3. У некоторых из этих существ мозг получил возможность управлять автоматической последовательностью «стимул-реакция».
4. У Homo sapiens и в меньшей степени у других видов мозг приобрел способность работать автономно, эффективно моделируя действия и не нуждаясь ни в сигналах от органов чувств, ни в ответной реакции на них.
Четвертый этап связан с приобретением мозгом грамматики. То, что мы называем грамматической структурой, на самом деле представляет собой описательно-коммуникативное проявление структуры мозга, моделирующей мир.
Мне, как математику, в этом объяснении нравится то, что оно также сообщает нам, как мозг приобрел способность к математическому мышлению. Математическое мышление, по существу, – еще одно проявление способности мозга к моделированию, но не в описательно-коммуникативном отношении, а в количественно-связанно-логическом.
Как обычно происходит с доказательствами, основанными на естественном отборе, тут требуются существенные усилия, чтобы прояснить детали этих простых объяснений (и бывают дни, когда я не слишком уверен в некоторых из них), но в целом они поражают меня своей правотой. В частности, математическая часть объясняет, почему математическое мышление связано с преобладанием платоновского способа рассуждения не об абстракциях, а о реальных объектах – реальных, по крайней мере, в мире Платона. На этом месте преподаватель математики во мне подсказывает, что следует оставить доказательство этого вывода в качестве упражнения для читателя – так я и поступлю.
Обязательство
Ричард Талер
Директор Центра по изучению принятия решений Школы бизнеса Чикагского университета; соавтор книги (с Кассом Санстейном) Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth and Happiness («Подталкивание: улучшение решений по поводу здоровья, богатства и счастья»)
Фундаментальный принцип экономики состоит в том, что человеку всегда лучше, когда существует выбор из нескольких возможностей. Но это неверный принцип. Бывают случаи, когда мне проще ограничить возможность выбора и заставить себя поступить определенным образом.
Идея обязательства как стратегии восходит к древности. Так, знаменитый Одиссей приказал своей команде привязать себя к мачте, чтобы, услышав пение сирен, не направить корабль на скалы. Другой классический пример – решение Кортеса сжечь корабли по прибытии в Америку, чтобы не оставить своим соратникам пути к отступлению. Но хотя идея стара, мы не понимали до конца ее тонкостей, пока нобелевский лауреат Томас Шеллинг не написал в 1956 году свой шедевр «Опыт ведения переговоров».
Хорошо известно, что игры вроде «Дилеммы заключенного» срабатывают, если оба игрока вступают в эффективное сотрудничество. Но как я могу убедить вас сотрудничать, если моя главная стратегия – побег? (И если мы оба знакомы с теорией игр, то вы знаете, что я знаю, что вы знаете, что я знаю, что это моя главная стратегия.) Шеллинг приводит множество примеров, как решить эту проблему, и вот мой любимый: реабилитационная клиника в Денвере, клиентура которой состояла из богатых кокаинистов, предложила стратегию «шантажа самого себя». Пациентам предоставили возможность написать компрометирующие их самих письма, которые предполагалось отправить только в том случае, если при выборочной проверке обнаружится, что пациент употреблял кокаин. В результате пациенты приобрели серьезные побудительные причины воздержаться от наркотиков – они были связаны обязательствами.
Многие сложные социальные проблемы – от изменения климата до ближневосточного конфликта – могут быть решены, если заинтересованные стороны будут вынуждены действовать определенным образом. Хорошим подспорьем для них послужит изучение трудов Тома Шеллинга, которые подскажут, как взять на себя подобные обязательства.
Ты – мне, я – тебе
Дженнифер Джекет
Профессор исследований окружающей среды Нью-Йоркского университета
Эгоизм иногда кажется лучшей стратегией. Это разумное решение «Дилеммы заключенного», например, когда каждый из двух участников игры может сотрудничать или нет, что приводит к четырем возможным последствиям. Вне зависимости от поведения партнера, эгоизм всегда приносит больший успех. Но если оба партнера преследуют корыстные цели, то оба оказываются в худшем положении, чем при сотрудничестве. Однако когда политолог Роберт Аксельрод с коллегами сыграли сотни раундов «Дилеммы заключенного», используя математическую программу на компьютере, повторение игры дало противоположные результаты.
Эксперты по широкому кругу дисциплин прислали Аксельроду 76 различных игровых стратегий, некоторые из них были тщательно разработаны, с тем чтобы испробовать их друг против друга. Каждая стратегия применялась против всех остальных в течение 200 раундов. В конечном итоге стратегия, обладавшая наилучшими показателями, оказалась к тому же самой простой. Стратегия «ты – мне, я – тебе», при которой игрок вначале идет на сотрудничество, а затем поступает так же, как и его партнер, стала победителем. Существенная роль взаимности в эволюции сотрудничества была замечена людьми, но смоделирована и подтверждена машинами.
Это элегантное объяснение получило затем документальное подтверждение в изящном эксперименте на живых эгоистах. Эволюционный биолог Манфред Милински обнаружил поведение «ты – мне, я – тебе» у своих подопытных объектов – трехиглых колюшек. Когда пара этих рыбок приближалась к хищнику, наблюдалось четыре варианта поведения: они могли плыть бок о бок; одна выдвигалась вперед, а вторая следовала за ней (или наоборот); обе уплывали. Эти четыре сценария соответствовали четырем возможностям, заложенным в «Дилемму заключенного».
Для эксперимента Милински собирался использовать пары колюшек, но оказалось, что они не способны к обучению. Тогда он поместил в искусственный водоем одну колюшку и зеркала, которые должны были исполнять роли двух различных типов партнеров. В первом опыте параллельное зеркало изображало сотрудничающего партнера, который плывет рядом с испытуемой колюшкой. Во втором опыте наклонное зеркало, установленное под углом 32°, играло роль эгоистичного партнера – когда колюшка приближалась к хищнику, создавалось впечатление, что партнер трусливо остался позади. В зависимости от зеркала, колюшка либо разделяла риск поровну с партнером, либо принимала его на себя.
Когда партнером колюшек оказывался эгоист, они предпочитали наиболее безопасную часть водоема, удаленную от хищника. Но в опытах с отражающимся в зеркале соратником колюшки в два раза охотнее отправлялись в часть водоема, ближайшую к хищнику. Колюшки становились отважнее, заручившись поддержкой партнера. В природе сотрудничество позволяет приобрести больше пищи и пространства, следовательно, добиться большего успеха в размножении. Вопреки предсказаниям о предпочтительности эгоистичного поведения, наблюдения Милински за колюшками, обычно приближавшимися к хищнику вместе, согласовались с выводом Аксельрода: «ты – мне, я – тебе» – оптимальная эволюционная стратегия.
Данные Милински, опубликованные в 1987 году в журнале Nature
[27], стали первым доказательством основанного на взаимности сотрудничества, определенно возникшего среди эгоистов, хотя и маленьких. В настоящее время результаты значительного количества исследований подтверждают, что многие биологические системы, особенно человеческие общества, создаются на основе стратегий сотрудничества. Научные методы все более усложняются, но оригинальные опыты Милински и стратегия «ты – мне, я – тебе» красивы в своей простоте.
