Увеличив журнальную иллюстрацию и сделав несколько копий, я принялась проводить различные замеры в поисках закономерностей в расположении линий. Прежде всего я продлила линии во все стороны, чтобы понять, куда они ведут вне схемы. В результате в нескольких местах обнаружились точки, своего рода дополнительные центры, где пересекались по три линии, выходящие из разных мест пустыни. Четыре из них оказались на противоположном от Наски плато, по другую сторону от долины Инхенио, это в северо-западном направлении, но никаких линий или фигур там на схеме не было обозначено. В южном направлении, за краем чертежа, по три линии сошлись в одну точку только в двух местах — два гипотетических центра. Одна из этих точек образовывалась при пересечении длинных линий, исходящих из трех центров, и отстояла чуть ли не на 10 километров, если учесть масштаб схемы. Запомним эту точку, этот пока еще гипотетический центр, мы еще вернемся к нему. Пока же было неясно, что находится там на грунте. Практически вдоль всего этого участка на краю плато тянулись три линии длиной почти в 10 километров" Они сближались между собой под очень небольшим углом в сторону гор, которые подступают к пустыне с северо-востока, но не пересекались в пределах схемы.
Дальнейшие мои расследования можно разделить на два направления. Как технарь, инженер-оптик, я видела потенциал сверхтехнологии, создавшей этот гигантский чертеж. Но одно дело интуитивно чувствовать, предполагать, а другое дело доказать научно, с вескими аргументами. В своих размышлениях, как это сделать, я пришла к выводу, что есть два пути: первый — это исходить из причины, то есть по результату, по следам, искать такие особенности примененной здесь технологии, которые не соответствуют никакой человеческой; второй — предполагая, что любое действие разума имеет свою цель, искать логическую систему в расположении фигур, которая приведет к хотя бы цели создания такого уникального феномена, а уж она, если удастся, откроет завесу того разума, который сотворил этот чертеж вечности.
Так сложилось, что длительное время я посвятила первому направлению, чтобы элементарно доказать, что фигуры пустыни Наска невозможно отнести к деятельности человека ни в какие века. Большинство найденных доказательств мною уже изложено в главе 4. Сейчас мне очень часто попадаются отрывки этих результатов, которые звучат обыденно, безлично, как само собой разумеющихся. Но они заняли годы, поскольку не было опыта, не хватало информации, знаний. Не все идеи приводили к желаемым результатам. Так, например, у меня возникла мысль: не существует ли закономерность в угловых размерах между линиями? Ведь, кроме тех, что соединяют центры между собой, они прострелены непонятно куда. Но чем-то же задано направление? Не связана ли направленность выходящих из центров линий с техническими или метрическими особенностями предполагаемых аппаратов?
[21] Измерения, которые были сделаны на шести различных центрах, были собраны в таблицу и проанализированы. Уже в ходе замеров возникло предположение, что угловые величины между линиями могут быть кратны 3,6 градуса, то есть возможна система деления окружности на 100. После проверки оказалось, что из 50 угловых размеров только 19 кратны 2π/100. Хотя такое распределение выше случайного, но оно не было достаточно веским, чтобы развивать эту мысль.
Тогда же мне пришлось задуматься, почему насканские геометрические фигуры, схемы линий и треугольников так напоминают оптические схемы приборов? Прямо-таки ход лучей в геометрической оптике! И вообще, почему так часто их сравнивают с лучами? Чтобы понять эту особенность геометрических фигур, надо было определить угловые размеры этих пресловутых лучей, а также поискать аналогии с ходом лучей в оптических схемах. Для этой цели нужны были не фотографии, а планы, точные чертежи. Их в моем распоряжении было тогда очень мало, да и те в мелком масштабе. Тем не менее мне удалось измерить десяток треугольных фигур. Угол 16,3 градуса при вершине относился к самому развернутому треугольному отпечатку. Большинство же геоглифов имело очень малые углы, а если взять трапеции, которые представляют собой те же узкие треугольники, но со срезанными вершинами, то они также имели очень плавное схождение. А вот если развивать эту мысль дальше, то вытянутые прямоугольники — это те же трапеции, но с равными основаниями, а еще экстраполируя дальше — это треугольники с углом схождения в 0°. Вроде примитивные школьные рассуждения, но они давали платформу для построения гипотезы формирования насканских следов-отпечатков. Как формировались эти площадки? Лучом или общей энергетикой объекта? Почему такие вытянутые? При каких условиях формируется прямоугольник, при каких трапеция, а когда — треугольник? И вообще, стало понятно, что ассоциация с лучами вызвана вытянутостью и треугольной формой, но в чем причина? Вот это-то стало понятно, когда я разложила по полочкам свойства остальных фигур: спирали и зигзаги — как результат движения в двух направлениях; а также незамкнутость контуров рисунков и включение их в комплекс с геометрическими фигурами. Ограничение по ширине при неограниченной практически длине… Это же все свидетельства движения, непрерывного движения в процессе рисования. Кнуты и синусоиды, бесконечные декорации, сканирование зигзагами. Даже рисунки животных вписаны в этот хоровод движущихся сил.
В то время мне еще не посчастливилось видеть книгу Райхе, содержащую множество иллюстраций. Это уже позже, изучая динамику формирования фигур, я пришла к выводу, что широкое основание трапеции, треугольника — это начало процесса Сужение площадки и выходящая тонкая линия — результат гашения энергетического потока, что наглядно показано на примере построения фигуры дерева. Удивительно, но Мария Райхе, которая составила подробный чертеж этой фигуры, не придала должного значения композиции, которая, на мой взгляд, фактически раскрывает процесс создания и последовательность построения фигур в пустыне. Все начинается с треугольной площадки, из вершины которой выходит линия, которая затем вырисовывает прямоугольные зигзаги амплитудой свыше 500 метров. При этом линия плавно утончается! И только при достижении небольшой ширины начинается сам рисунок. Выявленная в данном примере последовательность хода линии позволила также понять, что сначала нарисованы были корни, затем узкий ствол, а уже потом вокруг него, как по шаблону, были созданы ветки, слегка искаженные направлением.
Но далее опять размышления. Если бы площадки были следом от энергетики самого объекта, которая проецировалась на грунт при торможении или спуске, то тогда все было бы наоборот — фигура не сужалась бы, а расширялась. Значит, это не энергетический след самого объекта, а все-таки только испускаемый им луч. Но тогда возникает законный вопрос, почему этот энергетический поток изначально имеет широкий фронт, который постепенно сужается. Здесь на помощь опять пришел опыт уфологии — вспомните аномальный, твердый свет с плоским, обрезанным основанием конуса. Если луч под углом касается основанием, то момент касания отобразится линией. Причем поскольку энергетический поток обрывается плоскостью, то воздействие не распространяется за пределы этого плоского фронта. А дальше? Почему отпечаток на грунте сужается? Гасится энергия при перемещении? Луча или объекта? Если луча, то как могли формироваться прямоугольники или широкие полосы из двойных параллельных линий? Вот двойные параллельные линий как раз понятны, если учесть, что лучи довольно часто встречаются полыми, и тогда воздействие производилось "стенками", а внутренняя честь оказывалась нейтральной. Но чтобы сохранить постоянное расстояние между ними, требовалось бы перемещение строго на одной высоте. Это опять что-то напоминает. Кажется, встречались свидетельства перемещения НЛО, соблюдавших одинаковую высоту, как бы отображавших рельеф местности. Значит, такое тоже возможно. Тем не менее попытки разделить движение объекта от действия луча оказались достаточно сложными и требуют дополнительной проработки.
