Эмили подбежала к Кэтрин и Деборе и остановилась, еле переводя дух.
— Ведьма! — крикнула она Деборе. — Зачем ты это сделала? Зачем ты заколдовала моего бедного сыночка?
В ее заплаканных глазах горел огонь ненависти. Девочка в испуге отшатнулась.
— Это твое последнее злое колдовство в нашей деревне! — заорала Розмари Плятт.
— Колдовство..? — слабым голосом переспросила Дебора.
Снова зарыдав, Эмили грубо схватила ее за руку и потащила за собой.
— Пойдем, — закричала она. — Ты немедленно снимешь свое колдовство — немедленно!
Девочка попыталась избавиться от крепкой хватки разгневанной женщины. Но остальные уже окружили ее.
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — воскликнула Дебора.
— Отпустите мою дочь! — закричала опомнившаяся Кэтрин.
Эмили Гаррисон продолжала тащить Дебору за собой.
— Либо ты исправишь то, что наколдовала, — или поплатишься за это. Я тебе это так не спущу!
Образовав тесный кружок, сердитые женщины вели Дебору и ее мать через деревенскую площадь. Возле рынка собралась небольшая толпа. Все безмолвно наблюдали за процессией из четырех женщин и матери с дочерью. Двухэтажный дом Гаррисонов, самый большой в деревне, сверкал свежей побелкой.
— Ты отравила мой дом, — причитала Эмили, утирая льющиеся градом слезы. — Ты заразила мой добрый дом своим ядовитым злом! Я требую, чтобы ты забрала назад свои чары и вернула мне моего единственного сына!
«О чем она говорит? — с недоумением думала Дебора. — В чем она меня обвиняет? Что случилось с Аароном?»
Эмили Гаррисон открыла деревянную дверь и толкнула девочку внутрь дома.
— Аарон, я привела ее! — закричала она. — Сейчас все будет хорошо!
Дрожа всем телом, с бешено стучащим сердцем Дебора вгляделась в полумрак жилища.
Через несколько мгновений она увидела его на плоском сером камне возле очага.
И когда Дебора наконец-то узнала Аарона, ее рот открылся и из него сам собой вырвался пронзительный крик.
Глава VIII
ПРИГОВОР
Цыпленок сделал к ней несколько шажков. Его когти громко стучали по каменному полу. Дебора схватилась за щеки и охнула от ужаса. Мать Аарона снова зарыдала при виде сына.
У цыпленка были длинные и волнистые светлые волосы. Волосы Аарона.
Наклонив набок голову, он уставился на девочку своим круглым черным глазом, а потом громко и басовито пискнул, как бы обвиняя ее.
У Деборы перехватило дыхание от ужаса.
— Мы знаем, что это твоих рук дело, Дебора, — почему-то шепотом произнесла Эмили Гаррисон. — Вчера ты грозила мальчикам. Обещала превратить их в цыплят. Аарон сам мне об этом рассказал.
Она подтолкнула девочку к длинноволосому цыпленку.
— Теперь верни мне его назад. Преврати его снова в мальчика. Я умоляю тебя, — если в твоем черном сердце еще осталась капля сострадания… — Она сверкнула глазами на Дебору, и их злобный огонь снова погас в ее слезах.
— Н-но… — Дебора с трудом выдавливала из себя слова. Несмотря на всю ненависть к Аарону, она испытывала сейчас жалость к нему и к его матери. — Я этого не делала, — прошептала она. — Поверьте мне, я ни в чем не виновата. Я не знаю никакого колдовства. Я не умею. Я ничего не сделала Аарону.
Светловолосый цыпленок снова громко пискнул и почесал свой клюв о камень.
— Вы должны поверить моей дочке, — сказала Кэтрин. — Она говорит вам правду. Она тут ни при чем. Невиновна.
— Ни при чем? — взвилась Эмили. — Это она-то ни при чем? — Она схватила Дебору за волосы и откинула их со лба.
— Вот она — ведьмовская метка! — завизжала она. — Она невиновна? С таким полумесяцем на лбу? Мало зла она принесла нашей деревне с того самого дня, как родилась?
За дверью послышались низкие голоса и шаги.
Они повернулись и увидели, что в дом вошел олдермен Гаррисон в сопровождении двух мужчин с мушкетами.
Гаррисон снял высокую черную шляпу и в ужасе уставился на цыпленка, словно до сих пор не мог поверить своим глазам. Потом он повернулся к Деборе.
— Твоему злу не место в моем доме, — дрожащим голосом заявил он. — Мой сын — бедный мальчик! Верни ему прежнее обличье, ведьма, — или ты поплатишься за это.
— Я… я не знаю, как, — забормотала Дебора. — Пожалуйста, поверьте мне…
Гаррисон взглянул на нее, прищурив глаза, и грозно нахмурился.
— Я привез шерифа из соседней деревни, — объявил он всем присутствующим. — Сегодня воскресенье, грешно чинить суд. Но я обещаю — Дебора Андерсен будет повешена завтра вечером.
Глава IX
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР
Закричав от ужаса, Дебора упала на колени.
— Прошу вас, сэр. Я умоляю вас, смилуйтесь. Пожалейте меня. Я не делала этого.
— У нее на лбу метка в форме полумесяца, — снова сказала Эмили Гаррисон. — Она принесла в нашу деревню беды — их все больше и больше с каждым годом ее жизни. Мы не можем и дальше терпеть ее зло!
Женщина нагнулась и взяла на руки длинноволосого цыпленка. Приблизила его к лицу девочки.
— Верни мне Аарона! Забери назад злые чары, которые ты навела на нашего сыночка!
Дебора в ужасе отшатнулась от этого волосатого уродца.
— Я… я не имею такой силы, — прошептала она.
— Врешь! — закричала Эмили. Бросив цыпленка, она с визгом набросилась на девочку, вцепилась в ее волосы, царапала ей лицо, рыдая и брызгая слюной.
Дебора отшатнулась и закрыла лицо руками.
Олдермен Гаррисон схватил свою обезумевшую жену и с трудом оттащил ее прочь. Она с рыданиями уткнулась в его плечо, и он стал тихонько гладить ее плечи.
— Ступай домой, — резко приказал он Кэтрин. — Забирай свою дочь на последнюю ночь. Деревенский совет соберется завтра утром. Их приговор будет исполнен на закате дня.
— Я умоляю вас, — сказала Кэтрин. — Пощадите жизнь моей дочери. Ведь ей всего двенадцать лет. Проявите милосердие, сэр. Если вы оставите ее в живых, я уведу ее из деревни.
— Уходите, вы обе, — рявкнул Гаррисон, махнув им рукой на дверь. — Совет решит судьбу твоей дочери, женщина. Наказание будет суровым — и окончательным.
— Прошу вас..! — зарыдала Дебора.
Мать уже тянула ее к двери. Последнее, что увидела девочка, прежде чем вышла на яркий утренний свет, был длинноволосый цыпленок, глядевший на нее круглым черным глазом.
Дебора провела остаток дня в каком-то бреду. Она ходила взад-вперед по маленькому домику. Мать приготовила вечером ужин — зачерствевший за сутки хлеб и немного тушеной баранины. Дебора села на стул с соломенным сиденьем и уставилась на еду. Она не могла заставить себя съесть хотя бы кусочек, хотя понимала, что, возможно, это последний ужин в ее жизни.
