Великое наводнение 1927 года на Миссисипи «не было стихийным бедствием», заявил, осматривая разоренную местность, губернатор штата Пенсильвания Гиффорд Пинчот. Бывший главный советник президента Теодора Рузвельта по охране окружающей среды, лесничий Пинчот безуспешно пытался убедить Конгресс и Инженерные войска США, что паводковый контроль надо осуществлять в гармонии с природой. Он, Рузвельт и другие деятели Прогрессивной партии отвергали применяемую военными стратегию «только строить дамбы» в пользу разностороннего подхода, предусматривающего сохранение природных затопляемых областей, строительство водохранилищ и восстановление лесных массивов на просторах верхней части бассейна.
Конгресс пренебрег этой рекомендацией – точно так же как столетием ранее проигнорировал предупреждение Джона Уэсли Пауэлла о засушливых землях. Фактически Пауэлл в 1878 году в своем докладе «Засушливые земли» упоминал проблему наводнений, усиливающихся на востоке, в том числе в долине Миссисипи, и предостерегал: «Сведение лесов и травяного покрова прерий, как считается, способствует быстрому стоку дождевой и талой воды и уменьшает количество влаги, сохраняемой в почве».
Американское гидравлическое общество пришло к выводу, что созданные человеком системы могут преодолеть те, что сформированы климатом, водой и почвой. На самой большой в Америке водосборной территории мы селились на поймах, выкашивали с прерий замечательные влажные травы, вырубали в речном бассейне огромные лесные массивы, способные поглощать паводковые воды, и строили дамбы чудовищной высоты.
«Это антропогенная катастрофа», – резюмировал Гиффорд Пинчот. То же самое будет сказано всего три года спустя, когда американцы вновь переживут самую страшную на тот момент экологическую катастрофу.
* * *
На равнинах аномальные ураганы и наводнения десятых и двадцатых годов XX века, похоже, смыли память о засухе, от которой страдало поколение Урии. Обильные дожди наряду с ростом цен на пшеницу, войной в Европе и щедрой федеральной сельскохозяйственной политикой породили на равнинах второй земельный бум. На сей раз участки размежевало гораздо больше обнадеженных фермеров, влекомых еще теплившейся мечтой Джефферсона о демократии и капитализме на земледельческой основе.
Второе поколение земледельцев приехало на тракторах с бензиновыми двигателями, тянущих за собой разнообразные дисковые плуги. В 1925 году тракторное подразделение «Форд мотор компани», «Фордзон», произвело свой 500 000-й трактор на сборочной линии комплекса «Ривер Руж» в Детройте. «Фордзоны», наряду с разработанной Джоном Диром новой моделью «D», помогали этим фермерам работать гораздо эффективнее своих предшественников, срезая с земли жесткое природное разнотравье.
Фермеры – как гомстедеры, перебравшиеся с Востока, так и «чемоданные фермеры», не живущие в своих хозяйствах постоянно, а приезжающие за быстрой прибылью, – превратили луга общей площадью более пяти миллионов акров в золотистые пшеничные посевы.
Когда грянула Великая депрессия и цены на пшеницу обвалились, землевладельцы выкосили еще больше почвозащитных трав, надеясь наверстать упущенное за счет большого урожая. Когда цены упали еще больше, ушли «чемоданные фермеры». Они забросили огромные полосы земли в восьми штатах, где остались местные фермерские семьи, которым пришлось дальше противостоять беспрецедентной экологической катастрофе.
Весной и летом 1930 года засуха обосновалась на востоке США, побив все прежние рекорды. На реке Миссисипи, которая всего три года назад вздымалась до невообразимых высот, капитаны прикидывали, смогут ли их баржи пройти на юг к Новому Орлеану.
По мере того как засуха распространялась по остальной Америке, ее эпицентр в 1931 году начал смещаться с Востока на Великие равнины. Северная и Южная Дакота высохли, как пустыня Сонора. С прекращением дождей установилась сильная жара. Сначала ртутный столбик поднялся до 115 градусов по Фаренгейту, затем до 118. Летом 1934 года в Иллинойсе температура так долго держалась выше отметки 100 градусов, что унесла жизни 370 человек. Два лета спустя «Ньюсуик» сравнивал страну с «огромным кипящим котлом». От экстремальной жары погибло более 4500 человек.
Подобно напастям библейского Исхода, собиралась в жужжащие черные тучи саранча. Обглодав в полях последние безжизненные пшеничные стебли и кукурузные узелки, насекомые принялись пожирать столбы оград и развешанное на веревках стиранное белье. Фермеры теряли урожаи из-за засухи и были вынуждены отдавать банкам в счет кредитов землю, сельскохозяйственную технику и жилье. К 1936 году фермерские убытки достигли 25 миллионов долларов в день. Более двух миллионов фермеров получали финансовую помощь на восстановление от стихийных бедствий.
В сочетании с бесплодным ландшафтом засушливые 1930-е годы принесли поколению Урии не просто душевную боль и голод. Продувая почву, только что лишившуюся травяного покрова, привычные в прериях стремительные вихри порождали новый, невиданный доселе тип бурь. Эти яростные ураганы и впрямь следовали за плугом. Вместо дождя они несли миллионы фунтов грязи.
Ветер, который едва не сдул Урию с крыши его дома из дерна, вернулся, завывая порой на скорости девяносто шесть километров в час или больше. Поскольку ни луговая трава, ни посевы пшеницы не преграждали путь бурям и не закрепляли пересыхающую почву, фермеры теряли землю как таковую. С отвердением почв летящая грязь начала уносить грунт, и днем становилось темно, как ночью. Джона Райли «Джей Ар» Дэвидсона, родившегося в 1927 году в расположенном на самой границе между Оклахомой и Техасом крохотном поселке под названием Тексхома, преследовали детские воспоминания о черных бурях, заслонявших солнце. «Мы наблюдали за этой штукой, она приближалась и вроде как разрасталась. Подходила все ближе и ближе. Как бы обволакивала по краям. Казалось, ты окружен. Наконец, она совсем рядом, застит весь свет. Вообще ничего не видно. Когда это случалось первые пару раз, люди подумали: вот и настал конец света. До смерти перепугались. Путники, которые шли по трассе, не знали, что делать. Они просто впадали в истерику».
Порой черные тучи вздымались в небо на десятки тысяч футов, подобно сердитым кучево-дождевым облакам, а затем рассыпались по всей округе высотными ветрами. В 1934 году засуха поразила 46 из 48 штатов. Тогда пронесшийся в мае над равнинами огромный атмосферный фронт поднял в воздух 350 миллионов тонн почвы, унес ее на восток и обрушил пять с половиной тысяч тонн ее на Чикаго. Далее суховей затмил небо и загрязнил воздух в Бостоне, Нью-Йорке, Вашингтоне и Атланте, после чего перекинулся на море. С кораблей, находившихся в Атлантическом океане в пятистах километрах от берега, сообщали, что на палубах образовался слой пыли толщиной в четверть дюйма.
Видя, как грязь покрывает столбы оград и фургоны, фермеры изо всех сил старались не пускать ее в дома, в колодцы с питьевой водой и легкие своих детей. Младенцы и пожилые люди больше всех страдали от эпидемии респираторных инфекций, в том числе «пылевой пневмонии». Неизвестно, сколько людей умерло в Пыльном котле, как называют зону засушливых бурь на юго-западе США, но жертвы жары и пневмонии в общей сложности исчислялись тысячами. Более 250 тысяч человек собрали все свои пожитки, какие могли унести, и бежали, как семья Джоудов в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева».
