Гуд, несомненно, знал кое-что о машинах, способных спасти мир, — ведь в свое время в Блетчли-парке во время войны с Германией он участвовал в создании первых электрических вычислителей и работе на них. Он также знал кое-что об экзистенциальных рисках — он был евреем и сражался с нацистами, а его отец бежал от погромов из Польши в Великобританию.
Мальчиком отец Гуда — поляк и интеллектуал-самоучка — изучил ремесло часовщика, наблюдая за работой часовщиков через окна витрин. Ему было семнадцать лет, когда в 1903 г. он отправился в Англию с тридцатью пятью рублями в кармане и большим кругом сыра. В Лондоне юноша пробавлялся случайными заработками, пока не открыл собственную ювелирную мастерскую. Дела пошли успешно, он женился. В 1915 г. родился Исидор Якоб Гудак (ставший позже Ирвингом Джоном Гудом по прозвищу Джек). После него в семье родились еще один мальчик и девочка — талантливая танцовщица, погибшая позже в театре при пожаре. Ее ужасная смерть заставила Джека Гуда отвергнуть существование Бога.
Гуд был математическим вундеркиндом; однажды он встал в своей детской кроватке и спросил у матери, сколько будет тысячу раз по тысяче. Лежа в постели с дифтерией, он независимо открыл иррациональные числа (те, которые невозможно записать в виде простой дроби, такие как
К 14 годам он заново открыл математическую индукцию — один из методов математического доказательства. К тому моменту учителя-математики просто оставили его наедине с книгами. В Кембриджском университете Гуд завоевал все математические награды, возможные на пути к степени доктора философии, и открыл в себе страсть к шахматам.
Именно из-за игры в шахматы через год после начала Второй мировой войны тогдашний чемпион Британии по шахматам Хью Александер пригласил Гуда в 18-й корпус в Блетчли-парке, где работали дешифровалыцики. Они занимались взломом кодов, которыми пользовались все державы «оси» — Германия, Япония и Италия, — но особое внимание всегда уделялось германским кодированным сообщениям. Германские подлодки топили торговые суда союзников с устрашающей скоростью — только за первую половину 1942 г. жертвами подлодок стали около 500 союзных судов. Британский премьер-министр Уинстон Черчилль опасался, что голод может обречь его островную страну на поражение.
Немецкие сообщения передавались по радио, и англичане без особого труда перехватывали их при помощи специальных «слуховых» вышек. С самого начала войны Германия применяла для шифрования сообщений специальную машину под названием «Энигма». Эта машина, имевшаяся во всех шифровальных подразделениях германских вооруженных сил, по форме и размеру напоминала старомодную механическую пишущую машинку. Каждая клавиша соответствовала букве. При нажатии на клавишу ток проходил электрическую цепь и зажигал лампочку с кодовой буквой. В цепи находились вращающиеся барабаны, что позволяло замыкать цепь в различных комбинациях. В базовом варианте «Энигмы» было три барабана, и каждый из них мог закодировать букву предыдущего барабана. Для алфавита из 26 букв возможны были 403 291 461 126 605 635 584 000 вариантов. Барабаны (шаблоны) менялись почти ежедневно.
Когда немец посылал зашифрованное «Энигмой» сообщение, получатель расшифровывал его при помощи собственной «Энигмы»; для этого достаточно было иметь такие же шаблоны, как у отправителя.
К счастью, в Блетчли-парке оказалось собственное «секретное оружие» — Алан Тьюринг. До войны Тьюринг изучал математику и криптографию в Кембридже и Принстоне. Он придумал — вообразил — «автоматическую машину», ныне известную как машина Тьюринга. Эта автоматическая машина заложила фундаментальные принципы машинных вычислений.
Гипотеза Чёрча-Тьюринга, объединившая работы Тьюринга и принстонского профессора-математика Алонсо Чёрча, дала серьезный толчок к исследованию искусственного интеллекта. Эта гипотеза утверждает, что все, что может быть вычислено по алгоритму или по программе, может быть вычислено машиной Тьюринга. Исходя из этого, если мозговые процессы могут быть выражены в виде серии команд — алгоритма, то компьютер может обрабатывать информацию в точности так же, как мозг. Иными словами, если в человеческом мышлении нет ничего мистического или магического, то разум (интеллект) может быть воплощен в компьютере. Понятно, что разработчики УЧИ возлагают свои надежды на гипотезу Чёрча-Тьюринга.
Война преподала Тьюрингу интенсивный экспресс-курс всего того, о чем он думал до войны, и многого такого, о чем он не думал (к примеру, нацизма и подводных лодок). В разгар войны сотрудники Блетчли-парка расшифровывали порядка 4000 перехваченных сообщений в день, и делать это вручную становилось все сложнее. Это была работа для машины. И очень кстати пришлась принципиальная догадка Тьюринга о том, что проще понять, чем не являются шаблоны «Энигмы», чем разобраться, чем они являются.
У дешифровщиков был материал для работы — перехваченные сообщения, «взломанные» вручную или при помощи электрических дешифровальных машин под названием Bombes. Такие сообщения сотрудники Парка называли «поцелуями». Тьюринг, как и Гуд, был убежденным последователем Байеса в те времена, когда статистические методы воспринимались как своего рода волшебство. Суть метода — теорема Байеса — говорит о том, как извлекать из данных вероятности неизвестных событий, в данном случае тех или иных шаблонов «Энигмы». «Поцелуи» давали дешифровщикам те самые данные, при помощи которых можно было определить, какие варианты шаблонов имеют очень низкую вероятность, — и, соответственно, более эффективно сосредоточить усилия. Конечно, шифры менялись чуть ли не каждый день, так что работа в Блетчли-парке напоминала непрерывную гонку.
Тьюринг с коллегами разработал серию электронных устройств, которые должны были оценивать и исключать возможные шаблоны «Энигмы». Вершиной развития этих первых компьютеров стала серия машин под общим названием «Колосс» (Colossus). «Колосс» способен был считывать 5000 знаков в секунду с бумажной ленты, которая протягивалась со скоростью около 40 км в час. В нем было 1500 вакуумных ламп, и занимал он целую комнату. Одним из главных пользователей этой машины и создателем половины теории, на которую опиралась ее работа, был главный статистик Тьюринга на протяжении почти всего военного времени — Ирвинг Джон Гуд.
Благодаря героям Блетчли-парка Вторая мировая война, вероятно, стала короче на два-четыре года
[15], что позволило сохранить бесчисленное количество жизней. Но в честь этих секретных воинов не устраивали парадов. Черчилль приказал разбить все шифровальные машины Блетчли-парка на куски не крупнее теннисного мячика, чтобы их дешифровальные возможности нельзя было обернуть против Великобритании. Дешифровщики поклялись хранить молчание в течение тридцати лет. Тьюринг и Гуд были приглашены на работу в Манчестерский университет, где их бывший шеф Макс Ньюман собирался строить вычислитель общего назначения. Тьюринг работал в Национальной физической лаборатории над конструкцией компьютера, когда его жизнь внезапно полетела под откос. Приятель, с которым у него какое-то время были близкие отношения, ограбил его дом. Сообщив о преступлении в полицию, Тьюринг рассказал и о сексуальных отношениях. Его обвинили в грубой непристойности и лишили допуска к секретным материалам.
