Мы не станем переправляться через реку. Мы пойдем на север.
— Так это что же получается, у меча есть разум? — спросила Делли, Ее это скорее позабавило, чем встревожило. — Ха, так ты сможешь добыть мне немало монет в Серебристой Луне!
Но улыбка сползла с ее лица, когда рука вдруг сама поднялась и лезвие Хазид-Хи медленно, но неумолимо скользнуло к Кэлси.
Делли попыталась закричать, но обнаружила, что не может — горло ее спазматически сжалось. Однако ужас растворился почти мгновенно, и Делли неожиданно осознала, как прекрасна власть этого великолепного оружия. Да, одним взмахом руки она могла сейчас отнять жизнь Кэлси. Она могла играть жизнью других людей, как может играть только бог.
Рот Делли снова искривился в улыбке. Кэлси смотрела на нее с любопытством. А потом потянулась к сверкающему лезвию.
Девочка порезала пальчик об острие и заплакала, но Делли не слышала ее.
Она не нанесла удара, хотя желание сделать это было почти нестерпимым. Но капли яркой красной крови Кэлси на мече — на ее мече — остановили женщину.
Девочку так легко убить. И ты не сможешь помешать мне.
— Проклятый клинок, — выдохнула Делли.
Заговори еще раз вслух, и девчонка потеряет голову, — пообещал Хазид-Хи.— Мы идем на север.
— Ты… — начала Делли и тут же прикусила язык от ужаса.— Ты хочешь, чтобы я попыталась выбраться отсюда с ребенком на закорках? — безмолвно спросила она. — Мы не пересечем периметр.
Ребенка оставь.
Делли выдохнула.
Шевелись! — потребовал меч, и никогда еще в своей жизни Делли Керти не слышала столь властной команды.
Разумом она понимала, что может просто швырнуть меч на землю и убежать, и все же не могла сделать этого. Почему — не знала, просто не могла.
Воздух с трудом проникал в грудь. Множество желаний крутилось в ее мозгу, но все они замыкались сами на себя — у нее не было настоящего ответа на приказы Хазид-Хи. Она трясла головой, отказываясь, но шаг за шагом отступала от Кэлси.
Раздавшиеся поблизости человеческие голоса на мгновение прервали пытку, и один из этих голосов — горестно причитавший — Делли узнала. К переправе, где паромщик уже поторапливая пассажиров, шла Котти Куперсон.
«Мы не можем оставить ее!» — взмолилась Делли.
Ее шейка… такая тонкая… — дразнил Хазид-Хи.
«Они найдут ребенка и пойдут за нами. Они сразу поймут, что я не переправлялась через Сарбрин».
Меч не ответил, и Делли поняла, что заставила его задуматься над ее словами. Она не могла сформулировать каких-то убедительных доказательств, в ее сознании лишь запрыгали образы и мысли — пусть меч получит общее представление.
Через пару секунд, с завернутым и сунутым под мышку Хазид-Хи, Делли бежала к переправе. Она не стала ничего объяснять Котти, а просто сунула младенца в руки несчастной женщины. Объяснения были ни чему — Котти все равно ничего бы не услышала, она сразу же прижалась лицом к ребенку и блаженно втянула в себя младенческий запах.
— Мы отправляемся. Забирайся на борт! — крикнул дворф-паромщик.
Делли подтолкнула Котти к парому, а сама осталась стоять.
— Что с тобой? — спросил один из пассажиров, мужчина, часто сидевший рядом с Котти.
Но Делли никого уже не видела — слезы застилали ей глаза. Она должна бежать, бежать подальше от хрупкого горла ребенка…
Женщина обратила невидящий взгляд в сторону рулевого и отрицательно помотала головой. Дворф пожал плечами, отбросил причальный канат, а Делли, пошатываясь и спотыкаясь, побрела обратно.
Но через десять шагов слезы на ее глазах высохли и взгляд устремился на север, и она слышала лишь посулы Хазид-Хи, рождающие в ее душе восторг.
Меч обрел полную власть над Делли Керти, в мысли о Кэлси больше не посещали ее. Она быстро прошла мимо строителей и охранников, перебралась через северный отрог и побежала по берегу реки на север.
* * *
— Стой! — крикнул эльф, увидев бегущую женщину.
— Остановись и назови себя! — приказал дворф. Луки эльфов и арбалеты дворфов пришли в боевую готовность, но воины лишь проследили в прицелы за маленькой женской фигуркой, и никто не решился пустить стрелу. Женщине кричали вслед, но она, похоже, никого не слышала и стремительно удалялась от укреплений и скоро оказалась вне досягаемости стрел. Арбалеты и луки медленно опустились.
— И что это было? — спросил Айвен Валуноплечий часового.
Пайкел поднял руку к небу и восторженно залопотал. Часовой пожал плечами, глядя на бегущую вдоль берега фигурку.
— Кто-то убегает, или, может, это был разведчик орков, — ответил дворф.
— Это не орк, — сказал эльф. — Это человек, женщина.
Тут Айвена схватили за плечо и грубо развернули.
— Чего тебе? — спросил он Пайкела.
Но Пайкел, сжимая плечо брата, не смотрел на него. Глаза его были круглы и непроглядно темны и слепо смотрели в пространство. Если бы Айвен не видел прежде этого приема друидов, он бы подумал, что его брат полностью лишился ума.
— Ты снова смотришь через глаза птицы, да? — спросил Айвен, упирая руки в бока. — Ты же знаешь, болван, это всегда делает тебя еще большим психом, чем всегда.
Пайкел, словно подтверждая, покачнулся, и Айвен удержал его. Веки друида сомкнулись и вновь широко распахнулись. Теперь взгляд стал чуть более осмысленным.
— Ты вернулся? — спросил Айвен.
— Ух-ох, — ответил Пайкел.
— Ух-ох? Чертов лунатик, что ты видел?
Пайкел сделал шаг, прижался губами к уху брата и что-то возбужденно зашептал.
И по мере того как до Айвена доходил смысл своеобразной пайкеловской речи, глаза его тоже начали расширяться,
Птица, глазами которой Пайкел смотрел на мир, летела рядом с бегущей по берегу женщиной.
— Ты уверен?
— Ух-хух!
— Делли Вульфгара?
— Ух-хух!
Айвен схватил Пайкела за грудки и потряс.
— Ладно, смотри через птицу, не упускай! Мы пошли, — объявил он остальным.
— О чем ты? — спросил дворф-часовой.
— Куда? — подхватил эльф-лучник
— Отправьте гонца к Бренору, — кинул Айвен. — Остановите паром, обыщите туннели и найдите Вульфгара!
— Что? — хором удивились дворф и эльф.
— Мы с братом скоро вернемся. На споры нет времени. Сообщите Бренору!
Часовой тут же рванулся к воротам Мифрил Халла, а братья Валуноплечие помчались на север, не обращая внимания на окрики множества удивленных часовых.
