У Дронго была мощная фигура, широкий разворот плеч, высокий
рост, и он больше походил на профессионального спортсмена, чем на аналитика.
Лишь высокий выпуклый лоб свидетельствовал о том, что он занимается
интеллектуальным трудом.
— Спасибо. Вы давно в Центре?
— Нет. Несколько дней.
— Тихо тут, — кивнул за окно Дронго.
— Да, — согласился Машков, — хотя, несмотря
на ночь, сейчас вовсю идет работа.
— А как сотрудники добираются до поселка?
— Туда ходят автобусы каждые два часа. Хотя с двух ночи
до шести утра перерыв, — пояснил Машков.
— Ясно. Это вы первым обнаружили пропажу?
— Верно. Откуда вы знаете?
Подошедшая официантка спросила, будет ли Машков ужинать, и,
записав заказ, удалилась на кухню.
— Читал досье. Мне его дали только в вертолете, который
летел в Центр, хотя обещали дать еще в самолете. Но самолет был рейсовый, и они,
наверно, просто опасались за свои секреты, хотя двое офицеров с документами
летели со мной. Впрочем, их можно понять. Этот маразм излишней секретности так
до сих пор и не изжит.
— Вы всегда настроены так агрессивно? — улыбнулся
Машков. Улыбка у него вышла усталой.
— Нет, хотя у меня есть для этого основания. Я срочно
вылетел, добирался сюда почти сутки, а ваши начальники даже не хотят меня
принимать.
— Их тоже можно понять. Утром, пока вы летели, сюда
звонило все руководство. Они настаивают, чтобы мы активизировали поиски
исчезнувшего водителя. Впрочем, вы о нем, наверно, еще не знаете.
— Немного знаю. Он исчез.
— Да. Сразу, как только мы обнаружили пропажу. Или
почти сразу. Пока мы разбирались с тем, как могло быть совершено хищение, он
исчез. В общем, все непонятно.
— У него было высшее образование?
— Нет. Обычный прапорщик. Остался на сверхсрочную.
— Странно. И такой человек был организатором столь
изощренного преступления?
— Может, организаторами были другие, а он только
помогал им, — резонно предположил Машков. — Во всяком случае, теперь
объявлен настоящий розыск. И его ищут повсюду.
— Понятно, — Дронго закончил есть и отодвинул
тарелку. — Вы новый куратор Центра?
— Если ничего не выясним, то боюсь, что куратором я
пробуду совсем недолго, — признался полковник.
— Понятно. Простите, у вас не было старшего
брата? — вдруг спросил Дронго.
— Был. А почему вы спрашиваете?
— Я так и думал. Вы немного похожи. А я, кажется, знал
вашего старшего брата, — пробормотал Дронго, — майор Машков. Он ведь
погиб в Афганистане? Верно?
— Да, это мой брат. Так вы с ним были знакомы?
— Совсем немного. Мне рассказывал о нем генерал Асанов.
Они шли в одной связке, и, когда сорвались со скал, ваш брат перезал веревку,
чтобы спасти остальных. Но сам погиб.
— Да, именно так, — помрачнел Машков.
— Вы давно здесь?
— Уже несколько дней.
Машкову принесли первое, и он жадно начал есть.
— Значит, это вы обнаружили пропажу в
контейнерах, — задумчиво произнес Дронго.
— Да. Но основная заслуга принадлежит не мне, а
прокурору, который сумел доказать, что с сотрудниками Центра произошел не
несчастный случай, а их убили. А мы уже потом раскрутили все это дело.
— Я прочел об этом, — кивнул Дронго. — Но
каким образом они сумели вывезти заряды из хранилища? Это же невозможно, почти
фантастика.
— Двое тех самых сотрудников Центра вошли в лифт, рядом
с которым всегда сидит охранник. У них был допуск, и их не остановили. Они
входят в лифт уже в спецодежде.
— То есть в скафандрах.
— Их не совсем так называют, но да, они были одеты в
такие неповоротливые костюмы. Внизу сотрудникам службы безопасности находиться
нельзя. Там радиация не очень сильная, но при длительном воздействии на
человека может сказаться и она. Но внизу установлены камеры наблюдения,
связанные с компьютерной сетью. Позже мы выяснили, что кто-то изменил
программу, и компьютер выдал дважды один и тот же эпизод. Теперь уже ясно, что
они вошли в хранилище девятого июня и вынесли заряды наверх. Десятого они
вывезли их из Центра вместе с радиоактивными отходами. Такова наша версия.
Машков закончил есть первое, и девушка в белом халате
принесла ему второе. Собеседники замолчали, думая каждый о своем.
— Предположим, что программа компьютера была
изменена, — прервал молчание Дронго, — но как могло получиться, что
они пронесли заряды мимо дежурного офицера и это осталось незамеченным?
— А вы думаете, охранники спрашивают, что именно носят
одетые в спецодежду сотрудники Центра? — ответил вопросом на вопрос
Машков. — Никому и в голову не могло прийти проверять, что они там несут.
Их лаборатория расположена внизу, и сотрудники службы безопасности не
вмешиваются в научный процесс, таковы строгие правила.
— Черт возьми, — пробормотал Дронго, — какие
дурацкие правила. Получается, что ваши офицеры охраняют Центр от внешних
врагов, а не от внутренних.
— Получается так, — согласился Машков.
— Эти ЯЗОРДы очень тяжелые?
— Одному человеку они не под силу. Но двое справятся. И
довольно легко.
— Досье на погибших у вас, конечно, есть?
— Они у Земскова, но я думаю, их можно взять, это не
проблема.
— Они вывезли заряды под видом радиоактивных отходов?
— Да. Нам кажется, что именно так. И видимо, Мукашевич,
тот самый исчезнувший водитель, был непосредственно замешан в этом.
— Я не думаю, — сказал Дронго.
— Что?
— Нет, ничего. У вас есть еще какие-нибудь соображения?
— Больше нет. Наши офицеры проверяют: где могли
перегрузить заряды, если их действительно вывезли на этом автомобиле. С другой
стороны, эту идею подали нам ученые, работающие в составе комиссии. Иным путем
вывезти что-либо из Центра шансов практически нет. Ни единого. У них была
единственная возможность воспользоваться автомобилем, который вывозил отходы
именно десятого числа. Что они, очевидно, и сделали. А одиннадцатого оба
погибли. И вот теперь мы нигде не можем найти Мукашевича, исчезнувшего сразу
после того, как мы обнаружили пропажу зарядов.
— Интересно, — пробормотал Дронго, — очень
интересно. Мне нужно будет поработать с личными делами сотрудников Центра и
сотрудников службы безопасности. Как вы думаете, полковник, мне разрешат это?
— Нет, — ответил Машков, — точно не разрешат.
У нас даже не все офицеры имеют доступ к такой информации. Вы же понимаете, что
это особый Центр. У него свои специфические задачи. Раньше он был полностью в
ведении Министерства среднего машиностроения и КГБ. Потом его передали
Министерству обороны, но степень секретности Центра осталась. Нет, я думаю вам
не разрешат…
