– Ты куда засобирался? – спросил Луис.
Он стоял на крыльце, уставив «глок». Рядом с ним на одном колене стоял Ангел, тоже с наведенным стволом. Через секунду-другую я прибавил свой, третий по счету.
Пойманный, Грасс остановился.
– Выпусти ее, – сказал я ему. – Все кончено.
Грасс упрямо замотал головой, бормоча что-то невнятное. Смотрел он прямо перед собой и видел отражение в зеркале. На что именно он смотрит, под этим углом было не разобрать, но выражение лица подсказывало, что я не единственный, кого в доме Грэйди будоражат галлюцинации.
– Шеф, ты ведь спас отсюда Денни Магуайера, – сказал я, чувствуя в собственном голосе нотки отчаяния. – Помнишь? Вытащил его, полуживого, наружу. Ты спас ему жизнь. Спас жизнь ребенка. Ты не убийца. Пойми, это не ты. Это дом. Послушай меня. Это не твоя вина. Это что-то в доме.
Медленно-премедленно Грасс выпустил мешок, и тот упал на пол. Однако ствола от него он по-прежнему не отводил. Слышно было, как плачет в мешке девочка, но вместе с тем слышался и еще один голос; гнусный шепот, вещающий что-то Грассу на ухо.
– Не слушай его, – призвал я. – Прошу тебя. Просто опусти пистолет. А еще лучше брось его, и всё на этом.
Лицо Грасса скукожилось. Он начал плакать, и мне вспомнилось, как плакал у себя в баре Денни Магуайер: двое, связанные злом Джона Грэйди.
– Шеф, – настойчиво подал я голос.
Он поднял ствол и уставил его на зеркало перед собой.
– Опусти, – повторил я.
Грасс теперь бурно рыдал.
– Это не дом, – прерывающимся голосом вытеснил он, взводя курок. – Это не дом, – повторил он и с неожиданной резкостью подставил дуло себе к виску. – Это…
Грохнул выстрел, и стену обрызгало красным.
IX
Расплющенное ужасом лицо за зеркалом неотрывно следило за тем, как я опустился на колено и развязал веревку, которой был стянут мешок. Внутри лежала девчушка со связанными запястьями и лодыжками (та самая, с фотографии), а рот у нее был обмотан красной банданой. Сначала я убрал этот кляп, затем разорвал путы, не дав ей при этом увидеть зеркало за моей спиной, а также тело человека, который принес ее сюда.
– Сейчас тебе надо будет пойти к моим друзьям, – пояснил я ей. – Ничего не бойся. Они позаботятся о тебе, пока я не приду.
Девчушка плакала и цеплялась за меня, но я с нежной настойчивостью втиснул ее в руки Ангела.
– Вот молодец, – похвалил он ее, унося. – Главное, не реви. Никто тебя теперь не тронет.
Я проводил ее взглядом. Луис в ожидании оставался на крыльце.
На приближении к зеркалу я поднял ствол. Взбухшие глаза Джона Грэйди светились беззрачно, как у идола, а губы шевелились со все возрастающей быстротой.
– Всё, – сказал я. – Гаси свет.
Зеркало с моим выстрелом лопнуло сонмом колючих льдистых искр, ознаменовав стирание образа Джона Грэйди из этого мира.
X
Через два дня я стоял и смотрел, как бригада рабочих выносит из дома Грэйди оставшиеся зеркала и сгружает их в один из грузовиков фирмы Мэтисона. Сам Мэтисон стоял рядом и следил за процессом.
Один из рабочих подошел к нам и сказал:
– Мы их всех аккуратно упаковали. Вещи реально старинные. Если по уму реставрировать, то можно выручить неплохую сумму.
– Уничтожить все до единого, – распорядился я.
Рабочий с надеждой перевел взгляд на своего босса.
– Ты слышал? – переспросил Мэтисон. – Делай как сказано.
Рабочий недоуменно покачал головой и возвратился к погрузке.
– Гм. По-вашему, он действительно считал, что это Грэйди велел принести ему ребенка в дом? – спросил Мэтисон.
– Да, – ответил я. – Он действительно так считал.
– А про Рэя Сабо что можно сказать?
– У Грасса был двадцать второй калибр. Пули из него наверняка совпадут с теми, что убили Сабо. Завтра все будет известно досконально.
Двое рабочих, кренясь под тяжестью, пронесли мимо одно из подвальных зеркал.
– Вы мне так и не сказали, что видели там, внизу, – с вопросительной робостью поглядел Мэтисон.
Я задумался. Мне вспомнились глаза Джона Грэйди, детишки в темном омуте зеркала. Скопище теней и изможденность. Тусклая онемелая глубина. А еще вонь от ядовитых миазмов.
– Да так, – пожал я плечами. – Одни отражения и видел.
Мэтисон смерил меня долгим взглядом. А затем кивнул:
– Ну ладно. Отражения так отражения.
Зеркала мы пересчитали, чтобы ни одно из них не пропало. Управившись с этим, Мэтисон сел в грузовик и поехал к себе на фабрику; я следом. В кирпичной постройке на задах территории у него находилась топка. Свой грузовик Мэтисон остановил возле нее.
– Так ты уверен? – спросил он еще раз, имея в виду мое решение.
– Вполне, – кивнул я.
– Хорошо. Пойду приведу ребят нам на подмогу.
Он оставил меня и пошагал к главному корпусу. Прислонившись к грузовику, я смотрел, как угасает свет дня. Уже сгущались синие сумерки, холодел ветер. Видно, не за горами снег, а с ним… Удара я даже не различил: секунду назад я стоял, глядя на небо, а вот я уже лежу, и в глазах у меня мельтешат искры. Я хотел было встать, но потерял ориентир и снова завалился на грязный асфальт, чувствуя в животе тошнотную муть.
Надо мной стоял Коллектор. В руке у него была дубинка из лысой задеревенелой кожи.
– Прошу извинить, – сказал он.
Я открыл рот, но из него не вышло ничего кроме сипа. А потому я лишь молча наблюдал, как сзади из грузовика он достает небольшое золоченое зеркало.
Я протянул руку и, кажется, даже вымолвил что-то типа «не трожь». Похоже, эти возня и звук побудили его снова посмотреть на меня.
– Спалить будет недостаточно, – сказал он. – Он все равно останется на свободе. Вот.
Коллектор опустился рядом на колени и направил зеркало ко мне.
Сосредоточиться мне мешало чугунное гудение в голове. Образ в зеркале колыхался и плыл, но плыл он не один. Перед собой я видел Джона Грэйди, но не таким, как когда-то – на фотографиях или даже перед тем, как моя пуля разбила то зеркало в подвале. Мне показалось, что я различаю в нем тревогу и страх. А может, то было просто мое отражение? Не знаю.
– Он задолжал душу, – пояснительно сказал Коллектор. – Был он проклят, а его душа подлежала конфискации.
– Ты кто? – выдавил я, но он мне не ответил.
Позже я отыскал бумаги, которые Коллектор заполнял при покупке старых книг Грэйди на той распродаже. Подпись внизу была прямо-таки на удивление ажурна и витиевата. Человек, назвавшийся племянником одного из видных книготорговцев штата, подписался как «господин Кушиэль
[24]». Интересно, в качестве адреса он указал местоположение старой тюрьмы в Томастоне (ее там теперь нет). У меня мелькнул соблазн поискать его имя в списках заключенных, но я не стал этого делать. Вместо этого я взмолился о том, чтобы нам с ним больше никогда не встречаться, потому что любое узилище, коим заправляет Кушиэль, наверняка залегает гораздо, гораздо глубже, чем руины Томастона.
