— Автомобильная катастрофа. Мы все потрясены
случившимся. Они из лаборатории Рафаэля Шарифова. Очень перспективные были
ребята. Служба безопасности все проверила. Ребята выпили больше обычного и
глупо сорвались в овраг. От удара машина загорелась. Сейчас расследованием
занимается военная прокуратура. Ведь в нашем городке ГАИ нет. Некому следить за
тем, кто и как ездит. Вот ребята и позволяют себе иногда расслабиться. Но я их
и осуждать не могу. Сами понимаете, никаких других радостей у них нету. Раньше
хоть кино привозили. А сейчас по домам сидят. У многих есть видеомагнитофоны,
вот они кассетами и обмениваются. Зарплату месяцами не платят, отсюда семейные
проблемы. Ну, ребята и сорвались…
— Понятно, — мрачно согласился
генерал-полковник, — раньше в такие центры, как ваш, вся молодежь рвалась.
А сейчас никто и ехать не хочет.
— У нас зарплату три месяца не выплачивали, —
сообщил директор Центра, — поэтому никто к нам теперь и не едет. Если так
пойдет дальше, через несколько лет здесь одни старики останутся. И ваши
охранники.
— Не допустим, — уверено сказал генерал, потом
помолчал и спросил: — Вы слышали последние сообщения, напрямую касающиеся нас?
— Кое-что слышал.
— В американском конгрессе начались слушания по
проблемам ваших «чемоданчиков». Вчера там выступил академик Яблоков, бывший
член Совета безопасности России и помощник Президента. Он рассказал о том, что
такое оружие действительно было разработано и существует в России.
— Я об этом уже слышал, — угрюмо кивнул
директор. — С Яблоковым я часто встречался в академии, всегда считал его
нормальным человеком. Что на него нашло, не могу понять.
— Он бывал в вашем Центре?
— Нет.
— Вы убеждены?
— Абсолютно. Любой посторонний, даже если это президент
страны, для посещения нашего Центра, должен получить на это санкцию сразу в
нескольких ведомствах. И пока не будет моего личного разрешения, никто сюда не
попадет. Мы четко фиксируем появление любого постороннего, так или иначе
попадающего в Центр. У нас отбор строже, чем у космонавтов. Нет. Он никогда не
был в нашем Центре.
— Тем не менее он знает о вашей продукции.
— Естественно, — вздохнул директор, — полную
секретность обеспечить, к сожалению, невозможно. В Москве достаточно людей,
которые знают примерно, чем мы занимаемся. Да тут хватит и слухов, полунамеков.
И потом, он входил в высшее руководство страны. Вполне вероятно, что в Совете
безопасности рассматривалась эта проблема.
— Во всяком случае, он не первый, кто заговорил об
этом, — проворчал генерал. — Недавно о подобном оружии говорил и
генерал Лебедь.
— Ну, он просто спекулирует на эту тему, —
поморщился академик, — он вообще ничего не может знать.
— Генерал уверял, что несколько «чемоданчиков» у вас
пропали.
— Пропали… — усмехнулся академик. — Пусть
приедет сюда лично и проверит. У нас абсолютная система учета. Ничего не может
пропасть. Вы ведь знаете, Михаил Кириллович, как у нас налажена система охраны.
Да и служба безопасности здесь одна из самых лучших в стране. Нашего Сырцова не
объедешь, не обойдешь. Это такой придирчивый тип, что иногда даже я срываюсь. У
него порядок абсолютный. Временами я завидую, как это ему удалось вымуштровать
своих подчиненных. Пока не оформлены все документы, они даже мышь за ворота не
выпускают.
— И тем не менее журналисты все чаще пишут о том, что
часть ваших «чемоданчиков» утеряна.
— Они могут писать о чем угодно, — проворчал
академик, — но у нас все в порядке. И, насколько я знаю, пока о подобном
говорят только с чьих-то слов. В общем, какие-то глупые сплетни на уровне
базарных слухов. Журналисты ничего не знают об этой проблеме. Они до сих пор
применяют этот дурацкий термин — «ядерные чемоданчики». У читателей складывается
мнение, что ядерный заряд может уместиться в «дипломате» или сумке. Мы
предпочитаем называть его по-другому — ЯЗОРД, ядерный заряд ограниченного
радиуса действия. Но журналистам больше нравится легенда о «чемоданчиках». Они
даже не подозревают, что один человек не сможет унести такую бомбу в своем
портфеле.
— И слава Богу, что не подозревают, — вздохнул
генерал, — если где-нибудь появится статья о том, каков настоящий вес
этого «чемоданчика», мы сразу же начнем проводить оперативное расследование. Хватит
и того, что информация об этом оружии уже просочилась в печать.
— Мы проверяли много раз, — упрямо сказал директор
Центра, — с нашей стороны все в порядке. Это там, в Москве, постоянно
происходят разного рода утечки информации.
— И тем не менее нам приказано все проверить, —
вздохнул генерал, — вы же знаете, Игорь Гаврилович, как серьезно относятся
к этому во всем мире. Американцы уже несколько раз предлагали нам наладить
совместную охрану вашего Центра.
— Они предлагали совместную охрану? — удивился академик.
— Да.
— Но тогда почему они поднимают такую шумиху вокруг
информации, которую получают от наших политиков?
— Специалисты и политики — разные вещи, —
терпеливо объяснил генерал. — То, что знаете вы, не знает ни один депутат
Государственной думы или Совета Федерации. То же самое происходит в Соединенных
Штатах. Тот объем информации, которым владеют специалисты-ядерщики, отличается
от той информации, которой располагают сенаторы и конгрессмены.
— Ясно, — кивнул Игорь Гаврилович. —
Собственно, это было понятно с самого начала. Наши исследования проводились
параллельно, здесь, как и в космосе, мы шли ноздря в ноздрю. И, конечно, нет
ничего удивительного, что и американцы обладают подобным оружием.
— Отнюдь не подобным, — возразил генерал. —
По сведениям нашей разведки, вы их значительно опередили. Их ядерные заряды
малой мощности по своим объемам как несколько больших наших. Конечно, это не
очень точная и проверенная информация, но это все, чем мы располагаем.
— Я всегда говорил, что только мы и американцы можем
создать подобную технологию, — продолжил свою мысль академик. — Чтобы
добиться таких результатов, нужно провести целый комплекс очень и очень
непростых исследований. У других стран просто нет необходимых ресурсов. Хотя
французы и пытались добиться подобного результата, упорно продолжая ядерные
испытания и обманывая весь мир насчет своих мнимых проблем с тактическим
ядерным оружием… Но, насколько я знаю, у них ничего не вышло.
— Именно поэтому ваше оружие должно быть под строжайшим
контролем, — вздохнул генерал. — Представляете, что может случиться,
если пропадет хоть один подобный заряд?
— У нас не пропадет, — упрямо повторил
академик. — Кстати, Михаил Кириллович, я хотел вас спросить. Почему Сырцов
до сих пор не получил генеральского звания? Он ведь работает у нас уже третий
год. Должность, насколько я понимаю, у него генеральская.
— Верно, — согласился генерал, — наша обычная
бюрократия. Вы же знаете, как сейчас стоит этот вопрос. Повсюду идет
сокращение. Считается, что у нас и без того много генералов. Поэтому в
администрации Президента любое представление на генеральское звание
рассматривается очень долго. Кто-то пустил анекдот, что у нас среди интендантов
и военных музыкантов генералов больше, чем во многих странах Европы.
