Бьи уже поздний вечер, и все очень устали. Ревелли со своим
спутником приехал в «Гранд-отель Краснопольски», где и снял себе номер люкс и
одноместный номер рядом с ним. Через двадцать минут после них в отеле
поселились Дронго и Машков.
«Гранд-отель Краснопольски» располагался недалеко от
железнодорожного вокзала.
Чуть позже удалось выяснить, что их подопечные остановились
здесь всего на один день и соответственно оплатили свои номера. Вернее, на одну
ночь. Это означало, что времени на наблюдение за двумя негодяями у них не
оставалось. Отель, находившийся в центре Амстердама, представлял собой
запутанную систему помещений и вытянутых в разные стороны коридоров. Шесть
лифтов находились на довольно большом расстоянии друг от друга, и у каждого
висела табличка с указанием, в какие конкретно номера можно было попасть, чтобы
не заблудиться в столь сложном лабиринте. У Дронго был номер сорок семьдесят
четыре, и, чтобы попасть в него, он поднимался на лифте номер пять, затем
сворачивал направо, проходил коридор, спускался по лестнице на другой уровень
и, снова пройдя по коридору, попадал в свой номер, выходивший окнами на
многоэтажную автостоянку.
Номер Машкова был рядом. Теперь нужно было ждать ночи, чтобы
попытаться что-либо предпринять. При этом нужно было исходить из тех реальных
фактов, что у Ревелли и его напарника могли оказаться и другие спутники. И что
они могли быть вооружены. И, что самое важное, в случае любых неприятностей
последовали бы очень сложные объяснения с голландской полицией, так как они
прибыли в Амстердам, не договорившись с местной полицией, не заручившись
поддержкой Интерпола. И в таком случае еще неизвестно, кто привлек бы большее
внимание местных властей — двое иностранцев, которые не могли толком объяснить,
что именно они здесь делают, или итальянец и его спутник, у которых все
документы были в порядке.
В половине четвертого ночи Машков зашел к Дронго, и они,
выйдя из комнаты, поспешили к лифту номер шесть, расположенному в конце
длинного коридора. Дронго около часа потратил на изучение внутреннего
устройства отеля, чтобы не заблудиться. Их задача облегчалась еще и тем, что
оба интересующих их человека жили в разных номерах. Сноб Ревелли решил, что его
добровольный телохранитель не может жить в одном номере с ним. А может, он
просто боялся оставаться на ночь с убийцей, который так лихо расправился у него
на глазах с двумя киллерами.
Дронго уже изложил свой план Машкову, и тот его одобрил. Следовало
сыграть на внезапности и на незнании Полухиным языков. Они прошли по коридору,
спустились на этаж, сели в лифт, поднялись на два этажа в другом крыле и
наконец оказались у дверей номера Полухина. Машков осторожно постучал. Дронго
стоял в стороне так, чтобы не быть заметным из «глазка». Глазки, кстати, были
на всех дверях этого отеля.
— Кто там? — спросил сонный Полухин и хромая
подошел к дверям.
Машков начал что-то объяснять по-английски, но Полухин его
не понял.
— Ноу, ноу, — крикнул он, отходя от двери. Машков
снова постучал. Полухин вернулся и услышал, что неизвестный говорит: «Портье,
портье».
— Ах, портье, — догадался Полухин, открывая дверь.
В ту же секунду он оказался на полу. Дронго ринулся к нему и ударом своего
более чем стокилограммового тела отбросил его от дверей. Когда Полухин
попытался подняться, на нем уже сидел Машков, выворачивая его руки и затягивая
их полотенцем. Полухин не мог даже кричать, так как Дронго сразу набросил на
него простыню, затягивая ее на горле. Машков связал Полухину руки, затем так же
тщательно и ноги. Простыня по-прежнему мешала Полухину видеть, что происходит.
Дронго и Машков перенесли его на кровать.
— Ну что, — громко спросил по-русски
Машков, — доигрался, стервец? Решил корешей завалить. Думал, тебе так все
с рук сойдет? Сам их послал и сам их подставил.
Полухин что-то простонал. Простыня уже не давила на горло,
но он все еще не мог прийти в себя. А когда услышал обращенные к нему слова и
понял, что это его соотечественники, он дернулся от страха. Нужно было не
давать ему высунуться из-под простыни, чтобы он не понял, что у нападавших нет
оружия.
— Давай кончай его, — глухо сказал Дронго, —
чего ты с ним разговариваешь. Хорьков приказал найти и кончить. Без разговоров…
— Подождите, — простонал Полухин, — подождите.
Этот итальянец здесь, в соседнем номере… Я за ним следил. Они убрали наших
ребят, но я за ним все время следил.
— Врешь, мерзавец, — больно ударил его
Машков, — ты сам их и убрал в Париже. А потом полетел в Палермо, в Италию.
Думаешь, мы про тебя ничего не знаем?
Лежавший на кровати бандит снова шевельнулся. Непонятно,
какие чувства владели им.
— Кто вы? — испуганно спросил он. — Что вам
нужно?
— Ты нужен и твой хозяин.
— Он не мой хозяин.
— На том свете будешь сказки рассказывать, — зло
посоветовал Машков и, обращаясь к Дронго, громко сказал: — Кончай его.
— Стойте, — дернулся Полухин, — он здесь. У
него есть деньги. Много денег. Не нужно меня трогать, я вам помогу стать
миллионерами. Честное слово, помогу.
— Откуда у него деньги?
— У каких-то арабов получал. Сам видел. Целый чемодан
денег.
Дронго и Машков переглянулись. Их предположение о связи
Абделя с Ревелли полностью подтвердилось.
— За что деньги получал?
— За ящики, за грузы наши. Хорьков знает, за
что. — Полухин дергался, пытаясь сбросить с себя простыню, но Дронго
только еще сильнее замотал ему голову. Полухин, поняв, что они не хотят, чтобы
он их увидел, сразу стих.
— Сколько денег у твоего макаронника? — спросил
Машков. Дронго покачал головой. Полковник ошибся. Обычный убийца, которого
должен был прислать Хорьков, не мог знать, что итальянцев называют в Европе
макаронниками за их любовь к спагетти. Такое мог знать только образованный
офицер ФСБ. Полухин задумался. Может, он тоже ошибается.
— Вы откуда, ребята? — спросил он. — Я ведь
Хорькову не враг какой. И никого я не убивал, это все поклеп. А вы
откуда? — снова спросил он.
— Тебя не касается, — огрызнулся Машков,
расстроенный своей очевидной ошибкой. — У итальянца оружие есть?
— Есть. Он всегда пистолет носит. Словно боится чего.
— Куда арабы делись, которые деньги платили? —
поинтересовался Машков. Он был прав, этот вопрос интересовал его более других,
но Полухин снова занервничал. Обычный киллер не интересуется тем, кто платил
деньги и куда он скрылся. Его интересует, где нужный человек и где могут быть
деньги. А этот тип задавал совсем другие вопросы.
— Вы из милиции? — начал понимать Полухин.
— Нет. Из отряда архангелов, — пошутил
Машков. — Вы куда должны ухать отсюда? Быстрее говори, у нас мало времени.
— Он в Америку, я в Испанию. У меня нет американской
визы, но он обещал потом прислать.
