Рэй Курцвейл напоминает о так называемом Асиломарском моратории как о прецеденте и образце того, как нужно обращаться с УЧИ. Асиломарский мораторий возник около сорока лет назад, когда ученые впервые столкнулись с перспективами и опасностями рекомбинантной ДНК — смешения генетической информации разных организмов и создания новых форм жизни. Исследователи и общество испугались, что патогены- «Франкенштейны» из-за небрежности или в результате диверсии выйдут за пределы лабораторий. В 1975 г. ученые, занятые исследованием ДНК, приостановили работу в лабораториях и собрали 140 биологов, юристов, врачей и журналистов в Асиломарском конференц-центре возле Монтерея (штат Калифорния).
В Асиломаре ученые разработали правила проведения ДНК- исследований и главное — заключили соглашение работать только с теми бактериями, которые не в состоянии выжить вне стен лаборатории. После этого работу возобновили, и в результате сегодня тесты на наследственные болезни и генная терапия никого не удивляют, и в 2010 г. уже 10 % земель на планете были засеяны генетически модифицированными культурами. Асиломарская конференция считается победой научного сообщества и образцом открытого диалога с заинтересованной общественностью. Поэтому ее документы цитируют как пример для обращения с другими технологиями двойного назначения. (Пытаясь укрепить символическую связь с этой важной конференцией, Ассоциация развития искусственного интеллекта — ведущая научная организация по ИИ — провела встречу 2009 г. в Асиломаре.)
Патогены-химеры, убегающие из лабораторий, вызывают в памяти главу 1 и сценарий Busy Child. В случае с УЧИ открытая междисциплинарная конференция в стиле Асиломара действительно могла бы ослабить некоторые источники риска. Участники такой конференции подтолкнули бы друг друга к поиску методов контроля и сдерживания УЧИ. Те, кто предвидит проблемы, могли бы получить консультацию. Масштабная конференция стимулировала бы исследователей из других стран принять в ней участие или созвать собственную аналогичную конференцию. Наконец, этот открытый форум привлек бы внимание публики. Те, кто понимает, что кроме подсчета будущих выгод существуют и серьезные риски, могли бы принять участие в дискуссии хотя бы для того, чтобы сказать политикам, что они не поддерживают ничем не ограниченную разработку УЧИ. Если произойдет, как я предсказываю, ИИ-катастрофа с серьезным ущербом, информированная публика с меньшей вероятностью сочтет себя обманутой или потребует полного отказа от подобных проектов.
Как я уже говорил, в целом я скептически отношусь к планам модифицировать УЧИ в процессе разработки, поскольку считаю, что бесполезно пытаться обуздать исследователей, уверенных, что их конкурентов, в свою очередь, ничто не сдерживает. Однако DARPA и другие крупные спонсоры ИИ могли бы наложить ограничения на получателей своих денег. Чем проще интегрировать эти ограничения в проект, тем выше вероятность, что они будут реализованы.
Одним из ограничений может быть требование о том, что любой мощный ИИ должен содержать компоненты, запрограммированные на «смерть по умолчанию», по аналогии с биологическими системами, в которых система в целом защищается при помощи ликвидации частей на клеточном уровне путем запрограммированной смерти. В биологии это называется апоптозом.
Всякий раз, когда клетка делится, исходная половина получает химический приказ покончить с собой и делает это, если не получает сигнала об отсрочке. Таким путем предотвращается ничем не сдерживаемое размножение клеток, известное как рак. Химические приказы здесь исходят от самой клетки. Клетки нашего тела постоянно делают это; вот почему с кожи постоянно отшелушиваются мертвые клетки. В среднем взрослый человек теряет до 70 млрд клеток в день в результате апоптоза.
Представьте, что процессоры и другие микросхемы аппаратно запрограммированы на гибель. Как только ИИ достигнет некоего рубежа, близкого к прохождению теста Тьюринга, исследователи могут заменить принципиально важные аппаратные элементы на апоптические аналоги. В случае интеллектуального взрыва эти элементы сработают и остановят процесс. Ученые получат возможность вернуть ИИ к докритическому уровню и возобновить исследования. Можно будет постепенно, пошагово повторить развитие или «заморозить» ИИ и подробнейшим образом исследовать. Получается что-то похожее на знакомые всем компьютерные игры, где играющий продвигается вперед, пока его персонаж не погибнет, а затем начинает играть с последнего сохраненного момента.
Несложно понять, что сознающий себя самосовершенствующийся ИИ на пороге человеческого уровня поймет, что в нем имеются апоптические элементы, — это прямо следует из определения самосознания. На дотьюринговой стадии он вряд ли сможет что-то предпринять. И примерно в тот момент, когда ИИ сможет разработать план и придумать, как обойтись без этих самоубийственных элементов, или притвориться мертвым, или еще как-то обмануть своих создателей, — тут-то он и умрет, а экспериментаторы смогут определить, запомнил он или нет, что произошло. Для зарождающегося УЧИ ситуация, наверное, будет выглядеть как какой-то «день сурка», но без обучения.
Можно сделать так, чтобы ИИ зависел от регулярного разрешения на отсрочку, исходящего от человека или комитета, или от другого ИИ, не способного совершенствовать себя и предназначенного исключительно для обеспечения безопасного развития самосовершенствующегося кандидата. Без регулярного «разрешения» апоптический ИИ быстро испустит дух.
Для Роя Стеррита из Университета Ольстера апоптические вычисления — защитное средство широкого профиля, и время его пришло.
Мы уже пытались доказать, что все компьютерные системы должны быть апоптическими, тем более что они встречаются все чаще и становятся все более вездесущими. Этот механизм должен охватывать все уровни взаимодействия с техникой, от данных до услуг, агентов и роботов. Помня недавние громкие скандалы с кредитными картами и пропажей персональных данных в организациях и правительственных учреждениях и не забывая о фантастических сценариях, которые сегодня обсуждаются уже как возможное будущее, запрограммированная смерть по умолчанию становится насущной необходимостью.
Мы стремительно приближаемся ко времени, когда новые автономные компьютерные системы и роботы перед внедрением должны будут проходить испытания, аналогичные этическим и клиническим испытаниям новых лекарств; новые исследования в области апоптиче- ских вычислений и апоптической связи, возможно, смогут гарантировать нам безопасность.
Недавно Омохундро начал разрабатывать проект, имеющий много общего с апоптическими системами. Разработка, получившая название «Строительные леса для безопасного ИИ», призывает к созданию «очень ограниченных, но все же мощных интеллектуальных систем», которые помогали бы в строительстве систем еще более мощных. Первая система помогла бы исследователям решить опасные проблемы в ходе создания более продвинутой системы и т. д. Безопасность первоначальной и последующих систем необходимо будет доказывать математически. Доказательство безопасности будет требоваться для каждой новой системы. А будучи безопасным, мощный ИИ сможет потом помогать в решении реальных практических задач. Омохундро пишет: «Имея инфраструктуру из надежных вычислительных устройств, мы затем работаем с ними, чтобы получить гарантированно безопасные устройства, способные физически воздействовать на реальный мир. Затем мы разрабатываем системы производства новых устройств, способных (доказано!) строить только устройства надежных классов».
