— Все равно много выпили, — упрямо сказал Никита,
осторожно трогаясь с места. — Он сегодня чего-то добрый был. Обычно не
такой бывает, построже.
— Понятно почему, — засмеялся Эрик, у которого вся
физиономия была в веснушках, как у маленького ребенка. На вид ему казалось не
больше двадцати двух. На самом деле стукнуло двадцать девять, и он работал в
Центре уже несколько лет.
Никита приехал сюда гораздо позже своего напарника. Поначалу
все казалось таким романтическим. Но, когда Маше здесь надоело и она сбежала
обратно в Москву, Никита начал пить. И довольно быстро сдружился с Эриком, и
тот однажды предложил ему нечто невероятное. Никите сначала даже показалось,
что его напарник шутит. Тот был старше и опытнее и уже успел защитить
кандидатскую. Предложение Эрика поначалу не просто ошеломило Никиту. Оно его
испугало. Но когда три месяца подряд не выплачивали зарплату и деньги, взятые в
долг, кончились, он позвонил Маше, и ее мама гневно прокричала, что девочке
надоело жить с таким оболтусом, как Никита, и она уехала со своим другом в
Хельсинки. Тогда он напился еще раз и пришел к Эрику, чтобы согласиться на его
необычное предложение. Самым невероятным было то, что Эрик даже не удивился, а
позвонил человеку, которого Никита боялся больше всех и который неожиданно
появился в квартире Эрика.
Потом начались долгие разговоры, длительная подготовка. И
наконец в один из дней они решили рискнуть. Все прошло нормально, даже
буднично. Не было ничего необычного, ничего особенного. Стало даже немного
грустно, что все так быстро кончилось. В этот вечер они собрались и выпили
прямо в лаборатории. И даже втроем, чего Никита никак не ждал. Им пообещали по
двадцать пять тысяч долларов, и Никита с удовольствием обдумывал, как прилетит
в эту чертову Финляндию, найдет Машу, набьет морду ее хахалю и увезет жену с
собой. А потом уволится с работы и на полученные деньги откроет собственное
дело.
Им объяснили, что деньги будут через три дня. Никита
понимал, что они с Эриком сделали нечто страшное, невообразимо ужасное, но
воспоминания о Маше преследовали его по ночам, заглушая укоры совести. Эрика
подобные проблемы, похоже, не волновали. Он был циником и давно махнул на все
рукой, сразу согласившись на такое необычное предложение. Впрочем, Эрик,
видимо, даже искал подобное предложение, так как давно хотел уехать в Израиль,
благо мама у него была еврейка, и он мог позволить себе подобную прихоть.
В этот вечер у Никиты, который выпил совсем немного, сильно
разболелась голова. Они выпили всего-то бутылку коньяка на троих, однако у
Никиты голова болела сильнее обычного. Он подумал, что дома нужно будет принять
какое-нибудь лекарство. Дома, внезапно горько усмехнулся он. Барачные
трехэтажные дома были средой обитания для десятков таких молодых специалистов,
как он.
Было обидно и немного грустно. Он сел за руль. Автомобиль
был не его, а Эрика, который по непонятным причинам не очень любил водить
машину. Старенькие «Жигули» давно пора было списывать на металлолом, но
автомобиль все еще работал, и они добирались на нем до городка, предпочитая его
старым, разваливающимся автобусам, оставшимся от прежних лет, когда
финансирование их Центра шло по особой разнарядке.
Они выехали из Центра, пройдя все линии охраны. Никита с
довольной улыбкой смотрел, как охранники привычно осматривают машину, проверяя
ее на радиоактивность. Ему было смешно, и он даже хрюкнул, пока Эрик не толкнул
его в бок. Все было так здорово придумано, что эти дураки даже не подозревали о
том, как именно их провели. Никита отъехал подальше и оглянулся.
— Здорово мы все-таки их обманули, — с
воодушевлением сказал он Эрику, — как все хорошо придумали.
— А кто придумал? — усмехнулся Эрик. —
Думаешь, он придумал? Шиш тебе. Ему бы в жизни в голову такое не пришло. Это
все я придумал. Я сам. Просто мне нужен был помощник, поэтому я и согласился на
его предложение. А он думает, что был самым главным.
— Ты с ним не шути, — посоветовал Никита, —
мало ли что.
— Теперь уже ничего. Теперь он у нас вот где, —
показал Эрик сжатый кулак, — теперь он никуда не денется. Пусть только
попробует деньги зажать, я его раздавлю, гниду.
— Кончай трепаться, — испугался Никита, —
пока все идет хорошо. Он ведь обещал завтра выдать нам деньги.
— Подождем до завтра, — кивнул Эрик, — а то
приходит к нам, в душу лезет, пьет вместе с нами. Боится, сукин сын, что мы его
выдадим.
— Опять мимо оврага нужно будет ехать, —
пробормотал Никита, — по-моему, дождь начался. Там место такое плохое.
— Если боишься, давай я сяду за руль, — равнодушно
предложил Эрик.
— Ничего я не боюсь, — отмахнулся Никита, —
просто говорю, что там место плохое.
Он вел машину на средней скорости. Недалеко от оврага, где
было довольно скользко, он резко сбавил скорость, внимательно вглядываясь
вперед. Он завернул влево, когда автомобиль содрогнулся, словно получил сильный
толчок.
— Что это? — успел крикнуть Эрик, но Никита уже
выворачивал странно непослушный руль. Если бы в этот вечер Никита пил немного
меньше, он не стал бы выворачивать руль так сильно и резко. Машина завертелась
на месте, ее подтащило к краю оврага, и, перевернувшись, она рухнула на его
дно.
Через секунду раздался взрыв и автомобиль с двумя
пассажирами вспыхнул. Неизвестно откуда появившийся мужчина остановился у
оврага и долго смотрел на горевшую внизу машину. Потом повернулся и пошел к своему
автомобилю. На переднем сиденье лежала винтовка, из которой он и прострелил
переднее колесо «жигуленка». Незнакомец еще раз оглянулся в ту сторону, откуда
поднималось пламя, и неторопливо отъехал от места трагедии.
Часть первая. Хранилище
Юг Западной Сибири. Поселок Чогунаш. 4 августа
Вертолет мягко сел точно в середине круга, нарисованного на
асфальте. Вышедшие из него военные здоровались с встречавшими их людьми. Среди
гостей выделялся тучный генерал-полковник с коротко остриженными волосами.
Вместе с ним прилетели еще двое: один — в форме генерал-майора, второй — в
штатском. У посадочной площадки стояли автомобили, готовые отвезти прибывших в
Научный центр. В первый автомобиль сел генерал-полковник в новой российской
форме и руководитель группы встречающих — подвижный, сухой мужчина лет
шестидесяти, академик, директор Центра.
Во второй автомобиль уселись двое гостей и начальник службы
безопасности Центра.
— Как долетели, Михаил Кириллович? —
поинтересовался академик у генерал-полковника, когда они сели в автомобиль.
— Все нормально, — кивнул тот, — хотя три
пересадки и действуют на нервы.
— Вы же знаете, что самолеты сюда не летают. Служба
безопасности считает, что это может привлечь ненужное внимание к нашему Центру.
— Ваша служба безопасности лучше бы занималась своим
делом, — недовольно проворчал генерал. — Как это получилось, что у
вас погибли сразу двое ученых?
