В XVI веке существовало и другое, хотя и менее продуктивное направление в физиологии, видным представителем которой был француз Жан Фернель (ум. в 1557 г.). Его труд «Естественные части медицины» (Natural Parts of Medicine, 1542) был смоделирован по «О назначении частей» Галена, так же как Fabrica Везалия создавалась по образу и подобию «Анатомических процедур» Галена. Но Фернель был менее оригинален и недооценивал важность анатомии. Хотя он посвятил первую часть своей книги соответствующему обсуждению анатомических проблем, он явно считал, что врачи обращают слишком много внимания на анатомию и слишком мало – на врачебную практику. Современник писал:
«Я часто слышал, как он заявлял об абсурдности тяжелого труда над книгами по анатомии и изучения простых вещей, не глядя на больного человека и не отыскивая того, что древние описывали о больном. Он настаивал, что гораздо лучше, внимательно прочитав единожды, а потом еще раз какой-нибудь хорошо написанный краткий сборник по анатомии, перейти непосредственно к врачебной практике. Мол, не стоит терять время на приведение в соответствие трудов множества авторов, чьи мнения не совпадают. Сегодня, говорил он, книг по анатомии едва ли не больше, чем больных людей, а травников больше, чем трав»
[81].
Этот не слишком вразумительный призыв к эмпиризму и вниманию к нуждам больных людей никоим образом не отвлек Фернеля от следования совершенно неоригинальной концепции деятельности человеческого тела. На словах он подчеркивал необходимость различать функции тела здорового и тела больного, но не смог создать ничего нового – только представить «современную» версию Галена. В этом качестве его книга вполне приемлема для яростных галенистов медицинского факультета Парижского университета.
Новое изучение анатомии в XVI веке начали врачи-терапевты, однако оно было намного полезнее для хирургов. Хотя хирург был, как правило, менее образованным и стоял на социальной лестнице ниже, чем терапевт, последний старался держать его в курсе всех анатомических исследований, несмотря на споры, которые постоянно велись между этими двумя видами практикующих врачей. Это было особенно верно для Англии, где хирург занял уверенную позицию только в середине XVI века. Здесь вековое сражение между хирургами и цирюльниками завершилось в 1540 году созданием объединенной компании для наблюдения за хирургической практикой. Компания проверяла кандидатов в ученики (они должны были посещать среднюю школу достаточно долго, чтобы освоить азы латыни) и устраивала экзамены. Она занималась образованием существующих и перспективных хирургов, устраивая анатомические лекции, для проведения которых имели право на получение четырех тел преступников в год. Лекторами были опытные люди, со знанием дела выполнявшие свою работу. Первый – Томас Викари (ум. в 1561 г.) опубликовал весьма достойный трактат по анатомии, второй – Джон Каюс – положил начало традиции назначения университетских выпускников. Таким образом, английские хирурги конца XVI века имели существенные преимущества – возможности, образование, респектабельность – по сравнению со своими коллегами, скажем, во Франции. Там настоящие хирурги создали колледж Святого Космы, но более активные и многочисленные цирюльники, тоже занимавшиеся хирургической практикой, были неорганизованными, и их знания существенно отличались – в зависимости от наставника, у которого они проходили обучение. Английские и французские хирурги работали в больницах, где, по сути, начинали постигать азы ремесла. Там было больше всего возможностей для наблюдения и практики. Оттуда многие хирурги попадали на войну, и поле сражения было едва ли не лучшей школой, чем больница. Из нее выходили по-настоящему выдающиеся умы.
Строго говоря, существовало четкое разделение между медициной и хирургией, хотя две профессии неизбежно частично совпадали. Считалось, что хирурги имеют дело с внешней медициной, а терапевты – с внутренней. Хирурги лечили раны и переломы, помогали при родах, выполняли ампутации и (по указанию терапевта) кровопускания
[82]. Имелось в виду, что если необходимо лекарство, хирурги должны обращаться к терапевту, однако они часто назначали медикаменты сами, утверждая, что лихорадка, вызванная раной, находится в компетенции хирурга или хирург должен сам провести очистку организма с помощью слабительного, если это необходимо перед операцией. В XVI веке была одна болезнь, которую почти всегда оставляли хирургам, частично потому, что они первыми начали ее лечить, но также в связи с тем, что ее внешними проявлениями были повреждения кожи, что, безусловно, являлось компетенцией хирурга. Речь идет о «новой болезни вооруженных сил», «французской болезни» (lues venerea) – сифилисе
[83]. Была она привезена из Нового Света или нет (в XVI в. считалось, что так она попала в Европу именно оттуда), болезнь стала бичом армий при осаде Неаполя в 1495 году и оттуда распространилась по всей Европе с воистину пугающей скоростью. Каждый хирург считал своим долгом написать об этой новой болезни и способах ее лечения. Рекомендовались самые разные лекарства: ртуть (ее всегда широко использовали при кожных заболеваниях) и гваяк – дерево из Южной Америки – были излюбленными средствами. Споры относительно того, какое лекарство лучше, велись яростные и непрерывные, так же как и более поздние дебаты относительно преимуществ и недостатков травных и химических лекарств.
Одним из ранних авторов, писавших о хирургических проблемах армии, был Джованни да Виго (1460–1525), итальянец, ставший хирургом при папе Юлии II. У Виго была неважная репутация, поскольку в своем труде «Об искусстве хирургии» (On the Art of Surgery) он выступил за прижигание пулевых ран, которые, по его убеждению, были отравлены свинцом пули (возможно, на него оказало влияние широкое распространение столбняка). Он также писал о перевязке артерий, необходимой при определенных условиях (эта техника была забыта со времен древности), о новых хирургических инструментах и о сифилисе, для лечения которого предлагал принимать внутрь лекарства с ртутью. Его книга с кратким анатомическим вступлением была очень скоро переведена на все главные языки и приобрела широкую известность. Главной заявкой на славу Амбруаза Паре (1510–1590) стало осуждение практики прижигания, предложенной Виго, которую он заменил мягкой повязкой. Паре после ученичества у хирурга-брадобрея и нескольких лет работы домашним хирургом в Париже принял участие в кампании 1536 года как личный хирург генерала, командовавшего инфантерией. Здесь он начал приобретать опыт и изобретать новые методы лечения. После ряда военных кампаний (и сдачи экзамена в 1541 г.) он работал хирургом при нескольких французских королях. Паре много писал о пулевых ранениях, вывихах, ампутациях (при которых он использовал перевязывание артерий), родовспоможении (для которого он установил новые процедуры и предложил новые инструменты) и ожогах. Он подробно описывал отдельные интересные случаи и активно пропагандировал свои методы, считая их лучшими во всех отношениях. Очень похожей была карьера английского хирурга Уильяма Клоуза (1544–1604), чья книга «Доказанная практика» (A Proved Practice, 1587, в исправленном и дополненном виде она вышла в 1596 г. под названием «Полезная и необходимая книга наблюдений») – замечательный рассказ о трудностях и достижениях современного хирурга. Клоуз писал живо и увлеченно, а практика у него была очень большая.
