Старт был дан, оставалось посчитать площадь пустыни, освобожденную от камней. Требовалось определить среднюю ширину и среднюю длину линий, среднюю площадь трапецеидальных площадок, среднюю ширину и длину контурной линии рисунков, спиралей. Вооружившись микроциркулем, я засела за подсчеты, используя схемы Райхе. При подсчете общей освобожденной площади все тщательно проверялось, учитывалось общее количество фигур каждого типа. В итоге мной
[12] была получена предварительная цифра, оценивающая объем работы на плоскогорье Наска в 500 человеко-лет. Еще раз надо обратить внимание, что это абстрактная цифра расчетов, основанная на замерах экспедиции Дж. Хокинса по расчистке одного квадратного метра грунта. Но человек не может работать круглые сутки, и работа в пустыне вряд ли могла вестись в ночное время, поэтому цифра должна быть увеличена как минимум в 2 раза, что дало нам величину затрат в 1 000 человеко-лет.
Теперь предстояло оценить, во сколько раз надо было изменить эту цифру, учитывая, что работа заключалась не только в том, чтобы поднять и отбросить камень, а состояла из нескольких стадий, усложнявших и растягивающих процесс во времени.
При ручной технологии наземного насканского чертежа необходимо было:
— продумать план, взаимное расположение фигур, выверить направление линий и площадок, форму и размеры каждого из тысяч геоглифов;
— разметить тем или иным способом каждую фигуру, используя предполагаемые инструменты или приспособления (шесты, тупу, колья, веревки);
— вынести вручную тонны камней за пределы широких дорог, трапециевидных площадок, то ли собирая их предварительно в небольшие кучки, а потом транспортируя с помощью носилок или подобного инвентаря, либо каким-то иным способом, не менее трудоемким.
Теперь необходимо оценить, как эти дополнительные действия могли повлиять на сроки при работе на земле руками или с примитивными приспособлениями. Предположим, что надо убрать 60 камней. Если их только поднимать и бросать, то на это понадобилось бы 60 секунд, то есть 1 минута. Но в случае когда камни находятся внутри полосы шириной в несколько метров или площадки, где путь от центральной части до края уже исчисляется десятками метров, то тогда, чтобы собрать в кучу, поместить на носилки и отнести те же 60 камней, потребуется не менее 10 минут. Таким образом, с учетом выноса бесчисленных тонн камней за пределы широких полос и огромных трапеций затраченное время должно увеличиться по крайней мере на порядок.
Но есть еще пункты 1 и 2 — затраты на подготовку и раз-метку геометрически правильных, умышленно ориентированных фигур, которые должны изменить временные потери еще не менее чем на порядок. В результате наших оценок объем работы, выполненной на плато Наска вручную, можно оценить как 100 000 человеко-лет! Это достаточно заниженная оценка, если учесть исключительную точность в расположении параллельных линий, правильных синусоид, зигзагов, совершенство кривых на рисунках, прямолинейность полос на откосах плато, склонах и вершинах гор.
Но даже этой цифры достаточно, чтобы однозначно заявить, что комплекс наземных фигур на плато Наска и его окрестностях не мог быть выполнен вручную. Почему? Давайте прикинем, сколько человек и на протяжении какого времени должны были трудиться не в долине, которая приспособлена для жизни, а значительно выше, в безводной, изнуряющей солнцем пустыне. Возможны варианты.
В первоначально кажущемся хаосе линий есть своя логика, что мы увидим в дальнейшем, а если есть логика, закономерности, то должна быть и цель. Но если была цель, то она должна быть понятна строителям этого наземного чертежа.
Возможно, комплекс фигур был создан одним поколением, осознающим смысл своей работы. Трудовая активность одного поколения, допустим, могла составлять 25–30 лет. В этом случае на плато по 12 часов в сутки должны были трудиться от 4000 до 3333 человек.
Но ведь уже говорилось, что в этом регионе исключительно засушливый климат, обитаемы только долины рек, и каждая долина способна прокормить всего несколько тысяч человек. Плато Наска окружено двумя долинами, в которых могло проживать две, пять, ну десять тысяч человек. И сколько из них трудоспособного? А какое количество из них можно было выделить не на добывание хлеба насущного, а на уборку камней на возвышенности, если с земли даже не ясен смысл труда? При этом надо напомнить, что даже в долине земледелие орошаемое, трудоемкое. Борьба за воду, а значит, за выживание идет постоянно. Так что ни о каких тысячах человек, задействованных на плато, не может быть и речи.
Тогда другой вариант. Тайный смысл задуманного передавался избранным из поколения в поколение. И на плато из долины поднималась небольшая группа творцов в 50 или 100 человек. Но в таком случае они, сменяя друг друга, должны были целеустремленно чистить определенные участки на поверхности пустыни 2000 или 1000 лет.
Можно рассматривать множество вариантов, эти два приведены для наглядности, но в любом случае такой объем работ противоречит реальности. И на это есть несколько веских причин.
Первая, лежащая на поверхности, заключается в том, что такие колоссальные усилия в условиях борьбы за выживание не могли не остаться в памяти индейских племен, если бы это было так. А местное население, хотя знает о существовании линий, площадок, но не имеет ни воспоминаний, ни легенд, связанных с их творением. А уж говорить о сакральном содержании фигур совсем невозможно, их распахивают, если не хватает земельных участков, строят на них загоны для скота и не испытывают никакого священного трепета при этом.
Во вторых, еще раз надо подчеркнуть, что задействовать огромные людские ресурсы на создание того, что нельзя было рассмотреть, оценить, использовать, вряд ли являлось возможным для малочисленных поселений индейцев, не имеющих ни рабов, ни пленных, без тягловой силы, к тому же занятых созданием оросительных систем, водных резервуаров, поскольку вода и жизнь здесь имеют знак равенства. Ведь сами местные жители сравнивают климат этой местности с раскаленной духовкой. При этом, как указывалось несколько выше, в соседней долине реки Пальпа недавно зарегистрировано еще 1 000 геоглифов, которые не учитывались в наших подсчетах.
Наконец, самый существенный аргумент, который ставит под сомнение возможность использования ручного труда в пустыне Наска — это свойства грунта в сочетании с климатическими особенностями, благодаря которым наземные фигуры сохранились до наших дней. Мы уже говорили, что все, что происходит на грунте пустыни Наска, отпечатывается на века. Шаги ли лошади, человека, следы шин от автомобиля — все это остается, отпечатывается, что создает угрозу сохранности рисунков Наска. Мария Райхе запретила продавать свою книгу в Перу, чтобы туристы не могли по схемам найти изображения, так как они вскорости были бы затоптаны первыми же любопытными посетителями. Сколько усилий потратила Райхе, чтобы охранять плато он наземных туристов и добиться от правительства Перу объявить плато заповедником. Современный путешественник имеет возможность взглянуть на знаменитую роспись пустыни только со специальных прогулочных самолетов или в крайнем случае со специальной вышки, построенной рядом с шоссе. Все это обусловлено хрупкостью насканского чертежа, даже Мария Райхе носила специальные тапочки, чтобы не повредить линии, фигуры при их съемках, замерах.
