать бизона мы закончили уже затемно, а по возвращении в лагерь я чуть не наступил на гремучую змею, однако… чудом избежал укуса… Позже в тот же вечер мы прошли очередной ручей (creek)… и одолели очень опасный порог, перегородивший реку…
В разбушевавшихся волнах плыла лосиха с детенышем, так что мы тут же дали этому месту название Лосиные пороги (Elk Rappides)… Напротив них высится отвесный утес, а немного севернее по левому борту расположена небольшая Тополиная лощина, где нашлось достаточно древесины для костра и стоянки.)
По сравнению с тем ураганом, который вскоре предстояло укротить на Западе, этот текст выглядит еще вполне ручным и послушным. Тем не менее он явно свидетельствует о том, что языка Восточного побережья и тем более лондонского английского оказалось недостаточно. В Англии creek означает приливную протоку, в Америке же это понятие вбирает в себя всевозможные виды потоков. Имя прилагательное преобразовалось в существительное, и быстрый стало быстриной, вызванной порогами. Bluff (утес) – американский термин, обозначающий череду отвесных скал, обрывистый берег. Термины rattle snake (гремучая змея) и cottonwood (тополь) демонстрируют, как два английских слова могут объединить силы, оказавшись лицом к лицу с новым материалом. Elk (лось) – пример слова, привезенного из Англии, но использованного для обозначения другого животного. Buffalo (буйвол), как ни странно, уже 200 лет было английским словом, заимствованным из португальской книги о Китае. А американский буйвол – это бизон.
Уэбстер утверждал, что в его словаре нет и 50 слов, характерных для Америки, в то время как в безыскусных путевых заметках двух жителей пограничья (или фронтира, как часто называют территории, вплотную прилегавшие к границам освоенных в то время земель), Кларка и Льюиса, мы обнаруживаем сотни новых слов, которые можно отнести именно к американскому английскому.
Примечательно, что члены экспедиции и те, кто впоследствии повторил их путь, были гораздо более открыты для индейских слов. Отчасти потому, что вокруг было столько всего неназванного и неописанного, а индейские слова были всегда под рукой. Но, полагаю, отчасти и потому, что они не были охвачены стремлением победить лондонское общество на его же поле или слепить из английского классический язык по образцу латыни, придав ему имперский масштаб, чтобы превзойти Рим.
К тому же, у этих жителей фронтира было, пожалуй, более тонкое демократическое чутье по части культуры. В их дневниках впервые встречается 500 индейских слов. Не так уж и много, но все же значительно больше, чем раньше. Одни слова со временем исчезли, другие уже были упомянуты, но все же перечислим их снова среди слов, корнями уходивших в местные языки: hickory (пекан, гикори), hominy (дробленая кукуруза), maize (кукуруза, маис), moccasin (мокасин), moose (американский лось), opossum (опоссум), pecan (пекан), persimmon (хурма), squaw (скво, индианка), toboggan (тобогган), powwow (знахарь, совет, церемония) и totem (тотем), а также менее известные kinnikinnic (сбор листьев или трава для курения), pemmican (пеммикан, консервы из мяса, жира и ягод) и tamarack (американская лиственница). Среди первых 13 штатов индейские названия носят только Массачусетс и Коннектикут, но по мере удаления на Запад их становилось все больше: Дакота (на языке индейцев сиу означает союзник), Вайоминг (на языке алгонкинов – большие прерии), Юта (на языке индейцев племени навахо означает верхние или высокие земли или земля юте), Миссисипи (большая река на языке чиппева) и Кентукки (земля лугов у ирокезов).
Встречаются, конечно, в этимологии и белые пятна. Неизвестно, например, происходит ли название whippoorwill (козодой) от индейского слова или это просто английская имитация звука, издаваемого этой птицей. Название mocking bird (пересмешник) явно придумано в английском языке и намекает на привычку этой птицы подражать пению других птиц.
В этих путевых дневниках начала XIX века, иногда впервые в печати, встречаются названия и выражения, составленные путем сложения древнеанглийских слов; чаще всего односложных: black track (труднопроходимая тропа), black bear (барибал, черный медведь), blue grass (мятлик; блюграсс), box alder (клен), brown thrush (дрозд), buck-eye (каштан), bull-frog (лягушка-бык), blue jay (голубая сойка), bull snake (сосновая или гоферовая змея) и далее к концу алфавита night-hawk (североамериканский козодой, ночная птица), sage brush (полынь обыкновенная; чернобыльник), snow-shoe (снеговой башмак, снегоступ), war-party (партия войны, военный рейд) и wood duck (каролинская утка).
Некоторые встретившиеся здесь английские слова со временем обросли дополнительными значениями: braid (шнурок, коса), crab apple (дикая яблоня), dollar (доллар), fork (вилка), gang (бригада, банда), grouse (тетерев), meal (пища), mammoth (мамонт), hump (горб) и rush (спешка). Одни стали существительными, как boil (кипеть – кипение) и lick (лизать – лизание, капелька); другие – глаголами: snag (коряга – налететь на к., очищать от к.) и scalp (скальп – скальпировать).
Во время этой экспедиции английский язык захмелел от изобилия слов и после еще долго оставался на Западе в состоянии словесного опьянения. Льюис, Кларк и их команда собаку съели в именованиях: они задействовали физические свойства: Crooked Falls (водопады Грейт-Фолс, или Кривые водопады) и Diamond Island (Бриллиантовый остров); происшествия: Colt-Killed Creek (ручей Убитого Жеребенка); имена членов экспедиции: Floyd's River (река Флойда), Reuben's Creek (ручей Рубена); имена оставшихся дома прекрасных дам тоже были увековечены в рельефе: Fanny's Island (остров Фанни), Judith's Creek (ручей Юдифи); не забыли, разумеется, упомянуть и самого Джефферсона: Jefferson's River (река Джефферсона).
Это, полагаю, наглядно демонстрирует, что перед языком все равны: он может родиться где и когда угодно. Есть в этом процессе что-то удивительно безымянное: какой-нибудь сутенер может придумать столь же долговечное слово, как и поэт, уличный торговец – как государственный деятель, неотесанный фермер – как ученый, сквернослов – как латинист, простолюдин – как аристократ, неуч – как академик. Язык порождается устами независимо от класса, пола, возраста или образования: он видит нечто, что нужно сказать или закрепить в слове, и набрасывается на это. На американском Западе английский язык охотился таким образом более полувека.
Отчасти это объяснялось, видимо, тем, что освоение новых земель сопровождалось опасениями, волнениями и надеждами (а все это сильные стимуляторы), и переселенцы, намеренные оставить свой след, часто черпали силы в опоре на язык, которым надо было овладеть, чтобы стать полноправным членом нового общества. Иммигранты. Это слово было придумано в Америке. В Старом Свете люди тоже, случалось, переезжали с места на место, но в Новом это явление стало повсеместным и определяющим.
