– Я понимаю ваши мысли. И не считаю, что Фред способен на убийство кого бы то ни было, пусть даже Мэла Треворса. Он добросердечный человек. – Берк помолчал, а потом добавил: – Однако вас смерть Треворса задела, как бы вы к нему ни относились.
Снова пауза. Краем глаза Берк подмечал, как Фред Пакстон, отделавшись наконец от Уотерса, набирая ход, близится на выручку своей жене. Время поджимало.
– Я… желала ему смерти, – тихо произнесла миссис Пакстон. – За день до того как его не стало, он терся об меня, когда мы вместе с ним оказались в лавке мистера Литтла. Он делал это намеренно, и я чувствовала эту его… штуковину, буквально у себя меж бедер. Как он в меня тыкался, этот хряк. Я уже устала бояться ходить по своим собственным полям. И на мгновение я пожелала ему смерти. А буквально назавтра его не стало. Мне даже невольно подумалось…
– …не могло ли ваше пожелание стать причиной его гибели?
– Да.
Их нагнал Фред Пакстон.
– Все ли в порядке, любовь моя? – осведомился он, покровительственно обнимая жену за плечи.
– Теперь да, – улыбнулась она мужу, глазами выражая не благодарность, а скорее внутреннюю силу.
Брак у них был действительно крепкий, и недюжинная сила крылась в этой симпатичной, хрупкой с виду женщине.
Берка вновь пробрал змеистый холодок.
Теперь да.
Всё в порядке – теперь, когда Мэла Треворса больше нет.
Иногда желания сбываются – не так ли, любовь моя?
***
День быстро шел на убыль, уже сгущались сумерки. Стокс ворчливо заметил, что зима нынче держится крепко как никогда, хотя давно уже прошло зимнее солнцестояние; то ли тут в Андербери солнце выдают по особому указанию? Посещать семейство Уорденов с наступлением сумерек констебль Уотерс не рекомендовал («Народ они взбалмошный, старик в такой час к гостям без ружья и не выходит»), поэтому полисмены возвратились в гостиницу, где Стокс с Берком неприметно устроились в уголке паба и принялись за жаркое. Берк объявил о своем намерении наведаться к доктору Эллинсону, от компании детектив-сержанта вежливо отказавшись. Ему хотелось некоторое время побыть одному; Стокс хотя в целом и умел хранить в присутствии инспектора молчание, но Берк в желании сосредоточиться стороннюю компанию все равно отвергал. У хозяина гостиницы он разжился фонарем и, четко уяснив маршрут движения, пустился в дорогу к дому Эллинсонов, что примерно в миле к северу от деревни. Ночь выдалась беззвездная, и затянутое мглой небо действовало гнетуще. Когда он дошел до дома, все окна в нем были погашены – светилось только то, что под самой крышей. Громко постучав, Берк стал ждать, когда привратник откроет дверь. По истечении нескольких минут послышались легкие шаги, и он удивился, когда ему открыла сама хозяйка дома.
На миссис Эллинсон было неожиданно строгого вида синее платье – длинное, с небольшим жабо под подбородком; пожалуй, не совсем уже модное, но при росте этой женщины и ее тонких чертах сидящее с непередаваемым изяществом. Стоит ли говорить, что шарма добавляли и пронзительно-зеленые глаза миссис Эллинсон, взирающие на гостя с учтивой и слегка насмешливой вопросительностью.
– Инспектор Берк? – спросила она чуть удивленно. – Право, не ожидала. Муж и не говорил мне, что вы придете.
– Извините за вторжение, – с легким наклоном головы сказал Берк. – Я так понимаю, вашего супруга нет дома?
Миссис Эллинсон отошла на пару шагов, приглашая таким образом входить. После едва уловимой паузы Берк принял приглашение и вслед за хозяйкой дома, зажигающей по дороге светильники, прошел в гостиную.
– Мужа, к сожалению, неожиданно вызвали. Что поделать, таковы обязанности сельского врача. Думаю, он не очень надолго. Чаю?
Берк вежливо отказался.
– Я, признаться, ожидал, что мне откроет привратник или кто-нибудь из слуг, – сказал он, в то время как миссис Эллинсон, присев на диван, указала ему жестом на кресло.
– Я ее сегодня на ночь отпустила, – сказала она. – Девушка из местных, звать Элси Уорден. Вы с ней еще не встречались, инспектор?
Берк ответил, что такого удовольствия пока не имел.
– Она вам понравится, – улыбнулась миссис Эллинсон. – Многих из мужчин Элси как будто очаровывает.
И вновь Берк ощутил слегка глумливую веселость, сродни непонятному подтруниванию в свой адрес.
– Я так понимаю, в ночь кончины Мэла Треворса вы находились с ней?
Миссис Эллинсон медленно приподняла левую бровь, сочетая это с призрачной улыбкой левым краем рта, как будто от глаза к челюсти у нее тянулась ниточка, связывая эти движения.
– Я была с моим мужем, инспектор, – уточнила она.
– Проводить субботние вечера в пабе при гостинице для вас обычное дело?
– В вашем голосе читается чуть ли не осуждение, инспектор. А вы полагаете, дамы не должны выходить на публику со своими мужьями? Разве ваша супруга не составляет вам компанию в те или иные вечера?
– Я не женат.
– Ну и зря, – высказала мнение миссис Эллинсон. – Я считаю, что жены чудеснейшим образом воздействуют на своих мужей; укрощают их, если хотите. Хорошая женщина, подобно алхимикам былых времен, способна превращать свинец, коим являются большинство мужчин, в золото.
– Только алхимики в своих усилиях не преуспели, – напомнил Берк. – Свинец у них так и остался свинцом. А как по-вашему, покойного Мэла Треворса можно назвать человеком из свинца?
– Мэл Треворс был куском ржавого железа, – ответила миссис Эллинсон пренебрежительно. – На мой взгляд, теперь, когда он ляжет в землю, ей от него будет больше пользы, чем когда он по ней ходил. Теперь он, по крайней мере, будет служить пищей червям и питать собою растения. Какая-никакая, а подпитка.
На такое проявление чувств Берк предпочел не реагировать.
– У меня впечатление, что мало кто из людей поминает покойного мистера Треворса добрым словом, – сказал он. – Думаю, панегирики о нем на похоронах будут коротки.
– Лаконичность украшает per se
[11], а панегирики ему не по заслугам. У вас есть какие-нибудь гипотезы насчет того, как он мог умереть? В деревне поговаривают о каком-то диком животном, хотя мой муж такую версию поднимает на смех.
– Этот предмет у нас пока еще обсуждается, – уклонился от ответа Берк. – Однако мы отвлеклись от разговора о мисс Элси Уорден. Как я понял, в ночь, когда умер Мэл Треворс, ей стало плохо?
– Скоротечный упадок сил, – не стала отрицать миссис Эллинсон. – Я заботилась о ней как могла.
– Могу я спросить насчет причины?
– Спросите лучше Элси Уорден. Разглашать такие деликатности мне не с руки.
– Я думал, клятвой Гиппократа бывают связаны только доктора.
