– В самом деле? Какая жалость, Челс. А я надеялся целый час говорить только об этом. Немного отдохнуть. Может, я мог бы поцеловать тебя и убедить прийти ко мне сегодня вечером? Придешь после работы?
– Ты правда хочешь, чтобы я приехала в два ночи? – Я в полнейшем недоумении.
– Хочу использовать любую возможность видеться с тобой почаще. – Он подходит к столу и берет мою руку, переплетая наши пальцы. – Я уже говорил тебе это, помнишь?
Я кладу розу на стол, нежно поглаживая пальцами ее бархатистые лепестки.
– Оуэн, что ты собирался сказать о розе?
– Я уже говорил. Ее цвет напоминает о твоих губах.
– Правда? – Поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом.
Он улыбается.
– Да. Ну и о твоих сосках. Потому что они такие же розовые.
– Боже. – Я хочу вырвать руку, но он не отпускает. – Не верится, что ты это сказал.
– Сама попросила. – Он пожимает плечами, сжимая мне руку. – Итак, ты придешь сегодня вечером? Время неважно. Я не лягу спать, буду ждать тебя.
Я несколько ошарашена тем, как легко он приглашает меня к себе ночью, не стесняясь говорит о губах и сосках, держит меня за руку и загадочно улыбается.
Все, о чем я могу думать, – это его руки, ласкающие мое тело, проникающие внутрь меня. И еще мои собственные руки, прикасающиеся к нему даже в самых интимных местах. Мы разделили нечто очень сокровенное, что только может произойти между двумя людьми, а теперь сидим здесь и ведем непринужденную беседу. О работе, учебе и сосках.
– Вчера утром я зашла в закусочную и поговорила с шефом. – Глубоко вздыхаю и сжимаю пальцы Оуэна. – Я больше не работаю в ночную смену.
– Ну слава богу. Терпеть не могу твои поздние смены. Опасно идти домой.
– Девушка, которая работает со мной, всегда подбрасывает меня до дома после работы. – Я пожимаю плечами, втайне радуясь, что он, оказывается, беспокоится обо мне.
– Все равно. Это опасно. – Его взгляд смягчается, цвет глаз напоминает зелень травы в теплый летний день. – Значит, ты сможешь прийти пораньше?
– А как же тренировка?
– Только до шести. Я сегодня не работаю. Решил работать чуть меньше, чем планировал. Лучше возьму больше смен после окончания футбольного сезона.
– Хорошо. – Даже прекрасно. Его график настолько плотный, что я боялась, мы совсем не будем видеться.
– Хочу показать тебе еще кое-что. – Он достает папку из рюкзака и кладет ее между нами на стол. – Мое портфолио по творческому письму.
– М-м-м. – Я медленно открываю папку и вижу красивую, аккуратную стопку сочинений Оуэна. Список заданий подшит с левой стороны, и там отмечены те, которые он уже сделал.
– Похоже, ты почти закончил.
– А то. – Он пододвигает папку к себе поближе, листает бумаги, пока наконец не находит что-то. – Прочти.
Беру листок и вижу напечатанные слова, но пока не могу разобрать написанное.
– О чем это?
– О тебе.
– О! – Не знаю, что сказать. Он такой нежный и милый. И так изменился. Расцепив наши пальцы, я беру листок, кладу прямо перед собой и читаю.
Моя трогательная маленькая роза,
Такая нежная и мягкая,
Теплая, покрытая росой…
Она как возвращение домой.
Я прижму ее покрепче,
Дам то, что ей нужно,
И, когда все отдам,
Буду счастлив.
Я вся горю. Смысл стихотворения очевиден. Боже, он ужасен. И вместе с тем бесконечно прекрасен.
– Оуэн. – Я подбираю слова и чувствую его взгляд. – Это…
– Неплохо, да? Поэт из меня так себе, да еще и с рифмой я не дружу, но эти строки пришли на ум вчера ночью, и я подумал, что в целом неплохо. Не идеально, но достаточно близко к тому, чтобы назваться стихотворением, а?
Молча читаю стихотворение еще раз. Затем еще раз. На первый взгляд слова кажутся невинными.
– Да, я действительно делал уроки вечером после тренировки. Представляешь? – Я слышу гордость в голосе и снова перечитываю, задерживаясь на строке, где он называет розу своим домом.
Это правда? Он так думает обо мне?
– Прекрасно. – Наконец-то я набираюсь смелости и поднимаю на него глаза. Он сидит, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги вперед, с жутко довольной миной на красивом лице.
– Я так и думал. – Он улыбается, сложив руки на груди. – Ты же поняла, о чем это?
– Конечно. Я же не дурочка.
– Не говори так. – Он улыбается еще шире. – Думаю, ты моя муза, Челс. Мое вдохновение.
Мои щеки становятся ярче розы, лежащей на столе.
– А ты не подумал, что учитель догадается, о чем ты написал? Он может этим оскорбиться.
– Мне все равно, – он пожимает плечами. – Мне нравится писать о… личном.
Мне одновременно хочется и убить его, и поцеловать.
Он садится, вытаскивает другой лист бумаги из папки и придвигает ко мне.
– Прочти. Это я написал несколько недель назад.
Прелестная свежая роза с колючими шипами
Застенчиво рдеет. Не покорилась никому.
Завоевать ее пришел, касаясь пальцами
Сначала медленно и нежно, лепестки раскрывая…
Лаская, привлекаю ближе.
Ближе.
Пока не сомну ее всю.
Лепестки раскрыты, красота измята
Моей рукой.
И теперь она
Моя Вселенная.
– Нам задали написать парочку стихотворений, – объясняет он спокойно и обстоятельно, в то время как я лихорадочно пытаюсь осознать, что он пишет о наших самых интимных моментах, что мы разделили, констатирует на бумаге, увековечивает. – Одно можно было сделать в любом понравившемся формате, а другое – обязательно рифмованное. Даже не знаю, какой из двух вариантов мне больше нравится. По-моему, они оба чертовски великолепны.
– Говоришь, написал это несколько недель назад? – Я пристально смотрю на него.
– Э-э-э, да. – Он выглядит смущенным. Ну наконец-то. – В тот вечер, когда ты была у меня и мы ели китайскую еду.
– Но у нас ничего не было! Ни поцелуев, ни прикосновений. Тогда вообще еще ничего не происходило между нами.
– У меня богатое воображение. – Улыбка исчезает. Его прекрасные зеленые глаза темнеют, кажется, будто меня затягивает в водоворот… Нас затягивает. Я ничего не соображаю и едва дышу. – То, что ты только что прочла, весьма ярко описывает произошедшее между нами пару дней назад. Вероятно, я могу предсказывать будущее. Не знаю… А может, я просто сумасшедший.
