В «Затерянном континенте» я перечислил все основные достопримечательности Гатлинбурга такими, какими они были в 1987 году: «Зал славы Элвиса Пресли», «Национальный музей Библии», «Музей восковых фигур звезд Голливуда», «Музей Рипли «Верьте или Нет», «Музей исторических восковых фигур», гатлинбургская «Спейс-Нилл», кантри-шоу «Бонни Лу и Бастер», «Музей полиции Карло», «Выставочный центр Книги рекордов Гиннесса», «Зал звезд Ирлен Мандрелл» с торговым центром, парочка домов с привидениями и три других достопримечательности: «Хиллбилли вилладж», «Райский остров» и «Мир иллюзий». Из этих пятнадцати увеселительных заведений сохранились только три. Конечно, вместо них появились другие, к примеру, «Загадочный особняк», «Хиллбилли гольф», аттракционы «Моушн мастер». Я уверен, что и они будут заменены чем-нибудь еще через девять лет. Это ведь так по-американски.
Я знаю, что мир всегда находится в движении, но скорость изменений в США просто поражает. В 1951 году, в котором я родился, в Гатлинбурге был всего один торговый бизнес – магазин, называвшийся «Огл». Потом, когда послевоенная шумиха улеглась, люди начали приезжать посмотреть на Грейт-Смоки-Маунтинс на машинах. Стали открываться мотели, рестораны, заправки и сувенирные лавки. К 1987 году в Гатлинбурге было 60 мотелей и 200 сувенирных магазинов. Сейчас там уже 100 мотелей и 400 сувенирных магазинов. И самое удивительное, что в этом нет вообще ничего удивительного.
Учтите следующее: половина всех офисов и торговых центров, находящихся в Америке, была построена после 1980 года. Половина. Восемьдесят процентов всего жилищного фонда в стране датируется 1945 годом и последующими. Все эти комнаты мотелей в Америке (230 тысяч) были построены в последние пятнадцать лет. Выше по дороге из Гатлинбурга находится город Пиджен Фордж, который всего-то двадцать лет назад был тихой деревушкой. Нет, который пытался быть тихой деревушкой, известной только благодаря тому, что это родина королевы кантри Долли Партон. Как-то раз уважаемая мисс Партон построила там парк развлечений, который назвала «Долливудом». Теперь в Пиджен Фордж располагается примерно 200 фирменных магазинов, тянущихся на три мили вдоль трассы, и он еще уродливее и больше, чем Гатлинбург, хотя там намного лучше парковка, и, конечно, там всегда больше туристов.
А теперь сравните все это с Аппалачской тропой. Ко времени нашего похода ей было пятьдесят девять лет. Это по американским стандартам довольно много. Орегонская тропа и тропа «Санта-Фе» не выдержали так долго. Трасса 66 не выдержала так долго. Даже простирающаяся от берега до берега старая магистраль «Линкольн Хайвэй»; дорога, которая принесла жизнь и достаток в сотни маленьких городов, такая важная и дорогая сердцам американцев, известная как «главная улица Америки», не протянула так долго. Как и ничто в Штатах. Если продукт или фирма постоянно не меняется, то его упраздняют и отбрасывают без раздумий в пользу чего-то более крупного, нового и, несомненно, более уродливого. И все же у нас есть старая добрая Аппалачская тропа, до сих пор справляющаяся со всеми происходящими изменениями, просуществовавшая уже шесть десятилетий, незаменимая, прекрасная и верная своим начальным принципам, дающая забыть о том, что мир сильно меняется. Это действительно чудо.
Кацу нужны были шнурки, так что мы пошли в магазин одежды. И пока мы были в отделе шнурков, я немного осмотрелся. К стене была прикреплена карта Аппалачской тропы длиной в четырнадцать штатов, но с перевернутым восточным побережьем, что сделало тропу ориентированной на север и юг и позволило автору вместить ее в прямоугольник размером примерно в 15 см в ширину и 120 см в высоту. Я посмотрел на карту с вежливым, почти собственническим интересом: впервые после того, как мы покинули Нью-Гэмпшир, я увидел тропу полностью, а затем, с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, подошел к ней поближе. Из 120 см карты, которая висела напротив меня от макушки до моих колен, мы прошли только верхние пять см.
Я вернулся, позвал Каца, привел его к карте, остановился и закатал рукава.
– Что? – спросил он. – Что?
Я показал ему карту.
– Ну да. И что? – Кацу не очень нравились загадки.
– Посмотри на карту, а потом посмотри, сколько мы прошли.
Он поднял глаза и посмотрел, потом посмотрел еще раз. Я пристально наблюдал за тем, как менялось выражение его лица.
– Господи… – вздохнул он наконец. Потом повернулся ко мне с ярко выраженным на лице изумлением. – Так мы вообще ничего не сделали.
Мы вышли, выпили по чашечке кофе, некоторое время посидели в полнейшей тишине. Все, что мы прошли, в чем преуспели, все наши усилия и труды, вся боль, сырость, горы, ужасные головные боли, бури, мрачные вечера с Мэри Эллен, бесконечная усталость, тяжело пройденные мили – все это оказалось всего двумя дюймами на карте. Да у меня волосы отросли больше за это время. Мы не понимали: как это?
Только одно было очевидно. Мы никогда не дойдем до Мэна.
С одной стороны, это было облегчением. Если мы не сможем пройти всю тропу, то и не надо. Ведь это было всего-навсего сюжетом, который просто казался нам все более привлекательным по мере его обсуждения. Мы были свободны от обязательств. Весь наш адский труд, все это скучное, сумасшедшее и довольно бессмысленное ползание по каждому дюйму горной местности между Джорджией и Мэном все закончено. Теперь мы могли заняться самими собой.
Так что на следующее утро после завтрака мы разложили карты на моей кровати и попытались изучить свои возможности. В итоге мы решили вернуться на тропу не к Ньюфанд-Гэп, где с нее сошли, а немного дальше, к месту под названием Спайви-Гэп, находившемуся недалеко от Эрнствиля. Так мы будем за пределами Грейт-Смоки-Маунтинс с их людными приютами и дурацкими правилами, а значит, сможем оказаться там, где будем предоставлены сами себе. Я открыл телефонный справочник, чтобы найти такси. В Гатлинбурге работало три компании. Я позвонил в первую.
– Сколько стоит поездка на двоих до Эрнствиля? – спросил я.
– Не знаю, – таков был ответ.
Это меня немного обескуражило.
– А как вы думаете, сколько это выйдет?
– Не знаю.
– Но это просто дальше по дороге.
Возникла многозначительная пауза, а затем голос сказал:
– Ага.
– Вы туда кого-нибудь возили раньше?
– Не-а.
– Ну… По карте это примерно двадцать миль. Это так?
Еще пауза:
– Возможно.
– И сколько будет стоить проехать эти двадцать миль?
– Не знаю.
Я посмотрел на телефон:
– Простите, но я должен это сказать. Вы тупее золотой рыбки.
И я повесил трубку.
– Может, это и не мое дело, – задумчиво протянул Кац, – но я не уверен, что это лучший способ для того, чтобы обеспечить себе хорошее обслуживание.
Я позвонил в другую компанию и спросил, сколько будет стоить поездка до Эрнствиля.
