— Когда он в Америку летит?
— Сегодня утром. — Полухин отвечал уже значительно
увереннее — он вдруг понял, почему с него не снимают простыню. Если бы они
хотели его убить, то наверняка не стали бы закрывать глаза. Какая разница, что
именно он увидит, ведь у покойника все равно не будет возможности рассказать об
этом кому-либо. Следовательно, ворвавшиеся к нему люди были не киллерами
Хорькова. Они бы просто не стали задавать столько вопросов. — Чего вы
хотите? — спросил он прямо.
— Нам нужен твой хозяин, его деньги и исчезнувшие
ящики, — ответил Машков. — Когда он улетает?
— Утром, в половине девятого. В шесть я должен зайти к
нему.
Дронго посмотрел на Машкова. Тот пожал плечами и тихо напомнил:
— У него есть оружие.
— Другого шанса не будет, — тихо ответил Дронго.
— Думаешь, поднять этого скота и подставить его к
дверям?
— Нет, конечно. Ему нельзя доверять ни в коем случае.
Мы его оставим здесь, а сами пройдем туда. Я объясню, что меня просили его
разбудить.
Полухин услышал их шепот и понял, что они совещаются.
— Не нужно меня трогать, ребята, — попросил он на
всякий случай, — я еще много нужного сказать могу и против Хорькова в суде
выступить, если хотите.
Он сделал окончательный вывод о том, откуда эти люди, и
теперь уже лежал более спокойно.
— Останешься здесь, — строго сказал Машков, —
а мы пока зайдем к твоему напарнику. Если пикнешь, я тебя лично порешу.
— Простыню сними, — попросил Полухин.
— Нет. Мы сейчас сделаем по-другому. Машков наклонился
и завязал глаза Полухина полотенцем. Потом убрал простыню и негромко спросил:
— Как себя чувствуешь?
— Терпимо, — отозвался Полухин, — ничего, так
лежать можно.
— Я вызову официанта из ресторана, — предложил
Дронго, — иначе Ревелли не откроет нам дверь.
— Правильно, — согласился Машков. Дронго подошел к
телефону и попросил принести чай. Когда через десять минут в комнату вошел уже
немолодой официант, ему быстро заткнули рот, связали и уложили рядом с
Полухиным. Его фирменная одежда не могла подойти широкоплечему Дронго. Машкову
она тоже оказалась впритык, но он кое-как сумел влезть в нее.
— Пошли, — сказал Дронго, — но по-английски
скажешь только одну-две фразы. Не перестарайся, иначе Ревелли все поймет.
— Он сейчас сонный и счастливый.
— Такой тип людей всегда настороже. Он ведь все время
носит с собой оружие, — возразил Дронго.
Они прошли к соседнему номеру. Снизу уже раздавался шум.
Отель оживал. В половине седьмого утра начинался завтрак на первом этаже.
Машков постучал в дверь. Почти сразу же уверенный голос спросил, что нужно.
Машков ответил, что постоялец из соседнего номера заказал в номер люкс два
завтрака. Дверь резко открылась. Дронго даже не успел прыгнуть. Ревелли
подозрительно глядел на Машкова.
— Кто вы такой? — спросил он, и в этот момент
полковник ударом ноги отбросил от себя сервиро-вочный столик и прыгнул на
Ревелли. Тот хотел уклониться, но было поздно — Машков схватил его за горло, и
они упали на ковер. Когда через секунду в комнату ворвался Дронго, исход
схватки был предрешен. Еще через некоторое время Ревелли лежал в своей спальне,
а Дронго и Машков потрошили его чемодан. Найденная сумма потрясла обоих.
Ревелли имел при себе наличными почти полмиллиона долларов, разложенных в
сумке, чемодане, куртке, пиджаке.
— Где вы работаете? — спросил Дронго, наклоняясь к
нему. — У вас очень хорошая зарплата.
— Иди ты… — огрызнулся Ревелли. Он решил, что это
либо грабители, либо люди Абделя.
— Ай, как некультурно. — Машков вынул пистолет из
чемодана. Разговор шел на английском, который понимали все трое.
— Чего вам нужно? — приподнял голову Ревелли.
— Абдель, — сообщил Дронго, — нам нужен
Абдель.
— Я такого не знаю, — быстро ответил Ревелли.
— Врешь, — убежденно сказал Дронго, — ты его
знаешь. И знаешь, где его искать. Мне нужно знать, где он и где груз, который
ты ему продал.
— Какой груз?
— Не нужно блефовать. Все кончено, Ревелли. Нам нужно
знать, где Абдель и где груз.
Итальянец молчал. Стать миллионером на одну ночь и всего
лишиться. От этого можно было сойти с ума.
— Вот твой билет в Америку, — показал билет
Дронго, — вот твой паспорт. И твои полмиллиона. Я предлагаю тебе купить
все это. Ты рассказываешь нам про Абделя, а мы все возвращаем тебе. По-моему, цена
очень неплохая.
— Как я могу вам верить? — облизнул губы
Ревелли. — Вы же можете меня пристрелить после того, как я вам все
расскажу.
— Верно, можем. Но другого выхода у тебя все равно нет.
Ты должен мне поверить на слово. Я тебе предлагаю паспорт, билет и деньги в
обмен на информацию. Я ведь могу все забрать, пристрелить тебя и уйти. Но
вместо этого я предлагаю тебе сделку. Подумай сам. По-моему, условия
нормальные. Ты ведь игрок, Ревелли, и должен уметь рисковать.
— Вы меня отпустите? — с сомнением спросил
Ревелли.
— Если хочешь, я покажу тебе наши документы, —
предложил Дронго, — мы из Москвы. Нас не интересует ничего, кроме Абделя и
его груза. Остальное нас просто не касается.
— Я так и подумал, — немного облегченно заявил
итальянец. — Покажите ваши документы.
Машков достал свой российский паспорт, показал его Ревелли.
— Все верно, — удовлетворенно заявил
итальянец. — Абдель был вчера в Сицилии. Он получил от нас товар и
погрузил его на свою яхту, которая находилась в порту Аугусты. Сейчас он уже,
наверно, плывет в Алжир. А через два дня он будет во Франции.
— В день выборов, — быстро уточнил Дронго.
— Вы и про это знаете? — усмехнулся
Ревелли. — Да, в день выборов он будет в Париже. Они хотят совместным
шантажом заставить Францию и Алжир отказаться от подведения итогов выборов, на
которых они наверняка проиграют, и признать законными выборы, которые уже
состоялись и на которых они победили.
— Париж никогда не пойдет на это, — быстро заявил
Машков.
— Подождите, — прервал его Дронго,
нахмурившись. — Ты сказал «Францию и Алжир», «шантажом». Разве у Абделя
оба ящика?
Ревелли, поняв, что проговорился, молчал.
— Быстрее, Ревелли. Или ты хочешь, чтобыя назвал тебя
твоим настоящим именем Конти?
— У них один ящик с грузом, — выдавил итальянец.
— Почему ты сказал «совместным шантажом»? Что это
такое? Только быстрее, у нас нет времени.
— Ну… они так считают… Они считают, что у них два
ящика. А на самом деле у них один… Второй заряд не настоящий. Они думают, что
он настоящий, — выдавил наконец Ревелли.
