И тут неожиданная мысль приходит в голову маленькому охотнику.
Что, если никому не сказать про победу? Спрятать шкуру и молчать до самого дня посвящения? Тогда все удивятся еще сильнее. Он так и сделает, про шрамы скажет, что упал со скалы, а шкуру спрячет. Молодой воин не знал еще, как опасно шутить с судьбой.
* * *
Нерадостно было в стойбище охотничьего племени Горных Барсов. Старый Хонг сидел в своей темной землянке и угрюмо смотрел в огонь. Не вернулся с охоты его любимый ученик. Трижды вопрошал Хонг богов о его судьбе, но боги молчали. Они гневались на племя, видно, мало жертв приносили им. И кара богов тяжела. Хонг пытался собрать разбегающиеся мысли.
Сегодня совет старейшин многое должен решить. Прибыли послы от самого великого Скилура.
[1]
Послы говорят о войне с греками. Если опять будет война, племя сильно ослабеет… Воины поговаривают даже о том, чтобы идти под Скилура. Нужно ли это сейчас? Мысли, совершив привычный круг, в который раз возвращались к Алану. Все сроки давно минули, а мальчика все нет. Законы племени суровы. Алану еще только четырнадцать зим, но он должен принести залог, стать воином или погибнуть. Так было всегда. Он сильнее и смышленее всех своих сверстников. Однако они вернулись, а его нет. Неужели случилось несчастье?
Хонг слышит легкий звон бронзы у своей землянки.
Это зовут его. Никто, кроме него, не смеет входить сюда, в святилище богов. Вот они стоят у очага, равнодушные черные идолы. Стоят и молчат.
Старый Хонг бросает на них последний укоризненный взгляд и выходит на свет. У порога землянки, скромно потупив глаза, стоит Герат, друг Алана.
Герат молчит и ждет вопроса. Так и положено держать себя со старшим молодому охотнику, еще не ставшему воином.
— Ну, что тебе? — наконец сурово спрашивает Хонг.
— Разреши, Мудрейший, отправиться за зверем в лощину Лося. Мы пойдем вместе с Ингой.
Суровая складка между бровей Хонга расходится. В лощину Лося ушел Алан. Вот уже семнадцать солнц, как нет его. Друзья тревожатся… И хотя по законам племени не полагается помогать охотнику, ушедшему добывать залог, Хонг, махнув рукой, скрывается в землянке и уже с порога сурово бросает:
— Идите.
Несчастье подстерегло Алана на последнем переходе. Он спрятал шкуру барса в дупле гнилой березы и уже подходил к стойбищу. Юноша предвкушал, как в торжественный день посвящения достанет из тайника шкуру барса и спокойно развернет ее у костра совета, как радостно склонятся над ней его учителя и товарищи.
Неожиданно ровный снежный наст проломился под ним, и мальчик почувствовал, что куда-то проваливается. От удара он потерял сознание, а когда пришел в себя, с ужасом увидел, что гладкие ледяные стены оленьей западни закрыли от него весь мир.
Кто и когда вырыл эту яму на охотничьей тропе? Но что толку спрашивать себя об этом сейчас? Тайга торжествовала. Она зло посмеялась над своим пленником, приготовила победителю барса жалкую и бессмысленную смерть. На гладком дне ямы — ни единой веточки. Изодранная одежда не сохраняла больше тепла, теплая шкура зверя оставалась в дупле березы, напрасно ожидая своего хозяина. А там, наверху, надвигалась ночь. Бесконечная таежная зимняя ночь. И не осталось сил обдирая ладони карабкаться вверх по гладким отвесным стенам западни.
В эту ночь он уйдет в царство мертвых… У него ничего нет для этого пути. Добрые предки не будут оберегать его, мудрый Хонг не отгонит злых духов… Племя никогда не узнает о его победе и гибели. Эта западня никем не проверяется, только теперь заметил он полусгнившие кости зверей в толще льда, покрывавшего дно ямы. Он сбился с пути.
Вблизи стойбища Алан знал каждую тропу. Но в последние дни его невероятно трудного пути так болела голова, что он плохо помнил, где шел, и угодил в старую заброшенную ловушку. Ему стало жаль себя. Узнает ли когда-нибудь Инга, что с ним случилось? А если бы и узнала? Племя не любит неловких и неудачников. Инга первая посмеется над ним.
Мысли от холода начали путаться. Тогда Алан привстал и попробовал ползти вдоль стенок. Резкая боль заставила его снова без сил опуститься на дно ямы. Зачем цепляться за жизнь, когда выхода нет. Он мужественно уйдет в царство мертвых, как подобает охотнику и воину. Все же он стал воином, хоть об этом и не узнает племя.
Алан повернулся на спину, вытянулся и, сложив руки на груди замком, чтобы после смерти злые духи не смогли забраться в него, стал смотреть в пустое черное небо. Казалось, оно опускается все ниже и ниже, на самое дно ямы.
Когда он очнулся, вместо черного пустого неба над головой оказался знакомый закопченный потолок и где-то сбоку лицо Инги, почему-то совсем не насмешливое. Она положила руку ему на лоб и тихо сказала кому-то:
— Проснулся уже.
Алан хотел вскочить, но крепкие руки мягко удержали его за плечи, а голос Герата прозвучал тихо, но строго:
— Лежи, Алан. Тебе нельзя вставать.
Мальчик долго ничего не мог понять. Вместо холода ледяной западни в хижину врывался солнечный весенний ветер. Он нес с собой смех, бодрящие запахи веселья и здоровья. Алан окончательно проснулся и почувствовал сильный голод.
Позже Алан узнал, как Герат и Инга нашли его след, а потом отыскали и его самого, без сознания лежащего на дне заброшенной ловушки. Ослабев от ран, он перепутал дорогу и вместо охотничьей тропы попал на оленью.
Никогда раньше Алан не думал, что окружающие так любят его. Никто не спрашивал, что с ним случилось, не напоминало готовящемся празднестве. Все были веселы и ласковы с ним. Но он тяготился вынужденным бездельем.
Наконец настал долгожданный день, когда Алан впервые вышел из хижины. Был вечер. Такой, какой бывает только в весенней тайге, когда пряные запахи волнуют кровь, а в зеленых пахучих лапах елей пируют лесные боги.
Стойбище лежало на берегу большого озера. Над водой поднимался легкий прозрачный туман.
Мальчик долго стоял неподвижно. Смотрел на знакомый берег и не видел его…
Далеко за озером высились неясно синевшие горы. Теплые ветры несли оттуда дыхание весны.
Что там, за этими высокими горами? Мудрый Хонг рассказывал, что там жили другие скифские племена — их могучие друзья и соседи. А еще дальше лежала громадная сказочная страна. О ней Хонг рассказывал неохотно… Называлась она певуче и странно: Бактриана…*
[2]
Говорят, в ней живут крылатые грифоны и диковинное существо Феникс. Скифские купцы из южных племен привезли оттуда странную человеческую фигурку, вырезанную из кости. Они рассказывали легенды о великих мастерах, вырезающих из камня и кости человеческие фигуры так искусно, что они потом оживали, охотились, как все люди, и работали, но никогда не умирали. Хонг запретил смотреть на эту фигурку, это, говорил он, большой грех. Делать можно только изображения зверей. На того, кто дерзнет изображать человека, обрушится гнев богов.
