– Хорошо. – Похоже, София немного расслабилась. – Прости, что трачу твое время. Вчера я находилась не в лучшей форме, чтобы принять хоть какое-то решение.
– Посещение подобных мероприятий пойдет на пользу моему бизнесу. – Куин взял сумку, которую она несла на плече. Фиктивный жених или нет, тем не менее в ближайшие недели он постарается уделить ей максимум внимания. Похоже, она не относится к тем женщинам, которые нуждаются в посторонней помощи.
А он хотел помочь ей расслабиться. Научить радоваться жизни. Черт возьми, он вообще хотел лучше узнать ее!
– Ты очень добр. Спасибо тебе.
– Я бы не назвал это добротой. – Запрокинув голову, Куин взглянул на небо, когда на них упало несколько снежинок. – Ты тепло одета?
На ней был теплый пиджак, но теперь, когда солнце зашло, температура резко упала.
– У меня в сумке плащ. – София указала на сумку, которую он нес на плече. Порывшись в ней, достала мохеровый плащ, в котором была вчера.
– Позволь мне помочь тебе, – попросил Куин, накинул плащ ей на плечи и застегнул две верхние пуговицы. Их взгляды встретились, оба явно вспомнили о недавнем поцелуе.
– Я могла бы и сама, – запротестовала София.
Ей на плечи стал падать снег.
– Но ведь мы должны будем в пятницу изображать влюбленных.
Куин с нетерпением ждал этого дня.
Он жаждал вновь поцеловать ее, ощутить розовые губы, на которых быстро таяли снежинки. А вместо этого накинул ей на голову капюшон, чтобы прикрыть от снега.
– Тогда я буду готовиться к этому дню, как к генеральной репетиции, – серьезно заметила она.
Куин восхищался ее целеустремленностью. Она полностью посвятила себе карьере. Он и сам трудоголик. Работа стала для него превыше всего.
– Тогда у нас все сложится хорошо. – И он обнял ее за талию. Они свернули в боковую аллею, которая вела к его дому. – Вчера я прочитал о тебе. Оказывается, ты добиваешься всего, чего захочешь.
Он понял, что она улыбнулась, хотя лицо и скрывал капюшон.
– У меня прекрасный пиар-агент, – призналась София. – И кроме того, она моя лучшая подруга.
Куин рассмеялся. Они углубились в парк, где было необычно много народу. Выпал первый снег, и на улицу высыпали дети в сопровождении нянь, а также хозяева с собаками и школьники с ранцами. Правда, те возвращались со школьных занятий.
– Твоя подруга хочет, чтобы мы посетили прием в честь того хореографа, о котором ты говорила. Он ставит новый балет. – Куин еще вчера навел справки об этом парне. – Все в Нью-Йорке в восторге от того, что он приехал.
– Ты проделал хорошую работу. – Она наградила его улыбкой, и ему вновь захотелось поцеловать ее.
– Для меня это тоже генеральная репетиция, София. И я хочу достойно сыграть мою роль.
– Если бы ты был одним из моих учеников, я бы перевела тебя на следующий уровень.
– Разве ты преподаешь?
– Как и многие балетные. Это дополнительный заработок. – София взглянула на мальчишек, раскачивавших старый дуб в попытке достать вертолетик, застрявший в его ветвях.
– Подожди секунду. – Куину не хотелось прерывать ее, но он не мог позволить подросткам так жестоко обращаться с деревом. Поставив на землю ее сумку, он взял футбольный мяч, лежавший возле ног одного из мальчишек. – Постойте, ребята! – Мальчишки разом взглянули на него. – Я собью вертолет с трех бросков. И то лишь потому, что еще не разогрелся.
– Я даю вам шесть бросков, дядя! – крикнул рыжий парень, который явно был лидером группы.
Дядя?
Куин убеждал себя, что просто хочет защитить дерево, тем не менее в глубине души надеялся произвести впечатление на красивую женщину. Ну какой же он дядя! Он вообще ведет себя как мальчишка.
Прицелившись, Куин метнул мяч и сразу попал в цель.
К всеобщему восхищению.
Вертолетик упал на землю, и рыжеволосый парнишка, первым бросившись к нему, мгновенно схватил его, присвоив себе частицу победы.
– Прости! – Куин вернулся к Софии, стоявшей под мерцающим уличным фонарем. Подняв ее сумку, снова повесил себе на плечо.
Под падающим снегом, в плаще с капюшоном, София напоминала какую-то героиню из балета. Быть может, русскую принцессу.
– Должно быть, ты не раз проделывал подобный трюк, – предположила она.
– Имея двух братьев? Конечно. Мы часто лазали по деревьям. Труднее всего было достать воздушного змея. А вертолетик – это пара пустяков. – Куин поежился под холодным ветром. Взглянув на Софию, он заметил, что ее волосы по-прежнему влажные.
– Я даже представить не могу, каково это, иметь братьев и сестер. – В ее словах прозвучала тоскливая нотка одиночества. – Моя мать умерла, когда мне было тринадцать лет, а с отцом мы никогда не были близки.
– Я сочувствую тебе. – Куин взял ее за руку. – Это очень тяжело потерять мать в таком возрасте.
Он не отпускал ее руку, потому что пальцы были холодными. И потому что ему хотелось прикасаться к ней. И кроме того, им скоро снова придется появиться в обществе, изображая из себя влюбленную пару.
Будто поняв его, София прильнула к нему, и он вдохнул аромат ее духов.
– Я была опустошена. Ведь мать ненавидела отца, а это значит, я тоже ненавидела его. И вот внезапно после смерти матери я оказалась с ним один на один. – Остановившись на секунду, София стряхнула снег с капюшона. Может быть, она просто хотела высвободить руку. – До сих пор не знаю, что их связывало. Мать называла обогащение «бездуховной культурой».
– А ты? Ты была согласна с матерью?
– Подожди. – София огляделась вокруг. – Давай постоим здесь минутку.
Она ничего не стала объяснять.
На самом деле в этой части парка было чудесно. Сквозь хлопья снега светились окна кафе «Таверна», окруженного могучими деревьями. Их ветви поблескивали белыми огоньками. Снегопад приглушал все звуки, доносившиеся с соседних улиц.
Отсветы белых огоньков играли на лице Софии.
– Здесь так красиво! – восхитился Куин.
– А ты знаешь, как моя мать отзывалась о красоте? – София блеснула своими серебристо-серыми глазами. – Она считала, что красота – это не значит выглядеть красивой. Красота должна окружать. – Она поймала снежинку в ладонь и улыбнулась, закрыв глаза. – И если ты сможешь уловить какой-то чудесный запах или почувствовать какой-то необычный вкус, это тоже будет красота.
Куин, как завороженный, смотрел на то, как эта дисциплинированная и сдержанная балерина закинула голову, мечтательно глядя на небо.
В другое время, возможно, он посмеялся бы над ней. Но сейчас ее, казалось, окутали воспоминания детства. Он взял ее руку, холодную от снега, и согрел ладонь.
