На стороне Хэтфилда было не только Эль-Ниньо, но и опрятный внешний облик и скромность, которые нравились бизнесменам и городским властям. «Я не могу вызвать дождь, – говорил он. – Я просто притягиваю облака, и они делают все остальное». Тридцать видных бизнесменов Лос-Анджелеса обязались выдать Хэтфилду тысячу долларов, если к маю он сумеет обеспечить 450 мм осадков. Хэтфилд воздвиг в горах Сан-Гейбриел над Пасадиной шестиметровую вышку. Он взялся за работу, нагревая и смешивая свои химикаты и направляя испарения ввысь. Вот как он объяснял свой метод «тонкого притяжения» репортеру «Лос-Анджелес икзэминер»:
Когда мне становится известно, что насыщенный влагой воздух нависает, скажем, над Тихим океаном, я сразу же начинаю притягивать этот воздух с помощью моих химикатов, опираясь в своих усилиях на научный принцип сцепления. Я не воюю с природой, как это делали посредством динамитных бомб и других взрывчатых веществ Дайренфорт, Джуэлл и еще несколько человек. Я завлекаю ее посредством этого тонкого притяжения.
После сухой погоды, какую попросили на традиционный новогодний «Парад роз» местные жители, с небес Лос-Анджелеса всю зиму лились непрерывные дожди. Последние 25 мм осадков, обозначенные в контракте Хэтфилда, выпали за месяц до установленного срока. Этот триумф породил спрос на Хэтфилда и его дождевые вышки по всему Западному побережью, включая Канаду и Мексику. Вскоре ему поставили в заслугу полноводные реки, благодаря которым смогли продолжить работу местные рудники в Грасс-Валли, штат Калифорния, пополнение водохранилищ Водопроводной компании Юба-сити и привлечение долгожданных дождей на пересохшие бесплодные земли в окрестностях Карлсбадских пещер.
Хэтфилд не разрешал собирать толпы вокруг своих башен. Но те, кому удавалось на них взглянуть, были заворожены. Дым от химикатов парил и колыхался с огромными шлейфами над вышками, а затем растворялся в воздухе. Хэтфилд работал как одержимый, карабкаясь по строительным лесам, разливая свое варево и «поддерживая движение смеси» в момент испарения.
Критики указывали, что контракты Хэтфилда давали ему почти беспроигрышную фору. Он всегда работал в дождливый сезон, и его контракты охватывали радиус в сто шестьдесят километров, «который стократно увеличивал его шансы на очевидный успех», пишет специалист по истории науки и техники Джим Флеминг. Настойчивее всех клеймили его ученые из Бюро погоды США. Всякий раз, когда газеты превозносили Хэтфилда, руководитель этого учреждения Уиллис Мур писал из Вашингтона язвительные опровержения, преследуя Хэтфилда в печати по всей стране. В районе Сан-Диего, где жил Хэтфилд, местный уполномоченный Бюро погоды хотел привлечь его к суду за мошенничество.
Но ученые вновь проиграли битву за умы и сердца общественности. «На взгляд многих горожан это был обыкновенный человек без громких титулов, чья кустарная смесь давала результаты, каких не могли добиться высокомерные ученые и их изощренные приборы», – пишет автор книг о погоде Ник Д’Альто. Редакторы газет по всей стране призывали правительство купить формулу Хэтфилда «и либо доказать, что она ничего не стоит, либо применить ее во благо».
Место в истории Хэтфилду обеспечила сыгравшая ему на руку внезапная вспышка гроз. К 1915 году в Сан-Диего на протяжении четырех лет стояла убийственная засуха. Водохранилища были заполнены лишь на треть, и городской совет согласился с предложением Хэтфилда, который вызвался за следующий год обеспечить достаточно дождей для наполнения водохранилища Морена. Если к декабрю 1916 года Морена выйдет из берегов, город заплатит ему 10 тысяч долларов. Если этого не случится, он не получит ничего.
В январе Хэтфилд взялся за работу. Он всего несколько дней варил у себя на вышке секретную смесь химикатов, и с неба начало моросить. Изморось превратилась в затяжные дожди. Дожди превратились в небывалые ливни – в тот месяц выпало более 700 мм. Водохранилище Морена переполнилось. 27 января прорвало плотину Лоуэр-Отей, и в центр Сан-Диего хлынула стена воды. В результате погибли десятки людей, было разрушено множество домов и смыты 110 из 112 городских мостов.
Случившуюся катастрофу стали называть «наводнением Хэтфилда». Говорили, что вооруженные члены «комитета бдительности» отправились в погоню за ним и его братом, ускакавшими на лошадях. Беглецы вернулись в первую неделю февраля и провели пресс-конференцию. Хэтфилд держался как «небезызвестный герой-завоеватель, вернувшийся с битвы и ждущий лаврового венка», писала «Сан-Диего юнион-трибюн». Он объявил, что выполнил контракт о наполнении водохранилища Морена и теперь рассчитывает получить свои 10 тысяч долларов. Смекалистый прокурор города утверждал, что наводнение представляло собой «деяние Бога», стихийное бедствие. В итоге Хэтфилд подал судебный иск. Городские юристы заявили, что Сан-Диего выплатит деньги лишь в том случае, если он письменно подтвердит, что берет на себя ответственность за наводнение, и компенсирует городу причиненный ущерб – примерно 3,5 миллиона долларов.
Тяжба длилась до 1938 года. Хэтфилд так и не получил своего вознаграждения. Но, конечно, приобретенная слава стоила дороже. На протяжении следующих пятнадцати лет Хэтфилд строил свои вышки по всему западу США и в нескольких зарубежных командировках. В 1922 году «Нью-Йорк таймс» опубликовала материал о его поездке в Италию с целью помочь прекратить засуху: «Он рвался объяснить свой секретный способ Папе Пию, и если бы Понтифик согласился, попытался бы навлечь дождь на сады Ватикана».
Он ездил в Гондурас, чтобы спасти пораженные засухой банановые плантации новоорлеанской компании «Стандарт стимшип энд фрут» площадью в 283 гектара. В городе Медисин-Хате, расположенном в канадской провинции Альберта, Объединенная сельскохозяйственная ассоциация заплатила ему 8 тысяч долларов за 120 мм дождя, выпавшего летом 1924 года. Хэтфилд построил свою самую большую за все время работы башню, жил рядом с ней в «просторном вагоне-лаборатории» и проводил манипуляции со своей химической смесью до восьми раз в день. К нему тянулись потоки экскурсантов, а кинооператор снимал происходящее на пленку. Когда спектакль закончился, некоторые наблюдатели указывали, что средние многолетние осадки в Медисин-Хате за предусмотренный контрактом трехмесячный период составляют около 150 мм, так что Хэтфилд нажился на дождях, которые были на 30 мм ниже нормы.
Даже величайший заклинатель дождя всех времен не смог пережить экономический крах и Пыльный котел 1930-х годов. Поклонники Хэтфилда призывали президента Франклина Рузвельта направить его на равнины; шесть или восемь его башен, утверждали они, положат конец катастрофе. Но эпоха чародеев, вызывающих дождь, завершилась, оставив свой след лишь на сцене и экране. Хэтфилд послужил источником вдохновения для пьесы Ричарда Нэша «Продавец дождя», по которой позднее был поставлен фильм с Бёртом Ланкастером и Кэтрин Хепбёрн в главных ролях.
В январе 1958 года Хэтфилд тихо скончался у себя дома в Пирблоссоме, штат Калифорния, в возрасте 82 лет. Была дождливая зима с Эль-Ниньо. Весть разошлась лишь четыре месяца спустя, когда с ним попробовали связаться городские власти Сан-Диего – возможно, они готовили некий исторический проект или документальный фильм. Заголовок в «Вашингтон пост» гласил: «Чарльз Хэтфилд, продавец дождя, умер в безвестности».
